– Я их терпеть не могу!
С этими словами он повернулся и ушел. Однако его тут же охватило непонятное чувство вины, совершенно не связанное с оскорблением, которое Люк бросил в лицо Марии. Он никогда не приходил в ярость, но что-то в этой девушке не давало ему покоя, заставляя одновременно отталкивать ее и вызывая желание прижать к себе, защитить.
Люк шел стремительными шагами, взволнованный и одновременно разраженный встречей с Марией. Черт возьми, как же с ней трудно! И почему она кажется такой хрупкой и обиженной? Спокойная красота девушки только подчеркивала ее неожиданное упрямство и непокорность. Люк всеми силами старался убедить себя в том, что Мария – просто индианка, продукт какого-то дикого наследия, породившего воинов, укравших Ребекку, но – тщетно. Старайся – не старайся, он не мог объединить ее с безликим ненавистным народом, она стала для Люка слишком настоящей, слишком близкой…
Прислонившись к зданию, называемому публичной библиотекой, Мария смотрела, как уходит Люк, сердитым жестом запустив пятерню в рыжие волосы. Высокий, широкоплечий, он легко нес свое сильное тело и выглядел, как сказали бы девочки мисс Нелли, просто шикарно. А эти прямые черты лица, уверенные манеры, улыбка, от которой подкашиваются ноги…
Боже, одернула себя Мария, Люк ведь ненавидит индейцев! Тем не менее, казалось, он ищет ее расположения. Подумав об этом, Мария презрительно улыбнулась: она не верила в искренность предлагаемой им дружбы. Да, очевидно, пока Мария будет изменять дикой, беспокойной крови шони, которая бьется в ее жилах, пока будет одеваться, говорить и поступать, как белая женщина, Люк Эдер будет интересоваться ею. Но он льстит себе, если считает, что достоин этого.
Девушка повернулась и посмотрела на вывеску на здании, затем провела пальцем по углублениям в камне, повторяя очертания букв. Ее мать умела читать и не раз показывала Марии, как странные маленькие символы складываются в слова. Эми Паркер рассказывала дочери, что у белых людей дети, чуть старше Гедеона, уже учатся узнавать значение этих символов.
Неожиданно, не давая себе времени подумать о том, что толкнуло ее на этот шаг, Мария распахнула дверь и вошла в библиотеку. Внутри было тихо; в воздухе стоял сладковатый мускусный запах. Взяв себя в руки, Мария направилась к столу, за которым сидел пожилой мужчина и читал книгу в кожаном переплете, держа ее перед самыми глазами.
– Простите, пожалуйста, – робко обратилась к нему девушка.
Человек поднял глаза и тут же расплылся в мягкой детской улыбке.
– Да, мисс, – проговорил он с небольшим присвистом, очевидно, из-за плохо подогнанных вставных зубов.
– Могу ли я взять домой книгу?
Морщины на лице мужчины углубились, поскольку улыбка стала еще шире: он пришел в восторг от ее просьбы. Скоро Мария узнала, что Абрахам Квик просто обожал делиться с другими своими любимыми книгами. А пока, опираясь на красиво отполированную ореховую палку, мистер Квик показал девушке труды по всем существующим вопросам: от спаривания животных до теологии.
Мария не смогла сдержать улыбку. Мистер Квик с энтузиазмом проводил для нее экскурсию в чудесный мир книг. Наконец он спросил, что же она хочет почитать.
Девушка смущенно опустила глаза, слишком внимательно изучая пол под ногами.
– Я… Я точно не уверена, что меня интересует, мистер Квик. Вы знаете, я ведь не умею читать.
Она уже приготовилась услышать презрительное замечание по этому поводу, но его не последовало. Напротив, Абрахам Квик уже спешил к книжной полке с тонкими голубыми томами.
– Учиться – никогда не поздно, – счастливым голосом произнес он. – Это поможет вам начать: «Королевский алфавит», новое издание из Бостона.
Мария осторожно взяла книгу и перелистала страницы. Ей нравилось ощущать их в руках, нравились маленькие черно-белые рисунки, запах краски. Она растерянно взглянула на мистера Квика:
– Я не знаю, с чего начать. Библиотекарь весело хихикнул.
– Да, начало – это самое важное, – взяв девушку под руку, он провел ее к столу и заставил сесть. – Сомневаюсь, что вам понравятся эти скучные назидательные истории, но скоро вы сможете перейти к более интересному чтению.
Однако Марию с самого начала увлекло то, что каждый символ на странице означает звук, а звуки складываются в понятные слова. К концу дня она уже выучила буквы и даже смогла повторить коротенькие стишки из алфавита.
