Лишь мгновение назад она была невыразимо счастлива, а сейчас чувствует себя так, словно умирает.
— О, Филип! Я знала, что вы приедете! — послышался радостный возглас Эстеллы.
— Я надеялся, что вы еще не успели покинуть здешнюю обитель, дорогая. Это сделает мое пребывание здесь еще приятнее, — галантно ответил Филип.
Кристина, не обращая внимания на слезы, слепившие ее глаза и обжигавшие веки, медленно побрела в свою комнату и плотно закрыла за собой дверь. Потом, как в полусне, подошла к кровати, упала на нее и зарылась лицом в подушку.
Нет, она не сможет спокойно смотреть, как Филип флиртует с Эстеллой. За что он так ненавидит ее? Куда делось желание, которое он испытывал к ней? Как вынести вид смеющихся Эстеллы и Филипа, когда ее сердце разрывается?
Глава 31
Филип стоял на пороге, глядя на спящую Кристину. Он и раньше не раз наблюдал за ней, но тогда мог любить ее, мог овладеть этим прекрасным телом… и сейчас он хотел именно этого. Она была так прелестна!
Золотистые волосы лежат на подушке густым покрывалом, лицо спокойно и невинно. Если бы только она питала к нему хоть какую-то привязанность! Счастливее Филипа не было бы на земле человека!
Странно, почему Кристина не спустилась к ужину? Он собирался показать ей, что может быть таким же равнодушным, как она, и все внимание уделять Эстелле. Но его ждало разочарование — Кристина не появилась. Эстелла была милой и хорошенькой, но не могла сравниться с Кристиной — ни одна женщина не могла сравниться с Кристиной. Почему же ему выпало на долю полюбить такую лживую негодяйку?
Филип Джуниор заплакал, и Филип поспешно отступил за дверь, чтобы незаметно понаблюдать за Кристиной. Она вошла в детскую, и Филип с удивлением заметил на ней черный бурнус, сшитый еще в Египте. Почему Кристина не сожгла его? Очевидно, этот наряд не будил в ней таких воспоминаний, как в Филипе.
Кристина приблизилась к колыбели, откидывая со лба пряди длинных золотистых, струившихся по спине волос, и Филип Джуниор немедленно перестал плакать при виде матери.
— Доброе утро, любовь моя. Ты позволил мамочке поспать сегодня подольше, дорогой? Радость моя, солнышко мое! Что бы я делала без тебя?
Филип лишь сейчас понял, как велика любовь Кристины к малышу, и обрадовался. Но все-таки как случилось, что она назвала сына в его честь?
Почувствовав присутствие Филипа, Кристина неожиданно обернулась, но, увидев его, стоявшего у двери, ничего не сказала, просто подняла ребенка из колыбели, уселась в обитое синим бархатом кресло-качалку в углу комнаты и начала медленно расстегивать ночную сорочку.
Ее упорное молчание начало раздражать Филипа. Пусть уж лучше кричит, ругается, чем полностью игнорирует его!
— Вижу, ты уже успела забыть о своей так называемой скромности, — жестко бросил он.
— По-моему, ты вчера достаточно ясно выразился, Филип, — не стоит скрывать то, что ты видел сотни раз, — спокойно ответила Кристина с еле заметной улыбкой, не затронувшей прозрачных сине-зеленых глаз.
Филип рассмеялся. Сегодня она не сумеет вывести его из себя! Но смех тут же замер на его губах при виде сына, мирно сосущего грудь матери. Это его дитя и женщина, которую он все еще желает! Нет, он не смирится со своим поражением. Он сумеет найти способ завладеть ими обоими!
— У него неплохой аппетит. Тебе не понадобилась кормилица? — спросил Филип.
— У меня молока достаточно. Не беспокойся, о Филипе Джуниоре есть кому позаботиться, — сухо обронила Кристина.
Филип тяжело вздохнул. Кажется, не стоит искать ехидную или уничтожающую реплику, чтобы рассердить ее, — достаточно самого невинного вопроса.
— Я вовсе не хотел намекнуть, что ты плохая мать. Должен признать, материнство тебе к лицу, Кристина. Ты действительно любишь моего сына, — тихо признался он, поднимая прядь ее волос, упавшую за спинку кресла, и нежно перебирая ее.
— Спасибо, — шепнула она.
— Где ты его крестила? — поинтересовался Филип. Он не хотел уходить и поэтому решил попытаться продолжить разговор.
— Он еще не крещен.
— Господи, Кристина! Детей крестят через месяц после рождения! Чего ты ждешь? — взорвался Филип и, обойдя кресло, гневно уставился на Кристину.
— Черт побери! Прекрати орать на меня! Я просто не подумала об этом, вот и все! Извини, не привыкла рожать детей! — закричала она так же гневно. Ее ясные глаза мгновенно потемнели, приобретя оттенок темного сапфира.
Филип в три шага добрался до двери, но снова обернулся, цепенея от ярости.
