Но он не приехал. Кристина не могла спать. Каждую ночь она лежала без сна, сгорая от желания, умирая от тоски по его рукам, губам, сильному телу.
После возвращения она еще не виделась ни с кем, кроме Карин. Карин понравилась Кристине сразу, с той самой минуты, как Джон привел ее в их маленькую квартирку. Карин не задавала никаких вопросов, не изводила Кристину назойливым любопытством, и вскоре они стали подругами. Кристина знала, что Карин влюблена в Джона, и радовалась, что тот отвечает ей взаимностью. Девушки много времени проводили вместе, и вскоре Кристина рассказала подруге обо всем… кроме настоящего имени Филипа.
Она скрывала от Джона, как несчастна, но, оставшись одна, уходила в свою комнату и плакала, вспоминая о былом. Кристина не выходила из дома и никого не принимала, ссылаясь на плохое самочувствие, что, по правде говоря, было недалеко о истины. В городе оказалось гораздо жарче, чем в горах. Кристина страдала от влажной духоты, вечно царившей в их крошечной квартирке, и часто мучилась от головокружения и тошноты.
Но она понимала, что необходимо начать новую жизнь. И поэтому согласилась наконец пригласить на чай нескольких жен офицеров. Сначала разговор шел о погоде, опере, нерадивых слугах, и Кристина с облегчением вздохнула. Но вскоре пять преждевременно располневших матрон начали сплетничать о людях, которых девушка не знала и не стремилась узнать. Она машинально кивала, думая при этом о Филипе, но, услышав свое имя, мгновенно вернулась к реальности.
— Как я уже сказала, мисс Уэйкфилд, мой муж был одним из тех, кто помогал искать вас, — объявила тяжеловесная особа.
— И мой Джеймс тоже, — вмешалась другая.
— Мы все так тревожились, когда вас так и не смогли найти. Мы были уверены, что вас уже нет в живых, ведь прошло столько времени! — добавила третья, надкусывая пирожное.
— И тут вы появляетесь, целая и невредимая. Просто чудо!
— Скажите, мисс Уэйкфилд, как вам удалось убежать? — ехидно спросила тяжеловесная матрона.
Кристина встала и отошла к окну. Все эти женщины стремились лишь к одному — вытянуть из нее правду, чтобы пересказать всему городу и осудить ее.
— Если не возражаете, я не хотела бы говорить на эту тему, — спокойно ответила девушка, вновь повернувшись к дамам.
— Но, дорогая, здесь ваши друзья. С кем же и поделиться, как не с нами?
— На вашем месте я просто покончила бы с собой, — высокомерно заметила одна из дам.
— Я тоже, — согласилась другая.
— По-моему, вы обе слишком дешево цените свои жизни. Что до меня, то я предпочитаю жить, — холодно бросила Кристина. — Вы называете себя моими друзьями, а на самом деле вы просто кучка сплетниц, и я не собираюсь вам ничего рассказывать. Прошу вас всех покинуть мой дом, и немедленно.
— Ну и ну? Поглядите только на мисс Задавалу! Мы пришли, чтобы утешить вас в беде, а вы ведете себя так, словно гордитесь тем, что случилось! Пленница грязного араба! Да ведь вы ничем не лучше…
— Вон! Вон отсюда! — крикнула Кристина.
— Мы уйдем! Но позвольте сначала объяснить вам кое-что, мисс Уэйкфилд. Вы теперь подержанный товар. Обноски! Ни один порядочный мужчина не подумает жениться на вас после того, как вы валялись в постели с вонючим туземцем. Попомните мои слова!
Кристина не рассказала Джону о случившемся, когда тот пришел домой. Но он уже знал.
— Они расстроили тебя, Кристина? — мягко спросил он, сжав ладонями ее лицо. — Ты не должна принимать все это близко к сердцу. Они всего лишь злобные старые вороны.
— Но они сказали правду, Джон. Ни один порядочный мужчина не женится на мне. Я словно вываляна в грязи!
— Какая чушь! Не желаю больше слышать ничего подобного! — возмутился Джон. — Ты просто недооцениваешь свою красоту. Любой мужчина отдал бы правую руку, лишь бы жениться на тебе. Разве Уильям Досон не приходит каждый день, только чтобы увидеться с тобой? Если бы ты только постаралась начать новую жизнь, выходить, принимать гостей, у тебя бы отбою не было от поклонников, предлагающих руку и сердце. Почему бы тебе не поехать сегодня в оперу со мной и Карин?
— Не хочу вам мешать. — Кристина, тяжело вздохнув, сгорбилась и покачала головой. — Останусь дома… почитаю и лягу спать пораньше.
— Крисси, я больше не могу выносить того, что ты с собой делаешь. Каждый раз, приходя домой, я вижу твои покрасневшие, распухшие глаза. Ты пытаешься скрыть от меня, что до сих пор страдаешь из-за этого человека. Он не стоит твоих слез! Господи, если бы только я мог добраться до него, убил бы собственными руками!
— Не говори так, Джон! — в отчаянии вскрикнула Кристина и, схватив его за руки, стиснула их изо всех сил. — Никогда не смей даже думать так! Он заставил меня страдать, верно, но это мой крест, и нести его только мне! И не нужно винить лишь его — в конце концов этот человек не знал о моей любви и думал, будто дарит мне то, чего я хотела больше всего на свете, — свободу. Поклянись мне, что никогда не причинишь ему зла!
— Успокойся, Крисси, — сказал Джон, потрясенный столь неожиданным взрывом. — Я, возможно, никогда в жизни не увижу его.
Но Кристина продолжала настаивать, и в глазах ее стояли слезы.
— А что, если встретишь? Ты должен дать мне слово, что не тронешь его!
Джон колебался, глядя в умоляющее лицо сестры. Он действительно вряд ли когда-нибудь столкнется с этим Абу, так что можно, не кривя душой, пообещать Кристине все, о чем она просит. Лишь бы она не страдала. Но тут Джона осенила счастливая мысль.
— Готов поклясться при одном условии — ты перестанешь терзаться из-за этого человека. Положи конец своему добровольному заключению, выходи в свет, встречайся с новыми людьми. И можешь начать с того, что поедешь с нами в оперу сегодня вечером!
— Хорошо, Джон, если ты даешь обещание. Но я все-таки думаю, что ты лучше проведешь время с Карин, если я не поеду в оперу.
— Позволь мне самому судить об этом. — Джон посмотрел на часы:
— У тебя меньше часа, чтобы переодеться.
Он усмехнулся, заметив, как растерялась Кристина. Слишком мало времени, чтобы подготовиться к первому за полгода выходу в свет!
— Я попрошу миссис Грин нагреть тебе воды для ванны.
Кристина бросилась в спальню и вынула один из привезенных с собой лондонских нарядов из темно-золотистого атласа с золотой отделкой на корсаже и юбке и сапфиры в тон глазам.
Неожиданно ее охватила робость. Посмеет ли она показаться в обществе так скоро?
Но она постаралась отогнать свои опасения, слушая жизнерадостную болтовню миссис Грин о том, как красив оперный театр и как хорошо, что Кристина решилась наконец его увидеть.
Менее чем через час они уже сидели в карете, собираясь сначала заехать за Карин. Кристина подождала в экипаже, пока Джон, поднявшись по ступенькам крыльца, громко стучал в дверь маленького, чисто выбеленного домика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70