Филип надеялся, что это не невольничий караван — такие обычно везут слишком мало съестных припасов.
Черт бы побрал эту женщину и ее любопытство! Как она ухитрилась так легко вывести его из себя?! Он всегда гордился сдержанностью и хладнокровием в отношениях с противоположным полом… до тех пор, пока не встретил Кристину.
Она разозлила его вчерашней ночью, отказавшись объяснить, почему плачет. Филип просто не мог этого понять. Раньше Кристина никогда не плакала после того, как они любили друг друга.
Неужели он никогда не разгадает ее? Каждый раз Кристина продолжала сопротивляться, хотя Филип знал, что она получает наслаждение в его объятиях. Зачем бороться с неизбежным?
Когда сегодня утром она пришла в загон, Филип прекрасно увидел, что притворный интерес к его занятиям вызван лишь желанием покинуть шатер. Но можно ли ее осуждать за это? На ее месте Филип поступил бы точно так же. К тому же он был уверен, что Кристина не попытается сбежать — она слишком его боялась. Возможно, стоит довериться ей и разрешить свободно передвигаться по лагерю.
Филип вспомнил полные ужаса глаза Кристины, когда он признался ей, что собирается в набег. Он не намеревался рассказывать ей об этой стороне своей жизни. Филипу самому все это было не слишком по душе, и он знал, что Кристину подобные вещи приведут в ужас. Но Филипа так обозлило ее назойливое любопытство, что захотелось бросить правду ей в лицо. Он не привык к настойчивым расспросам, особенно со стороны женщины. Да, но какой женщины! Филип безмерно наслаждался ее присутствием, получал удовольствие от одного взгляда на эту несравненную красоту, нетерпеливо ожидал часа, когда вновь войдет в шатер, зная, что она ожидает его, пусть и не по своей воле. До появления Кристины в шатре всегда царило одиночество, и Филип, насколько возможно, избегал появляться там.
Наконец показался небольшой оазис, где расположился на ночь караван. Филип насчитал пять вьючных верблюдов. На земле громоздились тюки с товарами. Вокруг костра расположились шесть человек. Филип и его люди на полном скаку ворвались в лагерь, размахивая ружьями, и Сайд выстрелил в воздух, чтобы проверить, будут ли караванщики драться или сдадутся без боя.
Охранники медленно, по одному побросали оружие. Филип спешился и в сопровождении остальных осторожно подошел к костру. Охранники не оказали сопротивления — кому хочется умирать за чужую собственность?
Сайд охранял пленных, пока остальные открывали тюки. Вскоре все устроились на ночь, достали мех с вином и поели сушеного мяса. На следующее утро они погрузили продовольствие и прочие необходимые им предметы на одного из верблюдов, разрешили каравану продолжать путь и направились обратно в горы. Около полудня они въехали в лагерь как победители, под приветственные крики собравшихся соплеменников, завели коней в загон, развьючили верблюда и пустили его пастись. Филип предоставил остальным делить добычу и отнес в шатер лишь один большой сундук.
Он надеялся, что найдет Кристину в лучшем настроении, чем накануне. Но девушка, мрачно нахмурившись, сидела на диване с полотенцем в руках и новой одеждой на коленях. Увидев Филипа, она не сказала ни слова, молча наблюдая, как тот втаскивает сундук в спальню.
— Сейчас пойдем купаться, кошечка, — жизнерадостно приветствовал ее Филип и, вернувшись в большую комнату, достал из углового поставца маленький сверток. — Что-нибудь случилось, милая? — осведомился он через несколько секунд, надеясь, что молчание еще не означает, будто Кристина по-прежнему сердится на него.
Кристина, отвернувшись, покачала головой. Ну что ж, он не станет принуждать ее к ответу.
Покачав головой, Филип поднял девушку на ноги и повел к озерцу. Кристина по-прежнему стыдилась раздеваться в его присутствии и, повернувшись к нему спиной, медленно сняла блузку с юбкой. Филип огромным усилием воли подавил вспыхнувшее в нем желание при виде грациозно идущей к воде девушки и, стараясь взять себя в руки, вынул остро наточенную бритву и начал сбривать щетину недельной давности. Удовлетворившись результатами, он вынул из свертка брусок мыла и присоединился к Кристине.
Уже темнело, когда они вернулись в лагерь. Только что зажженный костер ярко освещал шатер, заставляя тени весело плясать по углам.
Филип не знал, что делать. Почему Кристина так грустна и молчалива? Вот уже и ужин кончается, а она по-прежнему не сказала ни слова. Так больше не может продолжаться — ведь внутри у него все ноет от желания овладеть этим великолепным телом. Но он знал, что девушка отдастся ему лишь после бешеного сопротивления.
