Кристина обладает такой необычной красотой! Есть в ней нечто такое — не поддающееся описанию, но ошеломляющее, — что отличает ее от всех остальных женщин, которых называют красивыми.
Кристина неожиданно открыла глаза и недоуменно моргнула, очевидно, не понимая, где находится.
— Все хорошо, Крисси, — сказал Джон, садясь на кровать. — Ты дома.
Она посмотрела на него, и вдруг глаза ее наполнились слезами, и она бросилась ему на шею, прижимаясь к брату с такой силой, словно от этого зависела ее жизнь.
— Джон! О, Джонни, обними меня! Скажи, что это всего лишь сон… что ничего не случилось, — всхлипывала она.
— Мне очень жаль, Крисси, но я не могу сказать тебе этого… хотя и очень хотел бы, — пробормотал Джон, обняв сестру. — Но все будет хорошо, вот увидишь!
Он молча дал ей выплакаться у него на груди. Когда Кристина перестала всхлипывать, Джон немного отстранил ее и откинул волосы с ее мокрого лица.
— Немного лучше?
— Я бы не сказала, — слабо улыбнулась девушка.
— Почему бы тебе не умыться, пока я раздобуду что-нибудь поесть, а потом мы сможем поговорить.
— Единственное, чего я по-настоящему хочу, — это полежать несколько часов в горячей ванне. Все это время я купалась в холодной воде.
— Это подождет. Сначала нам нужно поговорить.
— О, Джон, я не хочу говорить об этом… только забыть.
— Понимаю, Крисси. Но есть вещи, которые мне необходимо знать. Будет лучше, если мы поговорим сейчас, и потом оба сможем все забыть.
— Хорошо… думаю, ты прав, — Кристина встала и оглядела комнату:
— Дай мне минуту, чтобы…
Она осеклась, увидев на столе смятый клочок бумаги, брошенный Джоном.
— Как это попало сюда? — гневно вскинулась она.
— Что с тобой, Крисси? Я вытащил его из твоей руки, прежде чем уложить тебя в постель.
— Но я думала, что выбросила…
Она, нахмурившись, повернулась к брату.
— Ты прочел эту записку?
— Нет. Почему ты так расстроена?
— Можно сказать, что это моя отставка, — небрежно бросила Кристина, но глаза ее потемнели от ярости. — Только все это не имеет значения. Так как насчет еды?
После ужина Джон налил два бокала хереса, принес один в столовую, вручил его Кристине и, усевшись напротив, вытянул ноги, пристально глядя в лицо сестры.
— Ты все еще любишь его?
— Нет… ненавижу, — поспешно ответила она, не поднимая глаза от своего бокала.
— Но всего лишь месяц назад…
Кристина, подняв голову, свирепо сверкнула глазами:
— Это было до того, как я узнала, насколько он жесток и бессердечен.
— Именно поэтому ты и оставила его?
— Оставила? Он прогнал меня! Прислал записку, в которой признался, что больше не желает меня и хочет, чтобы до его возвращения я покинула лагерь. Он даже не нашел мужества сказать мне это в лицо!
— И теперь ты возненавидела его?
— Да! Ему были безразличны мои чувства! Я думала, что люблю его, и надеялась, что со временем он тоже полюбит меня! Но теперь я поняла, какой была дурой! Ему даже все равно, ношу ли я его ребенка!
— О Господи, Крисси! Он изнасиловал тебя!
— Изнасиловал? Нет, сказать по правде, он никогда меня не насиловал. Мне казалось, я все объяснила тебе, Джон, в том письме, которое я тебе послала. Я отдалась ему по доброй воле, именно поэтому я просила тебя о прощении.
— Я, по-видимому, так и не смог смириться с этим. Не хотел верить. Но, Крисси, если он не принудил тебя, значит, ты с самого начала не противилась?
— Ошибаешься! — негодующе вскричала Кристина, пытаясь оправдаться. — Противилась изо всех сил!
— Так, значит, он тебя все же изнасиловал? Кристина пристыженно опустила голову:
— Нет, Джон, ни разу. Просто у него хватило терпения не спешить и медленно пробудить мое тело к жизни. Пожалуйста, пойми, Джон, я ненавидела его и в то же время желала. Он зажег во мне пламя, о существовании которого я и не подозревала. Он сделал меня женщиной.
Она снова начала плакать. Джон почувствовал себя последним негодяем — как он мог винить сестру в том, над чем она не властна? Но почему Крисси защищает этого ублюдка?
Перегнувшись через стол, он приподнял ее лицо и заглянул в мокрые голубые глаза.
— Успокойся. Все в порядке. Здесь нет твоей вины. Это все равно, как если бы он взял тебя силой.
— Я отбивалась, но каждый раз повторялось одно и то же. Я даже пыталась сбежать, но он пригрозил найти меня и избить, если это повторится. Поначалу я смертельно боялась его, но потом, со временем, страха почти не осталось. Однажды я случайно ранила его, но он не отомстил. А потом меня выкрало другое племя, и он едва не погиб, спасая меня. И тогда я поняла, что люблю его, и больше не сопротивлялась, не могла бороться с тем, кого люблю, Джон. Если ты не сможешь простить меня за это… очень жаль.
