Грубая хлопчатобумажная ткань раздражала кожу, но приходилось довольствоваться тем, что есть.
Кристина уселась и попыталась пальцами расчесать спутавшиеся пряди. За спиной послышались шаги.
— Чувствуешь себя получше, дорогая? — вкрадчиво спросил Филип. Кристина не стала отвечать и даже смотреть на него и принялась заплетать косы, пока Филип одевался. Однако долго молчать она не смогла — любопытство оказалось сильнее, чем нежелание разговаривать с ним.
— Филип, что вы делаете в этой стране и почему эти люди так хорошо вас знают?
Звонкий смех раскатился по поляне:
— Я все гадал, когда ты начнешь задавать вопросы. Это племя моего отца.
— Отца?! — ошеломленно пролепетала Кристина. — Но вы же англичанин!
— Только наполовину. Мать была англичанкой, а отец — арабом, и это его племя.
— Наполовину араб?! — недоверчиво переспросила Кристина.
— Да, и отец похитил мою мать точно так же, как я — тебя. Позже он позволил ей вернуться домой со мной и братом. Поэтому до совершеннолетия я рос в Англии, но потом предпочел вернуться сюда и жить с отцом.
— Ваш отец здесь?
— Да, и позже ты с ним встретишься.
— Но ему наверняка не понравится, что вы привезли меня сюда… украли… — пробормотала девушка, надеясь, что отец Филипа поможет ей.
— Я пока еще ничего с тобой не сделал, но ты не права: отец все знает и одобряет, — улыбаясь, возразил Филип. — Ты забываешь, Тина, это не Англия. Арабы привыкли брать сами все, что хотят. А я сделал все, чтобы ты мне досталась. Поймешь лучше после того, как немного поживешь здесь.
Он проводил ее в шатер и оставил одну. Сможет ли она когда-нибудь понять Филипа Кэкстона?
Кристина оглядела шатер, не зная, чем заняться. Внезапно она почувствовала себя ужасно одинокой, и это раздражало! Девушка не задумываясь выбежала из шатра как раз вовремя, чтобы увидеть Филипа, садившегося в седло и окруженного четырьмя всадниками. Подскочив к нему, Кристина вцепилась в его ногу.
— Куда вы едете? — требовательно спросила она.
— Скоро вернусь.
— Но что прикажете делать мне, пока вас не будет?
— Бессмысленный вопрос, Кристина! Занимайся тем, что обычно делают женщины, когда остаются одни.
— Ну конечно, мистер Кэкстон, — дерзко бросила Кристина. — Как же я сама не догадалась? Можно воспользоваться вашей комнатой для шитья, хотя вряд ли это необходимо — я привыкла к поношенным платьям. Или позаботиться о вашей корреспонденции. Уверена, вы настолько заняты, что не сможете найти время сделать это. Но если предпочитаете сами отвечать на письма, я, пожалуй, отдохну в вашей библиотеке, среди множества томов. Уверена, что найду там что-нибудь интересное почитать. Кажется, вы забыли, что, кроме тела, у меня есть еще и ум, мистер Кэкстон!
— Сарказм тебе не к лицу, Кристина! — раздраженно перебил Филип.
— Конечно, вам лучше знать, что мне идет, а что — нет, — отпарировала девушка.
— Кристина, я больше не потерплю подобных тирад! В шатре можешь вести себя как заблагорассудится, но на людях ты должна выказывать мне уважение! — ответил он. Его щека зловеще дернулась, взгляд горел гневным пламенем.
— Уважение?!
Кристина, немного развеселившись, слегка отстранилась, чтобы взглянуть на Филипа.
— Вы требуете уважения после того, как обошлись со мной подобным образом?
— В этой стране женщину, не выказывающую мужу подобающего почтения, обычно бьют.
— Но вы не мой муж, — заметила Кристина.
— Нет, но все равно что муж. Я твой хозяин, и ты принадлежишь мне. Если желаешь, чтобы я нашел хлыст и обнажил твою спину на людях, буду счастлив угодить. В противном случае можешь возвращаться в шатер.
Он так холодно произнес это, что Кристина не стала дожидаться, пока Филип исполнит свою угрозу, и, ринувшись обратно в шатер, упала на постель и отчаянно зарыдала. Неужели теперь придется опасаться не только изнасилования, но и побоев? Этот дьявол желает уважения после всего, что сделал с ней! Но будь она проклята, если выкажет ему что-либо иное, кроме ненависти и презрения!
И как ни было противно испытывать жалость к себе, что же еще оставалось после того, как Филип уехал? Да, кстати, чем можно заняться, когда он будет рядом?
Кристина плакала долго, пока наконец не уснула.
Разбудил ее грубый шлепок. Девушка быстро повернулась и увидела подбоченившегося Филипа, стоявшего рядом с кроватью. На его губах играла издевательская улыбка.
— Ты слишком много времени проводишь в этой постели, милая. Хочешь, покажу тебе другой способ использовать ее?
