«Не стискивай в руке копье, дружище! Держи легко, но твердо. Направляй его одним локтем. Смотри на поле боя и к дьяволу все остальное». Он сосредоточился на щите противника, и этот раскрашенный треугольник из дерева и кожи превратился в центр и основу мироздания. Крайняя ограниченность поля зрения теперь помогала Дени, а не мешала. Он бросил коня в галоп и, подавшись вперед, устремился к цели.
При столкновении он почувствовал сильный толчок в спину – в тот момент, когда его отбросило на заднюю луку седла. Правая рука гудела от удара, и он понял, что держит древко не более четырех футов длиной. Копье разлетелось в щепы. Он сморгнул от пота, заливавшего глаза, и увидел, что его противник лежит ничком на утоптанной земле, неподалеку от своего коня.
Чувство огромного облегчения и триумфа переполнило Дени. Он спешился, тихонько приговаривая: «Так-так-так», с усилием перевернул на спину поверженного противника, распутал ремни увенчанного гребнем шлема и, придерживая голову, стянул его, чтобы дать бедняге вдохнуть свежего воздуха. Он застыл как вкопанный, уставившись на лицо барона Эсташа де Грамона, которого видел последний раз в спальне глубокой ночью и не хотел бы увидеть вновь.
Один из шести баронов Пуату. «И мне пришлось с ним сразиться! – в растерянности подумал он. – Ну почему он не мог победить меня?» От ужаса холодный пот заструился у него по спине. С величайшей осторожностью он опустил на землю голову барона. Он направился к коню, но, вдруг опомнившись, отбросил щит с красными и белыми полосами, чтобы Грамон не узнал его, если они снова встретятся. Однако вокруг было еще много воинственно настроенных рыцарей, искавших соперников, и потому он поднял щит барона, украшенный эмблемой из голубых и белых ромбов.
Дени вскочил в седло и поскакал прочь. Однако не смог удержаться и оглянулся назад, хотя для этого ему пришлось повернуться всем корпусом. Он заметил, что кто-то остановил коня подле распростертого тела барона. Довольный, он вновь выпрямился в седле и, к своему ужасу, обнаружил, что несется как раз в гущу ожесточенного сражения, которое вели между собой шестеро рыцарей.
Эту стычку, совершенно неумышленно, затеял именно Артур. Когда, следуя указующему персту Эрнальда, он ринулся на того, кого принял за Дени, и приблизился к нему, то был ошеломлен, рассмотрев на щите противника вместо пяти красных и белых горизонтальных полос несколько красных и желтых. Он невольно отвел копье в сторону, но не рассчитал расстояние и проскочил мимо соперника. В полном замешательстве он подгонял коня коленями и шпорами. Тот перешел в широкий галоп. Слишком поздно Артур увидел маячившие впереди него тени и натянул поводья; его скакун резко свернул и боком врезался в другого коня, чей всадник уже приготовился атаковать кого-то другого. Тот уронил копье, потерял равновесие и с хриплым криком вцепился в Артура, тоже выронившего копье. Мгновение они боролись, тяжело дыша и неразборчиво ругаясь, пока Артуру не удалось высвободить одну руку. Он сжал закованный в броню кулак и нанес противнику сильный удар по затылку, отчего шлем загудел, как колокол. Медленно и величественно рыцарь повалился с седла и приземлился вниз головой у копыт своей лошади.
Третий рыцарь, разгневанный непрошеным вмешательством, сделал выпад и нанес Артуру скользящий удар копьем. Четвертый рыцарь, наблюдавший за этой сценой, с криком: «Позор! Двое против одного» – вступил в бой, а миг спустя с разных сторон подъехали еще трое и с радостными воплями ринулись в драку.
Артур, прикрывшись щитом, схватился за палицу, сдернув ее с луки седла, где она висела, и обменялся парочкой ударов сначала с одним из рыцарей, потом с другим. Это было великолепно! Ничто не могло сравниться с этим! Он расхохотался, вскинул щит, отражая удар, и ответил с равной силой. Схватившись с противником врукопашную, он видел так же хорошо, как человек с нормальным зрением. К нему подъехал еще один рыцарь. Мельком заметив щит, разрисованный голубыми и белыми ромбами, Артур обрушил на него палицу. Рыцарь что-то прокричал ему, схватил его за руку и выдернул из седла. Они упали вместе, продолжая бороться.
Эрнальд наконец догнал хозяина. Он снял с плеча кузнечный молот и, бормоча себе под нос, стал пританцовывать вокруг. Он видел, как Артур вступил в битву с рыцарем, державшим бело-голубой щит, видел, как они вместе упали и покатились по земле, видел, как они расцепились и поднялись на ноги. Он видел, что чужой рыцарь вырвал у Артура его палицу и замахнулся ею, собираясь нанести удар. И он также увидел, что его хозяин подвергается опасности и что на карту поставлена честь поместья Хайдхерст. Он размахнулся кузнечным молотом на длинной рукояти и метнул его.