— Он будет окрещен сегодня! Сейчас же! Оденься, приготовь моего сына и будь готова к отъезду через час!
— Это мой дом, Филип, а не твой лагерь в горах. И ты не имеешь права приказывать мне, что делать!
— Собирайся, иначе я сам отвезу его! С этими словами Филип повернулся и покинул комнату.
Кристина понимала, что он не отступится. Постаравшись успокоиться, она покормила Филипа Джуниоpa, положила в кроватку, позвала горничную и попросила помочь ей одеться. Она не может доверить сына Филипу — что, если он попросту не вернется?
Она поспешно разделась и только сейчас увидела, что впопыхах накинула арабский бурнус. Что, если Филип заметил? Но нет, он ничего не помнил, иначе непременно бросил бы какое-нибудь язвительное замечание!
Заколов вьющуюся массу волос на затылке, Кристина поспешно натянула простое сиреневое полотняное платье с, длинными рукавами и высоким воротом, которое посчитала подходящим для подобного случая, и, тщательно нарядив Филипа Джуниора, медленно спустилась вниз. Ожидавший в холле Филип поспешил взять у нее ребенка.
— Где Джон? — нервно спросила Кристина.
— Уехал пораньше в Холстед по делам и передал, что постарается вернуться к полудню, — ответил Филип, направляясь к двери.
— Но… не можем же мы ехать вдвоем!
— О, Кристина, к чему столько волнений? — засмеялся Филип. — Не беспокойся, я не собираюсь снова похищать тебя… хотя такая мысль приходила мне в голову.
О, как он может так бесстыдно лгать?!
— Должно быть, когда ты вновь соберешься выкрасть женщину, твоей жертвой станет Эстелла, — резко сказала она.
— Как, Кристина! Ты, кажется, ревнуешь? — съехидничал Филип.
— Вовсе нет. Скорее рада, что ты обратил свой взор на кого-то другого, — холодно бросила Кристина.
Вскоре они добрались до маленькой церкви недалеко от Уэйкфилда. Кристина ждала в открытом экипаже, пока Филип искал священника. Вернулся он довольно скоро и помог Кристине спуститься.
— Все устроено? — спросила она, когда Филип снова взял у нее сына.
— Да. Это займет всего несколько минут, — кивнул он, провожая ее в тускло освещенную церковь. В конце придела их уже ожидал маленький краснолицый человечек, и Филип вручил ему мальчика. Филип-младший не заплакал, когда вода брызнула ему на лоб, но Кристина громко охнула, услышав ясно произнесенные слова, прозвеневшие на всю церковь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— О, Филип! Я знала, что вы приедете! — послышался радостный возглас Эстеллы.
— Я надеялся, что вы еще не успели покинуть здешнюю обитель, дорогая. Это сделает мое пребывание здесь еще приятнее, — галантно ответил Филип.
Кристина, не обращая внимания на слезы, слепившие ее глаза и обжигавшие веки, медленно побрела в свою комнату и плотно закрыла за собой дверь. Потом, как в полусне, подошла к кровати, упала на нее и зарылась лицом в подушку.
Нет, она не сможет спокойно смотреть, как Филип флиртует с Эстеллой. За что он так ненавидит ее? Куда делось желание, которое он испытывал к ней? Как вынести вид смеющихся Эстеллы и Филипа, когда ее сердце разрывается?
Глава 31
Филип стоял на пороге, глядя на спящую Кристину. Он и раньше не раз наблюдал за ней, но тогда мог любить ее, мог овладеть этим прекрасным телом… и сейчас он хотел именно этого. Она была так прелестна!
Золотистые волосы лежат на подушке густым покрывалом, лицо спокойно и невинно. Если бы только она питала к нему хоть какую-то привязанность! Счастливее Филипа не было бы на земле человека!
Странно, почему Кристина не спустилась к ужину? Он собирался показать ей, что может быть таким же равнодушным, как она, и все внимание уделять Эстелле. Но его ждало разочарование — Кристина не появилась. Эстелла была милой и хорошенькой, но не могла сравниться с Кристиной — ни одна женщина не могла сравниться с Кристиной. Почему же ему выпало на долю полюбить такую лживую негодяйку?
Филип Джуниор заплакал, и Филип поспешно отступил за дверь, чтобы незаметно понаблюдать за Кристиной. Она вошла в детскую, и Филип с удивлением заметил на ней черный бурнус, сшитый еще в Египте. Почему Кристина не сожгла его? Очевидно, этот наряд не будил в ней таких воспоминаний, как в Филипе.
Кристина приблизилась к колыбели, откидывая со лба пряди длинных золотистых, струившихся по спине волос, и Филип Джуниор немедленно перестал плакать при виде матери.
— Доброе утро, любовь моя. Ты позволил мамочке поспать сегодня подольше, дорогой? Радость моя, солнышко мое! Что бы я делала без тебя?
Филип лишь сейчас понял, как велика любовь Кристины к малышу, и обрадовался. Но все-таки как случилось, что она назвала сына в его честь?