— Я прощаю тебя, Крисси. В любви нет правил. Но ты утверждаешь, что ненавидишь его сейчас. Почему же тогда ты продолжаешь его защищать?
— Я не защищаю его!
— Тогда назови его имя, чтобы я смог отыскать его! Он заслуживает наказания за то, что сделал с тобой.
— Его люди называли его Абу.
— А как его фамилия?
— О, Джон, это не важно. Я не хочу мстить ему.
— Черт возьми, Крисси! — завопил Джон, стукнув кулаком по столу. — Он использовал тебя, а потом отослал обратно ко мне, чтобы получить награду!
— Награду?
— Да. Араб, который привез тебя, попросил денег, и я отдал ему все, что обещал за твое возвращение.
Кристина обмякла в кресле и слегка улыбнулась.
— Мне следовало догадаться, что Рашид сделает это. Он очень жаден и за деньги готов на что угодно. Абу, вероятно, так и не узнает, что Рашид взял деньги. И Фи… Абу вовсе не поэтому отослал меня. Он — шейх племени и не нуждается в деньгах. Однажды он даже отказался от мешка с драгоценностями.
— Ты, кажется, хотела назвать его как-то иначе, — заметил Джон, подняв брови.
— Д-да, у него есть и другое имя, но это не важно. — Кристина встала и допила херес. — Не можем ли мы наконец забыть об этом, Джон? Я хочу навсегда выбросить это из головы.
— Но сможешь ли, Крисси? — спросил ее брат, скептически глядя на нее. — Ты по-прежнему любишь его, не так ли?
— Нет! — заплакала она, но туг же закусила губу и, забыв о слезах, катившихся по щекам, прошептала:
— О Боже, да! Я ничего не могу поделать с собой. Почему он так безжалостно… Я так его люблю! Лучше бы мне умереть!
Джон прижал сестру к себе, ощущая ее боль как свою. Как невыносимо видеть ее такой — сломленной, страдающей, измученной, отдавшей сердце и душу человеку, не заслужившему ее любви.
— Время все лечит, Крисси. Ты забудешь его. Встретишь новую любовь, того, кто поймет, какое сокровище ему досталось.
Глава 22
Прошло два месяца с тех пор, как Филип прогнал ее. Кристина отчаянно пыталась выбросить его из головы, навсегда оставить позади прошлое, но день и ночь думала о Филипе, молилась, чтобы он понял, как она нужна ему, и приехал за ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Кристина неожиданно открыла глаза и недоуменно моргнула, очевидно, не понимая, где находится.
— Все хорошо, Крисси, — сказал Джон, садясь на кровать. — Ты дома.
Она посмотрела на него, и вдруг глаза ее наполнились слезами, и она бросилась ему на шею, прижимаясь к брату с такой силой, словно от этого зависела ее жизнь.
— Джон! О, Джонни, обними меня! Скажи, что это всего лишь сон… что ничего не случилось, — всхлипывала она.
— Мне очень жаль, Крисси, но я не могу сказать тебе этого… хотя и очень хотел бы, — пробормотал Джон, обняв сестру. — Но все будет хорошо, вот увидишь!
Он молча дал ей выплакаться у него на груди. Когда Кристина перестала всхлипывать, Джон немного отстранил ее и откинул волосы с ее мокрого лица.
— Немного лучше?
— Я бы не сказала, — слабо улыбнулась девушка.
— Почему бы тебе не умыться, пока я раздобуду что-нибудь поесть, а потом мы сможем поговорить.
— Единственное, чего я по-настоящему хочу, — это полежать несколько часов в горячей ванне. Все это время я купалась в холодной воде.
— Это подождет. Сначала нам нужно поговорить.
— О, Джон, я не хочу говорить об этом… только забыть.
— Понимаю, Крисси. Но есть вещи, которые мне необходимо знать. Будет лучше, если мы поговорим сейчас, и потом оба сможем все забыть.
— Хорошо… думаю, ты прав, — Кристина встала и оглядела комнату:
— Дай мне минуту, чтобы…
Она осеклась, увидев на столе смятый клочок бумаги, брошенный Джоном.
— Как это попало сюда? — гневно вскинулась она.
— Что с тобой, Крисси? Я вытащил его из твоей руки, прежде чем уложить тебя в постель.
— Но я думала, что выбросила…
Она, нахмурившись, повернулась к брату.
— Ты прочел эту записку?
— Нет. Почему ты так расстроена?
— Можно сказать, что это моя отставка, — небрежно бросила Кристина, но глаза ее потемнели от ярости. — Только все это не имеет значения. Так как насчет еды?
После ужина Джон налил два бокала хереса, принес один в столовую, вручил его Кристине и, усевшись напротив, вытянул ноги, пристально глядя в лицо сестры.
— Ты все еще любишь его?
— Нет… ненавижу, — поспешно ответила она, не поднимая глаза от своего бокала.
