– добавила Люси.
Они свернули к Ладгейт-Хил, проехали Ладгейтские ворота, одни из семи главных ворот города, и оказались таким образом вне Лондона, на незаселенных землях между Лондоном и Вестминстером, которые теперь все чаще считались не пригородом, а продолжением столицы. Они ехали по Флит-стрит мимо особняков знати, и Люси попросила кучера остановиться у церкви Святого Дунстана, чтобы посмотреть, как деревянные фигуры появляются в окошках, отбивая час своими деревянными молотками. Аннунсиата была поражена и тут же захотела узнать устройство этих часов. Люси пожала плечами и посоветовала спросить об этом Ричарда.
Они проехали мимо церкви Святого Клемента Дейна, подобно острову возвышающейся над морем уличного движения, омывающего церковь со всех сторон, а потом свернули влево, на Стрэнд. Здесь располагались особняки знати – Эссекс-хаус и Эрандел-хаус, Сомерсет-хаус и Савойский дворец, окруженные садами, спускающимися к реке.
– Раньше у них были собственные пристани, – с оттенком зависти проговорила Люси. – Это удобно, когда необходимо часто бывать в Лондоне.
Карету окружали наемные экипажи щеголей, медленно движущиеся, чтобы можно было рассмотреть тех, кто сидел внутри. Большинство этих экипажей направлялось к Новому Пассажу, который находился за Савойским дворцом, и карете Люси пришлось встать в длинную очередь экипажей прежде, чем они смогли подъехать к входу. Там, в сопровождении Пэл, дамы вышли, оказавшись в галерее из черного камня, а их кучер отъехал в сторону, уступая место следующей карете.
Аннунсиата еле могла дышать от восторга, но заставила себя успокоиться и идти медленно, а не рваться вперед, подобно деревенской девчонке. Она сразу поняла, что главной целью посещения галерей являются не покупки, а возможность побывать на людях, показать себя и послушать сплетни. Большинство людей, толпящихся в Новом Пассаже, были городскими или приезжими простолюдинами, с открытыми ртами наблюдающими за парадом элегантно одетых дам и расфуфыренных щеголей. По обеим сторонам галереи располагались лавки, набитые прекрасными товарами, при виде которых у Аннунсиаты чуть не потекли слюнки; все эти ленты, кружева, туфельки и перчатки, чулки и галстуки, косынки и шарфы предлагали покупателям аккуратно одетые и красивые женщины. Говорили, что продавщицы из Пассажа способны выйти замуж за любого, кто им понравится; многие из них владели обширными земельными участками и, судя по их поведению, считали себя знатными особами.
Очевидно, Люси была знакома с огромным количеством людей, приветствовавших ее словами, кивками головой или реверансами. Аннунсиата скоро поняла, что она одета вполне прилично, и подметила несколько любопытных и восхищенных взглядов, обращенных на нее. Ее костюм оказался достаточно дорогим и изящным; девушка с надменным видом приподнимала подбородок, слыша в толпе обрывки вопросов о том, откуда взялась такая красавица. Люси слегка насмешливо бросала на нее Взгляды, придерживая Аннунсиату под локоть.
– Я готова поставить всю Ломбард-стрит против апельсина, что все эти болтушки постараются заказать себе такую же одежду, как только вернутся домой. Ты ввела новую моду! Смотри, вон там леди Денхэм вместе с леди Шрусбери – две самые ехидные женщины на свете. Не смотри на них слишком пристально, иначе нам придется делать реверанс – дело в том, что мы знакомы. А вот особа, на которую стоит посмотреть – дочь канцлера, мисс Гайд. Бедняжка, как она пополнела! Я представлю тебя ей – присядь, дорогая, но не слишком низко.
Анна Гайд поравнялась с ними. Это была молодая дама лет двадцати, не слишком привлекательная, большеротая, с желтоватым цветом лица и тяжелым подбородком, Ее темные глаза светились умом и добротой, хотя в этот момент она выглядела скорее встревоженной и нервной. Люси сделала реверанс, и Анна Гайд ответила ей тем же, а затем обе женщины поцеловались.
– Люси, дорогая, как приятно видеть вас! – проговорила Анна. – Сколько же времени прошло с тех пор, как вы обедали со мной и отцом? Как поживает ваш супруг?
– Отлично, благодарю вас. Сейчас он у вашего отца – видимо, по какому-то делу. Позвольте представить вам кузину моего мужа, мисс Аннунсиату Морлэнд.
Анна Гайд окинула Аннунсиату неторопливым, изучающим взглядом, и девушка присела, как ей было велено, ответив таким же оценивающим взглядом. Анна улыбнулась, и от улыбки ее лицо стало казаться гораздо привлекательнее.
– Еще одна особа из дома Морлэндов, – заметила она. – Нам есть за что благодарить вашу семью, мисс. Надеюсь вскоре увидеться с вами при дворе.
– Благодарю, мадам, – ответила Аннунсиата.