Молот перевернулся в воздухе один раз. Только это спасло Дени жизнь. Рукоять молота слегка задела его шлем – так человек щелчком смахивает надоедливую мошку, – но этого оказалось достаточно, чтобы Дени без сознания распростерся у ног Артура.
Артур в изумлении уставился на него, а затем с сомнением посмотрел по сторонам. Сражение закончилось: другие победители уже занимались своими пленниками, и Эрнальд с самодовольной ухмылкой подошел поближе.
– Это твой молот? – спросил Артур.
– Ха, милорд, мой.
– Ну и что это значит? Нечего стоять и тупо глазеть на меня. Зачем ты это сделал?
– Да, милорд? Сделал что?
– Молот! Молот! Ты понимаешь, о чем я говорю, черт возьми?
– Эх, милорд, ежели вы сами не знаете, где уж мне.
Артур глубоко вздохнул и стянул шлем, чтобы освежить лицо.
– Почему ты ударил этого рыцаря молотом по голове? – медленно и отчетливо проговорил он.
– Ну, он чуть не убил вас, милорд, вот почему.
– Ясно. Весьма похвально. Премного благодарен. Но, – сурово продолжал Артур, – больше никогда не вмешивайся в поединок между мной и другим рыцарем, пока я не прикажу тебе, пока ты не увидишь, что мне действительно грозит опасность. Понимаешь?
Эрнальд покачал головой.
– Ладно, неважно, – устало сказал Артур и опустился на колени, чтобы снять с лежавшего человека шлем. Когда он стащил его и увидел бледное лицо Дени, у него вырвался крик.
– Дурак! Смотри, что ты натворил!
– Это он, – радостно объявил Эрнальд. – Вы же и хотели с ним драться. Стало быть, все хорошо, что хорошо кончается.
Артур склонился к Дени и с облегчением ощутил у себя на щеке теплое дыхание своего друга.
– Он жив, – сказал он. – Помоги мне поднять его и положить на лошадь, мы отвезем его к палаткам.
Когда они проезжали мимо большого желтого шатра, где находились шеф-герольд и гофмаршал турнира, оттуда выскочил тучный, краснолицый рыцарь – не кто иной, как Эсташ де Грамон. В дикой ярости и ослеплении он едва не угодил под копыта лошади Артура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
При столкновении он почувствовал сильный толчок в спину – в тот момент, когда его отбросило на заднюю луку седла. Правая рука гудела от удара, и он понял, что держит древко не более четырех футов длиной. Копье разлетелось в щепы. Он сморгнул от пота, заливавшего глаза, и увидел, что его противник лежит ничком на утоптанной земле, неподалеку от своего коня.
Чувство огромного облегчения и триумфа переполнило Дени. Он спешился, тихонько приговаривая: «Так-так-так», с усилием перевернул на спину поверженного противника, распутал ремни увенчанного гребнем шлема и, придерживая голову, стянул его, чтобы дать бедняге вдохнуть свежего воздуха. Он застыл как вкопанный, уставившись на лицо барона Эсташа де Грамона, которого видел последний раз в спальне глубокой ночью и не хотел бы увидеть вновь.
Один из шести баронов Пуату. «И мне пришлось с ним сразиться! – в растерянности подумал он. – Ну почему он не мог победить меня?» От ужаса холодный пот заструился у него по спине. С величайшей осторожностью он опустил на землю голову барона. Он направился к коню, но, вдруг опомнившись, отбросил щит с красными и белыми полосами, чтобы Грамон не узнал его, если они снова встретятся. Однако вокруг было еще много воинственно настроенных рыцарей, искавших соперников, и потому он поднял щит барона, украшенный эмблемой из голубых и белых ромбов.
Дени вскочил в седло и поскакал прочь. Однако не смог удержаться и оглянулся назад, хотя для этого ему пришлось повернуться всем корпусом. Он заметил, что кто-то остановил коня подле распростертого тела барона. Довольный, он вновь выпрямился в седле и, к своему ужасу, обнаружил, что несется как раз в гущу ожесточенного сражения, которое вели между собой шестеро рыцарей.