— Но всего лишь месяц назад…
Кристина, подняв голову, свирепо сверкнула глазами:
— Это было до того, как я узнала, насколько он жесток и бессердечен.
— Именно поэтому ты и оставила его?
— Оставила? Он прогнал меня! Прислал записку, в которой признался, что больше не желает меня и хочет, чтобы до его возвращения я покинула лагерь. Он даже не нашел мужества сказать мне это в лицо!
— И теперь ты возненавидела его?
— Да! Ему были безразличны мои чувства! Я думала, что люблю его, и надеялась, что со временем он тоже полюбит меня! Но теперь я поняла, какой была дурой! Ему даже все равно, ношу ли я его ребенка!
— О Господи, Крисси! Он изнасиловал тебя!
— Изнасиловал? Нет, сказать по правде, он никогда меня не насиловал. Мне казалось, я все объяснила тебе, Джон, в том письме, которое я тебе послала. Я отдалась ему по доброй воле, именно поэтому я просила тебя о прощении.
— Я, по-видимому, так и не смог смириться с этим. Не хотел верить. Но, Крисси, если он не принудил тебя, значит, ты с самого начала не противилась?
— Ошибаешься! — негодующе вскричала Кристина, пытаясь оправдаться. — Противилась изо всех сил!
— Так, значит, он тебя все же изнасиловал? Кристина пристыженно опустила голову:
— Нет, Джон, ни разу. Просто у него хватило терпения не спешить и медленно пробудить мое тело к жизни. Пожалуйста, пойми, Джон, я ненавидела его и в то же время желала. Он зажег во мне пламя, о существовании которого я и не подозревала. Он сделал меня женщиной.
Она снова начала плакать. Джон почувствовал себя последним негодяем — как он мог винить сестру в том, над чем она не властна? Но почему Крисси защищает этого ублюдка?
Перегнувшись через стол, он приподнял ее лицо и заглянул в мокрые голубые глаза.
— Успокойся. Все в порядке. Здесь нет твоей вины. Это все равно, как если бы он взял тебя силой.
— Я отбивалась, но каждый раз повторялось одно и то же. Я даже пыталась сбежать, но он пригрозил найти меня и избить, если это повторится. Поначалу я смертельно боялась его, но потом, со временем, страха почти не осталось. Однажды я случайно ранила его, но он не отомстил. А потом меня выкрало другое племя, и он едва не погиб, спасая меня. И тогда я поняла, что люблю его, и больше не сопротивлялась, не могла бороться с тем, кого люблю, Джон. Если ты не сможешь простить меня за это… очень жаль.
— Я прощаю тебя, Крисси. В любви нет правил. Но ты утверждаешь, что ненавидишь его сейчас. Почему же тогда ты продолжаешь его защищать?
— Я не защищаю его!
— Тогда назови его имя, чтобы я смог отыскать его! Он заслуживает наказания за то, что сделал с тобой.
— Его люди называли его Абу.
— А как его фамилия?
— О, Джон, это не важно. Я не хочу мстить ему.
— Черт возьми, Крисси! — завопил Джон, стукнув кулаком по столу. — Он использовал тебя, а потом отослал обратно ко мне, чтобы получить награду!
— Награду?
— Да. Араб, который привез тебя, попросил денег, и я отдал ему все, что обещал за твое возвращение.
Кристина обмякла в кресле и слегка улыбнулась.
— Мне следовало догадаться, что Рашид сделает это. Он очень жаден и за деньги готов на что угодно. Абу, вероятно, так и не узнает, что Рашид взял деньги. И Фи… Абу вовсе не поэтому отослал меня. Он — шейх племени и не нуждается в деньгах. Однажды он даже отказался от мешка с драгоценностями.
— Ты, кажется, хотела назвать его как-то иначе, — заметил Джон, подняв брови.
— Д-да, у него есть и другое имя, но это не важно. — Кристина встала и допила херес. — Не можем ли мы наконец забыть об этом, Джон? Я хочу навсегда выбросить это из головы.
— Но сможешь ли, Крисси? — спросил ее брат, скептически глядя на нее. — Ты по-прежнему любишь его, не так ли?
— Нет! — заплакала она, но туг же закусила губу и, забыв о слезах, катившихся по щекам, прошептала:
— О Боже, да! Я ничего не могу поделать с собой. Почему он так безжалостно… Я так его люблю! Лучше бы мне умереть!
Джон прижал сестру к себе, ощущая ее боль как свою. Как невыносимо видеть ее такой — сломленной, страдающей, измученной, отдавшей сердце и душу человеку, не заслужившему ее любви.
— Время все лечит, Крисси. Ты забудешь его. Встретишь новую любовь, того, кто поймет, какое сокровище ему досталось.
Глава 22
Прошло два месяца с тех пор, как Филип прогнал ее. Кристина отчаянно пыталась выбросить его из головы, навсегда оставить позади прошлое, но день и ночь думала о Филипе, молилась, чтобы он понял, как она нужна ему, и приехал за ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70