– В – это вишня, приятная на вид, – говорила Мария, когда мистер Квик показывал букву. – Б – бей в барабан. Л – леди, прическа до небес, – она хихикнула от этого описания столь невероятных размеров прически и спросила: – Можно мне взять домой эту книгу?
Лицо мистера Квика стало строгим.
– Только при одном условии, мисс Паркер.
Мария напряглась. Безусловно, несмотря на дружелюбие библиотекаря, он, как большинство белых, считает, что все индейцы – воры…
Но Абрахам Квик снова улыбнулся:
– Я позволю вам взять ее, если вы пообещаете вернуться сюда через неделю для следующего урока.
Мистер Квик ничего не просил за свои уроки. Он сам получал от них огромное удовлетворение. Успехи Марии летом и осенью 1806 года стали и его успехами.
За все это время Мария ни разу не позволила себе задуматься о том, почему ей так важно научиться читать. Но по мере продвижения к цели этот вопрос терял свою остроту. Она нашла себе что-то по душе в мире белых, что-то, что имело значение.
– Ну, Сара Эдер, вот уж никогда не думала, что ты умеешь врать.
Сара обиженно надула губки:
– Скоро ты поймешь, Люси, что это правда. Этот «дивный джентльмен», как ты называешь его, – мой брат Хэнс. Просто он никогда не задерживается надолго в Лексингтоне.
Айви Атвотер, которая с рассеянным видом, от нечего делать, слушала болтовню своей младшей сестры, посмотрела туда, куда показывала Сара, скользнув взглядом в сторону двери танцевального зала Кэддика.
Хэнс Эдер действительно выглядел просто великолепно в красивых, орехового цвета брюках и модно пошитом сюртуке, с кружевами на запястьях и у ворота. Его волосы, подстриженные гораздо короче, чем диктовала мода, словно золотой ореол обрамляли поразительно красивое лицо.
Так вот он каков, Хэнс Эдер, о котором так восхищенно шептались лексингтонские красавицы, мужчина, обладавший большим, чем очарование всеми признанного красавца. Никому не известным способом Хэнс Эдер сколотил небольшое состояние и выгодно вложил его в корабельное предприятие. Суда Эдера имели глубокую осадку, но могли ходить не только в океане, а преодолевали пороги Огайо в Луисвиле и спускались до Нового Орлеана, откуда открывался путь на Лондон. Это удивительное, изобретательное предприятие за очень короткое время обогатило Хэнса Эдера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
С этими словами он повернулся и ушел. Однако его тут же охватило непонятное чувство вины, совершенно не связанное с оскорблением, которое Люк бросил в лицо Марии. Он никогда не приходил в ярость, но что-то в этой девушке не давало ему покоя, заставляя одновременно отталкивать ее и вызывая желание прижать к себе, защитить.
Люк шел стремительными шагами, взволнованный и одновременно разраженный встречей с Марией. Черт возьми, как же с ней трудно! И почему она кажется такой хрупкой и обиженной? Спокойная красота девушки только подчеркивала ее неожиданное упрямство и непокорность. Люк всеми силами старался убедить себя в том, что Мария – просто индианка, продукт какого-то дикого наследия, породившего воинов, укравших Ребекку, но – тщетно. Старайся – не старайся, он не мог объединить ее с безликим ненавистным народом, она стала для Люка слишком настоящей, слишком близкой…
Прислонившись к зданию, называемому публичной библиотекой, Мария смотрела, как уходит Люк, сердитым жестом запустив пятерню в рыжие волосы. Высокий, широкоплечий, он легко нес свое сильное тело и выглядел, как сказали бы девочки мисс Нелли, просто шикарно. А эти прямые черты лица, уверенные манеры, улыбка, от которой подкашиваются ноги…
Боже, одернула себя Мария, Люк ведь ненавидит индейцев! Тем не менее, казалось, он ищет ее расположения. Подумав об этом, Мария презрительно улыбнулась: она не верила в искренность предлагаемой им дружбы. Да, очевидно, пока Мария будет изменять дикой, беспокойной крови шони, которая бьется в ее жилах, пока будет одеваться, говорить и поступать, как белая женщина, Люк Эдер будет интересоваться ею. Но он льстит себе, если считает, что достоин этого.
Девушка повернулась и посмотрела на вывеску на здании, затем провела пальцем по углублениям в камне, повторяя очертания букв. Ее мать умела читать и не раз показывала Марии, как странные маленькие символы складываются в слова. Эми Паркер рассказывала дочери, что у белых людей дети, чуть старше Гедеона, уже учатся узнавать значение этих символов.
Неожиданно, не давая себе времени подумать о том, что толкнуло ее на этот шаг, Мария распахнула дверь и вошла в библиотеку. Внутри было тихо; в воздухе стоял сладковатый мускусный запах. Взяв себя в руки, Мария направилась к столу, за которым сидел пожилой мужчина и читал книгу в кожаном переплете, держа ее перед самыми глазами.