Кристина мгновенно очутилась на полу. Теперь она лучше понимала его бесстыдные намеки.
— Совершенно уверена, что могу обойтись без подобных знаний, мистер Кэкстон, — вызывающе бросила она, подняв подбородок и чувствуя себя в безопасности за широкой кроватью.
— Вот увидишь, ты скоро научишься. И я предпочел бы, чтобы ты называла меня Филипом или Абу, как меня зовут здесь. Думаю, настало время отбросить все церемонии.
— Ну а я предпочитаю церемонии, мистер Кэкстон. По крайней мере ваши люди поймут, что я здесь не добровольно, — дерзко бросила Кристина. Но Филип лишь коварно усмехнулся:
— О, они и так все знают, не говоря уже о том, что такого человека, как я, нельзя заставлять ждать. Они предполагают, что ты лишилась девственности уже прошлой ночью. Но возможно, к вечеру так и будет.
Широко раскрытые глаза Кристины потемнели.
— Но вы… вы обещали! Дали слово, что не принудите меня! Неужели у вас совершенно нет совести?
— Я всегда держу слово, Тина. И мне не придется насиловать тебя. Как уже было сказано, ты захочешь меня так же сильно, как я — тебя.
— Да вы, должно быть, просто безумны! Я никогда не захочу вас! Этого просто не может быть, ведь вы мне омерзительны, — взорвалась девушка. — Вы увезли меня от брата, лишили всего, что мне дорого! Держите меня здесь пленницей и, когда уезжаете, ставите у двери стражу! Ненавижу, ненавижу вас!
Кристина выбежала из комнаты, осыпая его про себя всеми мыслимыми ругательствами, всеми ужасными словами, которые только могла вспомнить, но внезапно, заметив две стопки книг и не менее дюжины отрезов тканей, лежавших на диване, забыла о гневе и подбежала ближе, чтобы все рассмотреть.
Тут были шелка, атлас, бархат и парча, переливающиеся всеми цветами радуги, и даже полупрозрачный батист, из которого можно было сшить сорочки. Перед ней лежали разноцветные нитки, ножницы, изысканная тесьма, кружева и все, что могло понадобиться для шитья модных изящных платьев.
Кристина обратилась к книгам, перебирая их по одной: Шекспир, Дефо, Гомер…
Некоторые она читала раньше, а об остальных авторах даже не слышала. Рядом с книгами она увидела набор гребней и щеток из слоновой кости с великолепной резьбой. Кристина пришла в восторг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Кристина уселась и попыталась пальцами расчесать спутавшиеся пряди. За спиной послышались шаги.
— Чувствуешь себя получше, дорогая? — вкрадчиво спросил Филип. Кристина не стала отвечать и даже смотреть на него и принялась заплетать косы, пока Филип одевался. Однако долго молчать она не смогла — любопытство оказалось сильнее, чем нежелание разговаривать с ним.
— Филип, что вы делаете в этой стране и почему эти люди так хорошо вас знают?
Звонкий смех раскатился по поляне:
— Я все гадал, когда ты начнешь задавать вопросы. Это племя моего отца.
— Отца?! — ошеломленно пролепетала Кристина. — Но вы же англичанин!
— Только наполовину. Мать была англичанкой, а отец — арабом, и это его племя.
— Наполовину араб?! — недоверчиво переспросила Кристина.
— Да, и отец похитил мою мать точно так же, как я — тебя. Позже он позволил ей вернуться домой со мной и братом. Поэтому до совершеннолетия я рос в Англии, но потом предпочел вернуться сюда и жить с отцом.
— Ваш отец здесь?
— Да, и позже ты с ним встретишься.
— Но ему наверняка не понравится, что вы привезли меня сюда… украли… — пробормотала девушка, надеясь, что отец Филипа поможет ей.
— Я пока еще ничего с тобой не сделал, но ты не права: отец все знает и одобряет, — улыбаясь, возразил Филип. — Ты забываешь, Тина, это не Англия. Арабы привыкли брать сами все, что хотят. А я сделал все, чтобы ты мне досталась. Поймешь лучше после того, как немного поживешь здесь.
Он проводил ее в шатер и оставил одну. Сможет ли она когда-нибудь понять Филипа Кэкстона?
Кристина оглядела шатер, не зная, чем заняться. Внезапно она почувствовала себя ужасно одинокой, и это раздражало! Девушка не задумываясь выбежала из шатра как раз вовремя, чтобы увидеть Филипа, садившегося в седло и окруженного четырьмя всадниками. Подскочив к нему, Кристина вцепилась в его ногу.
— Куда вы едете? — требовательно спросила она.
— Скоро вернусь.
— Но что прикажете делать мне, пока вас не будет?
— Бессмысленный вопрос, Кристина! Занимайся тем, что обычно делают женщины, когда остаются одни.