Растянувшись на диване за спиной Кристины, Филип играл с золотистыми локонами на ее затылке. Чуть наклонившись вперед, он скользнул губами по нежному местечку за ухом, наблюдая, как по ее рукам ползут мурашки.
Допив вино, Филип встал и взял Кристину за руку.
— Пойдем, Тина, — пробормотал он и повел ее в спальню, удивленный тем, что она не оказывает сопротивления. Скидывая одежду, он наблюдал, как Кристина, поспешно отступив к противоположной стороне кровати, расплетает волосы, окутавшие ее тело роскошным покрывалом, и медленно, чувственными движениями снимает сначала блузку, а потом юбку. Поразительно! Что случилось с Кристиной? На нее это не похоже!
Девушка, оставшись обнаженной, села на кровать, словно приглашая Филипа присоединиться к ней. Но как только он подошел ближе, Кристина предостерегающе вытянула руки.
— Филип, я должна поговорить с тобой, — нерешительно сказала она, пытливо глядя в темно-зеленые глаза.
— Позже, любимая, — хрипло прошептал Филип, заглушая ее слова поцелуем. Но Кристина с силой оттолкнула его.
— Пожалуйста, Филип! Я должна знать! — Взглянув на девушку, он заметил дрожащие губы и потемневшие синие глубины глаз.
— Что-то случилось. Тина?
— Что ты намереваешься сделать со мной?
— Брать тебя снова и снова, пока не упаду от усталости, что же еще? А ты думала иначе? — Чарующе улыбнувшись, он начал перебирать золотые локоны, свисающие ей на грудь.
— Я хочу сказать, в будущем… когда ты больше не захочешь меня. Как ты поступишь со мной тогда?
— Никогда не задумывался над этим, — солгал Филип, поскольку тут не над чем было думать. Он никогда с ней не расстанется.
— Согласишься ли ты вернуть меня брату? — застенчиво пролепетала она.
Филип понял, что мучает Кристину. Неужели она действительно могла посчитать, что он захочет продать ее… или убить. Конечно, ведь она не слишком высокого мнения о своем похитителе!
— Когда я устану от тебя. Тина… что ж, тогда ты сможешь вернуться к брату.
— Ты даешь мне слово, Филип?
— Клянусь. И обещаю сам отвезти тебя. Он услышал облегченный вздох, увидел манящую улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Черт бы побрал эту женщину и ее любопытство! Как она ухитрилась так легко вывести его из себя?! Он всегда гордился сдержанностью и хладнокровием в отношениях с противоположным полом… до тех пор, пока не встретил Кристину.
Она разозлила его вчерашней ночью, отказавшись объяснить, почему плачет. Филип просто не мог этого понять. Раньше Кристина никогда не плакала после того, как они любили друг друга.
Неужели он никогда не разгадает ее? Каждый раз Кристина продолжала сопротивляться, хотя Филип знал, что она получает наслаждение в его объятиях. Зачем бороться с неизбежным?
Когда сегодня утром она пришла в загон, Филип прекрасно увидел, что притворный интерес к его занятиям вызван лишь желанием покинуть шатер. Но можно ли ее осуждать за это? На ее месте Филип поступил бы точно так же. К тому же он был уверен, что Кристина не попытается сбежать — она слишком его боялась. Возможно, стоит довериться ей и разрешить свободно передвигаться по лагерю.
Филип вспомнил полные ужаса глаза Кристины, когда он признался ей, что собирается в набег. Он не намеревался рассказывать ей об этой стороне своей жизни. Филипу самому все это было не слишком по душе, и он знал, что Кристину подобные вещи приведут в ужас. Но Филипа так обозлило ее назойливое любопытство, что захотелось бросить правду ей в лицо. Он не привык к настойчивым расспросам, особенно со стороны женщины. Да, но какой женщины! Филип безмерно наслаждался ее присутствием, получал удовольствие от одного взгляда на эту несравненную красоту, нетерпеливо ожидал часа, когда вновь войдет в шатер, зная, что она ожидает его, пусть и не по своей воле. До появления Кристины в шатре всегда царило одиночество, и Филип, насколько возможно, избегал появляться там.
Наконец показался небольшой оазис, где расположился на ночь караван. Филип насчитал пять вьючных верблюдов. На земле громоздились тюки с товарами. Вокруг костра расположились шесть человек. Филип и его люди на полном скаку ворвались в лагерь, размахивая ружьями, и Сайд выстрелил в воздух, чтобы проверить, будут ли караванщики драться или сдадутся без боя.
Охранники медленно, по одному побросали оружие. Филип спешился и в сопровождении остальных осторожно подошел к костру. Охранники не оказали сопротивления — кому хочется умирать за чужую собственность?
