— Я нарекаю тебя Филипом Кэкстоном-младшим. Филип взял ребенка у священника и, схватив Кристину за руку, повел ее вон из церкви. Она ничего не сказала, пока они не уселись в экипаж и кучер не подхлестнул лошадей.
— Ты не имел права делать это, Филип, — процедила она наконец, окидывая его уничтожающим взглядом.
— Наоборот, я имел полное право — ведь я его отец, — расплылся в улыбке Филип.
— Только не по закону! Мы не давали друг другу никаких обетов! Черт возьми, его зовут Филип Джуниор Уэйкфилд, так написано в свидетельстве о рождении!
— Это очень легко изменить, Кристина.
— Сначала тебе придется отыскать свидетельство! Он мой сын и будет носить мое имя, а не твое!
— А когда ты выйдешь замуж? Намереваешься дать ему фамилию твоего мужа?
— Честно говоря, я еще не думала об этом, но если Томми захочет усыновить его, тогда, конечно, Филип Джуниор будет носить его имя.
— Я не позволю этому молодому хлыщу растить моего сына! — рявкнул Филип.
— Твоего мнения никто не спросит. Кроме того, Томми будет ему хорошим отцом, — возразила Кристина, хотя сама не очень-то верила своим словам.
— Посмотрим, — пробормотал Филип, и остальную часть пути оба молчали.
Джон с искаженным от гнева лицом встретил их у двери.
— Где вас носило, черт возьми? Я тут с ума сходил от тревоги!
— Мы крестили Филипа Джуниора, Джон. Никаких причин для беспокойства, — ответила Кристина и вопросительно посмотрела на Филипа, которого отчего-то начал разбирать смех.
— Почему же вы никому не сказали, куда едете? Когда я вернулся и обнаружил, что ни вас, ни ребенка нет, я подумал…
— Я знаю, что ты подумал, Джон, — тоже расхохоталась Кристина, — но, как видишь, ты ошибался. Прости, что расстроила тебя, — это больше не повторится.
Кристина поднялась наверх и, сменив пеленки малышу, уложила его в кроватку. Потом она закрыла дверь детской, чтобы ребенка никто не беспокоил, и направилась к себе, чтобы снять шляпку. Через открытую дверь Кристина заметила входившего в свою комнату Филипа и уже хотела запереться, но тут до нее донесся его голос, и она потрясенно застыла.
— Что вы здесь делаете? Вашу сестру удар хватит, если она обнаружит вас в спальне джентльмена!
— О, Филип, почему вы так шокированы? Уж кто-кто, а вы, должно быть, привыкли принимать дам в своей спальне, — мягко ответила Эстелла. — Я ждала здесь, чтобы поговорить с вами наедине. Почему бы вам не закрыть дверь и не подойти сюда — здесь нам будет гораздо удобнее.
— Это совершенно ни к чему — вы здесь долго не задержитесь. Я не хочу, чтобы меня попросили покинуть этот дом лишь потому, что вы желаете играть в не слишком умные игры, Эстелла.
Кристина не хотела больше ничего слышать, но ничего не смогла с собой поделать.
— Ни в какие игры я не играю, Филип Кэкстон! Я пришла сюда, потому что желаю получить ответ! Вы все еще любите Кристину? Я имею право знать!
— Любовь! Какое отношение имеет к этому любовь? Я желал ее тогда так же, как желаю теперь вас, — бесстрастно ответил Филип.
— Так она больше ничего для вас не значит? — допрашивала Эстелла.
— Кристина — мать моего ребенка, только и всего. А теперь я должен просить вас уйти, Эстелла, прежде чем кто-нибудь обнаружит вас здесь. Когда вы в следующий раз захотите поговорить со мной наедине, найдите более подходящее место.
— Как скажете, Филип, — хихикнула Эстелла, явно довольная собой. — Я увижу вас за обедом?
— Да, я скоро спущусь.
Кристина обессиленно опустилась на край кровати, чувствуя себя так, будто в ее сердце вонзили нож. Она была голодна, но сейчас не могла и думать о еде. Нужно поскорее уйти отсюда!
Кристина сорвала с себя платье, натянула амазонку и почти выбежала из дома. Попросив конюха оседлать Дэкса, она вскочила в седло и помчалась по дороге, ведущей в поля. И только тогда к ней наконец пришли слезы.
Ветер срывал с ее век соленые капли, но Кристина все пришпоривала Дэкса. Шпильки вылетели из ее прически, волосы упали на спину, и ими тут же завладел ветер. На мгновение ей захотелось покончить со всем, но тут она вспомнила о сыне. Она не может оставить свое дитя! Нужно смириться с тем, что, хотя она все еще любит Филипа, между ними некогда больше ничего не будет. Отныне она будет находить радость в своем ребенке и жить ради него. Кроме того, Томми ее любит, и, возможно, когда-нибудь она найдет утешение рядом с ним.
Уже два часа как стемнело, когда Кристина наконец вошла в дом и в изнеможении привалилась спиной к входной двери. Из гостиной вышел Филип с рассерженным встревоженным лицом, но, увидев ее, немедленно успокоился и даже улыбнулся. За его спиной маячили обеспокоенная Карин и гневно глядевший на сестру Джон.
— Где тебя носило, Кристина, черт возьми? — взорвался ее брат. — Вот уже второй раз за сегодняшний день ты исчезаешь, никому не сказав ни единого слова. Что на тебя нашло?!
— С Филипом-младшим все в порядке? — устало пробормотала Кристина.
— Конечно. Правда, Джонси пришлось послать за кормилицей, когда ты не вернулась, и малыш немного раскапризничался, но сейчас он спит. Крисси, ты не ушиблась? Ты выглядишь так, словно упала с лошади.
Кристина невольно оглядела себя. Какой ужас! Спутанные волосы разметались по плечам и свисают до талии. Амазонка из темно-зеленого бархата порвана во многих местах во время буйной скачки по лесу.
Оторвавшись от двери, Кристина гордо выпрямилась:
— Я в порядке, Джон. Просто устала и голодна. Она уже повернулась, чтобы уйти, но Джон потянул ее обратно:
— Минуточку, юная леди. Ты не ответила на мой вопрос. Где ты была все это время? Все слуги тебя разыскивали!
Взглянув в веселое лицо Филипа, Кристина неожиданно обозлилась:
— Черт побери! Я больше не ребенок, Джон! И могу сама позаботиться о себе! Нет никаких причин посылать поисковую партию лишь потому, что я решила немного прогуляться!
— Немного? Тебя не было почти весь день!
— Скакала на Дэксе — только и всего! И тебе лучше других должно быть известно, почему!
Джон и правда знал — почему. Кажется, присутствие Филипа в этом доме беспокоило Кристину больше, чем он думал.
— Крисси, я хочу поговорить с тобой. Наедине, — решил он.
— Только не сегодня, Джон. Говорю же, я совершенно измучена.
Провожая ее до лестницы, Джон шепнул так, чтобы не слышали остальные:
— Крисси, если ты действительно не выносишь Филипа, может, попросить его уехать?
— Нет! — крикнула она, но тут же добавила, уже спокойнее:
— Не стоит, Джон. Не могу же я лишить его права видеться с сыном. Я постаралась смириться… и с этого дня смогу терпеть его присутствие.
Она от души надеялась, что говорит правду.
После ухода сестры Джон с хмурым видом подошел к Карин.
— Я велю прислать в комнату Кристины поднос с ужином и горячую воду для ванны, — пообещала та, встревоженно глядя на мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70