— Ну конечно, мистер Кэкстон, — дерзко бросила Кристина. — Как же я сама не догадалась? Можно воспользоваться вашей комнатой для шитья, хотя вряд ли это необходимо — я привыкла к поношенным платьям. Или позаботиться о вашей корреспонденции. Уверена, вы настолько заняты, что не сможете найти время сделать это. Но если предпочитаете сами отвечать на письма, я, пожалуй, отдохну в вашей библиотеке, среди множества томов. Уверена, что найду там что-нибудь интересное почитать. Кажется, вы забыли, что, кроме тела, у меня есть еще и ум, мистер Кэкстон!
— Сарказм тебе не к лицу, Кристина! — раздраженно перебил Филип.
— Конечно, вам лучше знать, что мне идет, а что — нет, — отпарировала девушка.
— Кристина, я больше не потерплю подобных тирад! В шатре можешь вести себя как заблагорассудится, но на людях ты должна выказывать мне уважение! — ответил он. Его щека зловеще дернулась, взгляд горел гневным пламенем.
— Уважение?!
Кристина, немного развеселившись, слегка отстранилась, чтобы взглянуть на Филипа.
— Вы требуете уважения после того, как обошлись со мной подобным образом?
— В этой стране женщину, не выказывающую мужу подобающего почтения, обычно бьют.
— Но вы не мой муж, — заметила Кристина.
— Нет, но все равно что муж. Я твой хозяин, и ты принадлежишь мне. Если желаешь, чтобы я нашел хлыст и обнажил твою спину на людях, буду счастлив угодить. В противном случае можешь возвращаться в шатер.
Он так холодно произнес это, что Кристина не стала дожидаться, пока Филип исполнит свою угрозу, и, ринувшись обратно в шатер, упала на постель и отчаянно зарыдала. Неужели теперь придется опасаться не только изнасилования, но и побоев? Этот дьявол желает уважения после всего, что сделал с ней! Но будь она проклята, если выкажет ему что-либо иное, кроме ненависти и презрения!
И как ни было противно испытывать жалость к себе, что же еще оставалось после того, как Филип уехал? Да, кстати, чем можно заняться, когда он будет рядом?
Кристина плакала долго, пока наконец не уснула.
Разбудил ее грубый шлепок. Девушка быстро повернулась и увидела подбоченившегося Филипа, стоявшего рядом с кроватью. На его губах играла издевательская улыбка.
— Ты слишком много времени проводишь в этой постели, милая. Хочешь, покажу тебе другой способ использовать ее?
Кристина мгновенно очутилась на полу. Теперь она лучше понимала его бесстыдные намеки.
— Совершенно уверена, что могу обойтись без подобных знаний, мистер Кэкстон, — вызывающе бросила она, подняв подбородок и чувствуя себя в безопасности за широкой кроватью.
— Вот увидишь, ты скоро научишься. И я предпочел бы, чтобы ты называла меня Филипом или Абу, как меня зовут здесь. Думаю, настало время отбросить все церемонии.
— Ну а я предпочитаю церемонии, мистер Кэкстон. По крайней мере ваши люди поймут, что я здесь не добровольно, — дерзко бросила Кристина. Но Филип лишь коварно усмехнулся:
— О, они и так все знают, не говоря уже о том, что такого человека, как я, нельзя заставлять ждать. Они предполагают, что ты лишилась девственности уже прошлой ночью. Но возможно, к вечеру так и будет.
Широко раскрытые глаза Кристины потемнели.
— Но вы… вы обещали! Дали слово, что не принудите меня! Неужели у вас совершенно нет совести?
— Я всегда держу слово, Тина. И мне не придется насиловать тебя. Как уже было сказано, ты захочешь меня так же сильно, как я — тебя.
— Да вы, должно быть, просто безумны! Я никогда не захочу вас! Этого просто не может быть, ведь вы мне омерзительны, — взорвалась девушка. — Вы увезли меня от брата, лишили всего, что мне дорого! Держите меня здесь пленницей и, когда уезжаете, ставите у двери стражу! Ненавижу, ненавижу вас!
Кристина выбежала из комнаты, осыпая его про себя всеми мыслимыми ругательствами, всеми ужасными словами, которые только могла вспомнить, но внезапно, заметив две стопки книг и не менее дюжины отрезов тканей, лежавших на диване, забыла о гневе и подбежала ближе, чтобы все рассмотреть.
Тут были шелка, атлас, бархат и парча, переливающиеся всеми цветами радуги, и даже полупрозрачный батист, из которого можно было сшить сорочки. Перед ней лежали разноцветные нитки, ножницы, изысканная тесьма, кружева и все, что могло понадобиться для шитья модных изящных платьев.
Кристина обратилась к книгам, перебирая их по одной: Шекспир, Дефо, Гомер…
Некоторые она читала раньше, а об остальных авторах даже не слышала. Рядом с книгами она увидела набор гребней и щеток из слоновой кости с великолепной резьбой. Кристина пришла в восторг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70