Эту стычку, совершенно неумышленно, затеял именно Артур. Когда, следуя указующему персту Эрнальда, он ринулся на того, кого принял за Дени, и приблизился к нему, то был ошеломлен, рассмотрев на щите противника вместо пяти красных и белых горизонтальных полос несколько красных и желтых. Он невольно отвел копье в сторону, но не рассчитал расстояние и проскочил мимо соперника. В полном замешательстве он подгонял коня коленями и шпорами. Тот перешел в широкий галоп. Слишком поздно Артур увидел маячившие впереди него тени и натянул поводья; его скакун резко свернул и боком врезался в другого коня, чей всадник уже приготовился атаковать кого-то другого. Тот уронил копье, потерял равновесие и с хриплым криком вцепился в Артура, тоже выронившего копье. Мгновение они боролись, тяжело дыша и неразборчиво ругаясь, пока Артуру не удалось высвободить одну руку. Он сжал закованный в броню кулак и нанес противнику сильный удар по затылку, отчего шлем загудел, как колокол. Медленно и величественно рыцарь повалился с седла и приземлился вниз головой у копыт своей лошади.
Третий рыцарь, разгневанный непрошеным вмешательством, сделал выпад и нанес Артуру скользящий удар копьем. Четвертый рыцарь, наблюдавший за этой сценой, с криком: «Позор! Двое против одного» – вступил в бой, а миг спустя с разных сторон подъехали еще трое и с радостными воплями ринулись в драку.
Артур, прикрывшись щитом, схватился за палицу, сдернув ее с луки седла, где она висела, и обменялся парочкой ударов сначала с одним из рыцарей, потом с другим. Это было великолепно! Ничто не могло сравниться с этим! Он расхохотался, вскинул щит, отражая удар, и ответил с равной силой. Схватившись с противником врукопашную, он видел так же хорошо, как человек с нормальным зрением. К нему подъехал еще один рыцарь. Мельком заметив щит, разрисованный голубыми и белыми ромбами, Артур обрушил на него палицу. Рыцарь что-то прокричал ему, схватил его за руку и выдернул из седла. Они упали вместе, продолжая бороться.
Эрнальд наконец догнал хозяина. Он снял с плеча кузнечный молот и, бормоча себе под нос, стал пританцовывать вокруг. Он видел, как Артур вступил в битву с рыцарем, державшим бело-голубой щит, видел, как они вместе упали и покатились по земле, видел, как они расцепились и поднялись на ноги. Он видел, что чужой рыцарь вырвал у Артура его палицу и замахнулся ею, собираясь нанести удар. И он также увидел, что его хозяин подвергается опасности и что на карту поставлена честь поместья Хайдхерст. Он размахнулся кузнечным молотом на длинной рукояти и метнул его.
Молот перевернулся в воздухе один раз. Только это спасло Дени жизнь. Рукоять молота слегка задела его шлем – так человек щелчком смахивает надоедливую мошку, – но этого оказалось достаточно, чтобы Дени без сознания распростерся у ног Артура.
Артур в изумлении уставился на него, а затем с сомнением посмотрел по сторонам. Сражение закончилось: другие победители уже занимались своими пленниками, и Эрнальд с самодовольной ухмылкой подошел поближе.
– Это твой молот? – спросил Артур.
– Ха, милорд, мой.
– Ну и что это значит? Нечего стоять и тупо глазеть на меня. Зачем ты это сделал?
– Да, милорд? Сделал что?
– Молот! Молот! Ты понимаешь, о чем я говорю, черт возьми?
– Эх, милорд, ежели вы сами не знаете, где уж мне.
Артур глубоко вздохнул и стянул шлем, чтобы освежить лицо.
– Почему ты ударил этого рыцаря молотом по голове? – медленно и отчетливо проговорил он.
– Ну, он чуть не убил вас, милорд, вот почему.
– Ясно. Весьма похвально. Премного благодарен. Но, – сурово продолжал Артур, – больше никогда не вмешивайся в поединок между мной и другим рыцарем, пока я не прикажу тебе, пока ты не увидишь, что мне действительно грозит опасность. Понимаешь?
Эрнальд покачал головой.
– Ладно, неважно, – устало сказал Артур и опустился на колени, чтобы снять с лежавшего человека шлем. Когда он стащил его и увидел бледное лицо Дени, у него вырвался крик.
– Дурак! Смотри, что ты натворил!
– Это он, – радостно объявил Эрнальд. – Вы же и хотели с ним драться. Стало быть, все хорошо, что хорошо кончается.
Артур склонился к Дени и с облегчением ощутил у себя на щеке теплое дыхание своего друга.
– Он жив, – сказал он. – Помоги мне поднять его и положить на лошадь, мы отвезем его к палаткам.
Когда они проезжали мимо большого желтого шатра, где находились шеф-герольд и гофмаршал турнира, оттуда выскочил тучный, краснолицый рыцарь – не кто иной, как Эсташ де Грамон. В дикой ярости и ослеплении он едва не угодил под копыта лошади Артура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133