– Простите, пожалуйста, – робко обратилась к нему девушка.
Человек поднял глаза и тут же расплылся в мягкой детской улыбке.
– Да, мисс, – проговорил он с небольшим присвистом, очевидно, из-за плохо подогнанных вставных зубов.
– Могу ли я взять домой книгу?
Морщины на лице мужчины углубились, поскольку улыбка стала еще шире: он пришел в восторг от ее просьбы. Скоро Мария узнала, что Абрахам Квик просто обожал делиться с другими своими любимыми книгами. А пока, опираясь на красиво отполированную ореховую палку, мистер Квик показал девушке труды по всем существующим вопросам: от спаривания животных до теологии.
Мария не смогла сдержать улыбку. Мистер Квик с энтузиазмом проводил для нее экскурсию в чудесный мир книг. Наконец он спросил, что же она хочет почитать.
Девушка смущенно опустила глаза, слишком внимательно изучая пол под ногами.
– Я… Я точно не уверена, что меня интересует, мистер Квик. Вы знаете, я ведь не умею читать.
Она уже приготовилась услышать презрительное замечание по этому поводу, но его не последовало. Напротив, Абрахам Квик уже спешил к книжной полке с тонкими голубыми томами.
– Учиться – никогда не поздно, – счастливым голосом произнес он. – Это поможет вам начать: «Королевский алфавит», новое издание из Бостона.
Мария осторожно взяла книгу и перелистала страницы. Ей нравилось ощущать их в руках, нравились маленькие черно-белые рисунки, запах краски. Она растерянно взглянула на мистера Квика:
– Я не знаю, с чего начать. Библиотекарь весело хихикнул.
– Да, начало – это самое важное, – взяв девушку под руку, он провел ее к столу и заставил сесть. – Сомневаюсь, что вам понравятся эти скучные назидательные истории, но скоро вы сможете перейти к более интересному чтению.
Однако Марию с самого начала увлекло то, что каждый символ на странице означает звук, а звуки складываются в понятные слова. К концу дня она уже выучила буквы и даже смогла повторить коротенькие стишки из алфавита.
– В – это вишня, приятная на вид, – говорила Мария, когда мистер Квик показывал букву. – Б – бей в барабан. Л – леди, прическа до небес, – она хихикнула от этого описания столь невероятных размеров прически и спросила: – Можно мне взять домой эту книгу?
Лицо мистера Квика стало строгим.
– Только при одном условии, мисс Паркер.
Мария напряглась. Безусловно, несмотря на дружелюбие библиотекаря, он, как большинство белых, считает, что все индейцы – воры…
Но Абрахам Квик снова улыбнулся:
– Я позволю вам взять ее, если вы пообещаете вернуться сюда через неделю для следующего урока.
Мистер Квик ничего не просил за свои уроки. Он сам получал от них огромное удовлетворение. Успехи Марии летом и осенью 1806 года стали и его успехами.
За все это время Мария ни разу не позволила себе задуматься о том, почему ей так важно научиться читать. Но по мере продвижения к цели этот вопрос терял свою остроту. Она нашла себе что-то по душе в мире белых, что-то, что имело значение.
– Ну, Сара Эдер, вот уж никогда не думала, что ты умеешь врать.
Сара обиженно надула губки:
– Скоро ты поймешь, Люси, что это правда. Этот «дивный джентльмен», как ты называешь его, – мой брат Хэнс. Просто он никогда не задерживается надолго в Лексингтоне.
Айви Атвотер, которая с рассеянным видом, от нечего делать, слушала болтовню своей младшей сестры, посмотрела туда, куда показывала Сара, скользнув взглядом в сторону двери танцевального зала Кэддика.
Хэнс Эдер действительно выглядел просто великолепно в красивых, орехового цвета брюках и модно пошитом сюртуке, с кружевами на запястьях и у ворота. Его волосы, подстриженные гораздо короче, чем диктовала мода, словно золотой ореол обрамляли поразительно красивое лицо.
Так вот он каков, Хэнс Эдер, о котором так восхищенно шептались лексингтонские красавицы, мужчина, обладавший большим, чем очарование всеми признанного красавца. Никому не известным способом Хэнс Эдер сколотил небольшое состояние и выгодно вложил его в корабельное предприятие. Суда Эдера имели глубокую осадку, но могли ходить не только в океане, а преодолевали пороги Огайо в Луисвиле и спускались до Нового Орлеана, откуда открывался путь на Лондон. Это удивительное, изобретательное предприятие за очень короткое время обогатило Хэнса Эдера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108