Сайд охранял пленных, пока остальные открывали тюки. Вскоре все устроились на ночь, достали мех с вином и поели сушеного мяса. На следующее утро они погрузили продовольствие и прочие необходимые им предметы на одного из верблюдов, разрешили каравану продолжать путь и направились обратно в горы. Около полудня они въехали в лагерь как победители, под приветственные крики собравшихся соплеменников, завели коней в загон, развьючили верблюда и пустили его пастись. Филип предоставил остальным делить добычу и отнес в шатер лишь один большой сундук.
Он надеялся, что найдет Кристину в лучшем настроении, чем накануне. Но девушка, мрачно нахмурившись, сидела на диване с полотенцем в руках и новой одеждой на коленях. Увидев Филипа, она не сказала ни слова, молча наблюдая, как тот втаскивает сундук в спальню.
— Сейчас пойдем купаться, кошечка, — жизнерадостно приветствовал ее Филип и, вернувшись в большую комнату, достал из углового поставца маленький сверток. — Что-нибудь случилось, милая? — осведомился он через несколько секунд, надеясь, что молчание еще не означает, будто Кристина по-прежнему сердится на него.
Кристина, отвернувшись, покачала головой. Ну что ж, он не станет принуждать ее к ответу.
Покачав головой, Филип поднял девушку на ноги и повел к озерцу. Кристина по-прежнему стыдилась раздеваться в его присутствии и, повернувшись к нему спиной, медленно сняла блузку с юбкой. Филип огромным усилием воли подавил вспыхнувшее в нем желание при виде грациозно идущей к воде девушки и, стараясь взять себя в руки, вынул остро наточенную бритву и начал сбривать щетину недельной давности. Удовлетворившись результатами, он вынул из свертка брусок мыла и присоединился к Кристине.
Уже темнело, когда они вернулись в лагерь. Только что зажженный костер ярко освещал шатер, заставляя тени весело плясать по углам.
Филип не знал, что делать. Почему Кристина так грустна и молчалива? Вот уже и ужин кончается, а она по-прежнему не сказала ни слова. Так больше не может продолжаться — ведь внутри у него все ноет от желания овладеть этим великолепным телом. Но он знал, что девушка отдастся ему лишь после бешеного сопротивления.
Растянувшись на диване за спиной Кристины, Филип играл с золотистыми локонами на ее затылке. Чуть наклонившись вперед, он скользнул губами по нежному местечку за ухом, наблюдая, как по ее рукам ползут мурашки.
Допив вино, Филип встал и взял Кристину за руку.
— Пойдем, Тина, — пробормотал он и повел ее в спальню, удивленный тем, что она не оказывает сопротивления. Скидывая одежду, он наблюдал, как Кристина, поспешно отступив к противоположной стороне кровати, расплетает волосы, окутавшие ее тело роскошным покрывалом, и медленно, чувственными движениями снимает сначала блузку, а потом юбку. Поразительно! Что случилось с Кристиной? На нее это не похоже!
Девушка, оставшись обнаженной, села на кровать, словно приглашая Филипа присоединиться к ней. Но как только он подошел ближе, Кристина предостерегающе вытянула руки.
— Филип, я должна поговорить с тобой, — нерешительно сказала она, пытливо глядя в темно-зеленые глаза.
— Позже, любимая, — хрипло прошептал Филип, заглушая ее слова поцелуем. Но Кристина с силой оттолкнула его.
— Пожалуйста, Филип! Я должна знать! — Взглянув на девушку, он заметил дрожащие губы и потемневшие синие глубины глаз.
— Что-то случилось. Тина?
— Что ты намереваешься сделать со мной?
— Брать тебя снова и снова, пока не упаду от усталости, что же еще? А ты думала иначе? — Чарующе улыбнувшись, он начал перебирать золотые локоны, свисающие ей на грудь.
— Я хочу сказать, в будущем… когда ты больше не захочешь меня. Как ты поступишь со мной тогда?
— Никогда не задумывался над этим, — солгал Филип, поскольку тут не над чем было думать. Он никогда с ней не расстанется.
— Согласишься ли ты вернуть меня брату? — застенчиво пролепетала она.
Филип понял, что мучает Кристину. Неужели она действительно могла посчитать, что он захочет продать ее… или убить. Конечно, ведь она не слишком высокого мнения о своем похитителе!
— Когда я устану от тебя. Тина… что ж, тогда ты сможешь вернуться к брату.
— Ты даешь мне слово, Филип?
— Клянусь. И обещаю сам отвезти тебя. Он услышал облегченный вздох, увидел манящую улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70