Почувствовав присутствие Филипа, Кристина неожиданно обернулась, но, увидев его, стоявшего у двери, ничего не сказала, просто подняла ребенка из колыбели, уселась в обитое синим бархатом кресло-качалку в углу комнаты и начала медленно расстегивать ночную сорочку.
Ее упорное молчание начало раздражать Филипа. Пусть уж лучше кричит, ругается, чем полностью игнорирует его!
— Вижу, ты уже успела забыть о своей так называемой скромности, — жестко бросил он.
— По-моему, ты вчера достаточно ясно выразился, Филип, — не стоит скрывать то, что ты видел сотни раз, — спокойно ответила Кристина с еле заметной улыбкой, не затронувшей прозрачных сине-зеленых глаз.
Филип рассмеялся. Сегодня она не сумеет вывести его из себя! Но смех тут же замер на его губах при виде сына, мирно сосущего грудь матери. Это его дитя и женщина, которую он все еще желает! Нет, он не смирится со своим поражением. Он сумеет найти способ завладеть ими обоими!
— У него неплохой аппетит. Тебе не понадобилась кормилица? — спросил Филип.
— У меня молока достаточно. Не беспокойся, о Филипе Джуниоре есть кому позаботиться, — сухо обронила Кристина.
Филип тяжело вздохнул. Кажется, не стоит искать ехидную или уничтожающую реплику, чтобы рассердить ее, — достаточно самого невинного вопроса.
— Я вовсе не хотел намекнуть, что ты плохая мать. Должен признать, материнство тебе к лицу, Кристина. Ты действительно любишь моего сына, — тихо признался он, поднимая прядь ее волос, упавшую за спинку кресла, и нежно перебирая ее.
— Спасибо, — шепнула она.
— Где ты его крестила? — поинтересовался Филип. Он не хотел уходить и поэтому решил попытаться продолжить разговор.
— Он еще не крещен.
— Господи, Кристина! Детей крестят через месяц после рождения! Чего ты ждешь? — взорвался Филип и, обойдя кресло, гневно уставился на Кристину.
— Черт побери! Прекрати орать на меня! Я просто не подумала об этом, вот и все! Извини, не привыкла рожать детей! — закричала она так же гневно. Ее ясные глаза мгновенно потемнели, приобретя оттенок темного сапфира.
Филип в три шага добрался до двери, но снова обернулся, цепенея от ярости.
— Он будет окрещен сегодня! Сейчас же! Оденься, приготовь моего сына и будь готова к отъезду через час!
— Это мой дом, Филип, а не твой лагерь в горах. И ты не имеешь права приказывать мне, что делать!
— Собирайся, иначе я сам отвезу его! С этими словами Филип повернулся и покинул комнату.
Кристина понимала, что он не отступится. Постаравшись успокоиться, она покормила Филипа Джуниоpa, положила в кроватку, позвала горничную и попросила помочь ей одеться. Она не может доверить сына Филипу — что, если он попросту не вернется?
Она поспешно разделась и только сейчас увидела, что впопыхах накинула арабский бурнус. Что, если Филип заметил? Но нет, он ничего не помнил, иначе непременно бросил бы какое-нибудь язвительное замечание!
Заколов вьющуюся массу волос на затылке, Кристина поспешно натянула простое сиреневое полотняное платье с, длинными рукавами и высоким воротом, которое посчитала подходящим для подобного случая, и, тщательно нарядив Филипа Джуниора, медленно спустилась вниз. Ожидавший в холле Филип поспешил взять у нее ребенка.
— Где Джон? — нервно спросила Кристина.
— Уехал пораньше в Холстед по делам и передал, что постарается вернуться к полудню, — ответил Филип, направляясь к двери.
— Но… не можем же мы ехать вдвоем!
— О, Кристина, к чему столько волнений? — засмеялся Филип. — Не беспокойся, я не собираюсь снова похищать тебя… хотя такая мысль приходила мне в голову.
О, как он может так бесстыдно лгать?!
— Должно быть, когда ты вновь соберешься выкрасть женщину, твоей жертвой станет Эстелла, — резко сказала она.
— Как, Кристина! Ты, кажется, ревнуешь? — съехидничал Филип.
— Вовсе нет. Скорее рада, что ты обратил свой взор на кого-то другого, — холодно бросила Кристина.
Вскоре они добрались до маленькой церкви недалеко от Уэйкфилда. Кристина ждала в открытом экипаже, пока Филип искал священника. Вернулся он довольно скоро и помог Кристине спуститься.
— Все устроено? — спросила она, когда Филип снова взял у нее сына.
— Да. Это займет всего несколько минут, — кивнул он, провожая ее в тускло освещенную церковь. В конце придела их уже ожидал маленький краснолицый человечек, и Филип вручил ему мальчика. Филип-младший не заплакал, когда вода брызнула ему на лоб, но Кристина громко охнула, услышав ясно произнесенные слова, прозвеневшие на всю церковь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70