– Ричард надеется представить ее на следующей неделе, – добавила Люси.
Они обменялись еще парой фраз и разошлись. Анна Гайд поспешила к выходу, на ее лице вновь появилось тревожное выражение.
Люси взяла Аннунсиату под руку и прошептала:
– Знаешь, за что люди недолюбливают ее и ее отца – за то, что они считают неотделимыми Англию и семью Гайд. «Нам есть за что благодарить вашу семью» – когда канцлер говорит что-нибудь вроде этого, тщеславные люди начинают волноваться и считать ступеньки к престолу. Несмотря на это, Анна добродушна, а ее отец очень добр к нам. Хотела бы я знать... тише, вон идет мисс Палмер. Отойди в сторонку, дорогая, – она прокладывает себе дорогу, как стопушечный корабль.
Аннунсиата, которая не в силах была сдержаться и не таращиться во все глаза, впервые увидела вблизи пресловутую любовницу короля. При ее появлении в толпе поднялся оживленный шепот, поскольку мисс Палмер сопровождали не только служанки, лакеи, два мальчика-негра и множество собак, но и стайка восторженных юнцов; как только фаворитка со своей свитой приближалась, толпа мгновенно расступалась – со стороны это напоминало ветер, раскидывающий колосья на поле. Мисс Палмер и в самом деле оказалась примечательной особой – чуть ниже ростом, чем Аннунсиата, но достаточно высокой, внушительной и пышнотелой. У нее были голубые глаза, белоснежная кожа, тонкий прямой нос с изящно вырезанными ноздрями, придающий ее лицу пренебрежительное выражение, полные и алые губы, круглый, но тем не менее очень решительный подбородок. Ее темно-рыжие волосы потоком локонов спадали на спину и обрамляли лицо. Аннунсиата всматривалась в каждую деталь ее бледно-лилового шелкового платья, заметив обилие драгоценностей на шее, запястьях и пальцах фаворитки. Проходя мимо, мисс Палмер холодно кивнула Люси и коротко, хотя и подозрительно, оглядела Аннунсиату. Люси ответила на приветствие легким поклоном, который можно было счесть за реверанс.
– Вы с ней знакомы? – спросила Аннунсиата, когда мисс Палмер прошла.
– Все, кто бывает при дворе, знакомы с мисс Палмер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Они свернули к Ладгейт-Хил, проехали Ладгейтские ворота, одни из семи главных ворот города, и оказались таким образом вне Лондона, на незаселенных землях между Лондоном и Вестминстером, которые теперь все чаще считались не пригородом, а продолжением столицы. Они ехали по Флит-стрит мимо особняков знати, и Люси попросила кучера остановиться у церкви Святого Дунстана, чтобы посмотреть, как деревянные фигуры появляются в окошках, отбивая час своими деревянными молотками. Аннунсиата была поражена и тут же захотела узнать устройство этих часов. Люси пожала плечами и посоветовала спросить об этом Ричарда.
Они проехали мимо церкви Святого Клемента Дейна, подобно острову возвышающейся над морем уличного движения, омывающего церковь со всех сторон, а потом свернули влево, на Стрэнд. Здесь располагались особняки знати – Эссекс-хаус и Эрандел-хаус, Сомерсет-хаус и Савойский дворец, окруженные садами, спускающимися к реке.
– Раньше у них были собственные пристани, – с оттенком зависти проговорила Люси. – Это удобно, когда необходимо часто бывать в Лондоне.
Карету окружали наемные экипажи щеголей, медленно движущиеся, чтобы можно было рассмотреть тех, кто сидел внутри. Большинство этих экипажей направлялось к Новому Пассажу, который находился за Савойским дворцом, и карете Люси пришлось встать в длинную очередь экипажей прежде, чем они смогли подъехать к входу. Там, в сопровождении Пэл, дамы вышли, оказавшись в галерее из черного камня, а их кучер отъехал в сторону, уступая место следующей карете.
Аннунсиата еле могла дышать от восторга, но заставила себя успокоиться и идти медленно, а не рваться вперед, подобно деревенской девчонке. Она сразу поняла, что главной целью посещения галерей являются не покупки, а возможность побывать на людях, показать себя и послушать сплетни. Большинство людей, толпящихся в Новом Пассаже, были городскими или приезжими простолюдинами, с открытыми ртами наблюдающими за парадом элегантно одетых дам и расфуфыренных щеголей. По обеим сторонам галереи располагались лавки, набитые прекрасными товарами, при виде которых у Аннунсиаты чуть не потекли слюнки; все эти ленты, кружева, туфельки и перчатки, чулки и галстуки, косынки и шарфы предлагали покупателям аккуратно одетые и красивые женщины. Говорили, что продавщицы из Пассажа способны выйти замуж за любого, кто им понравится; многие из них владели обширными земельными участками и, судя по их поведению, считали себя знатными особами.
Очевидно, Люси была знакома с огромным количеством людей, приветствовавших ее словами, кивками головой или реверансами. Аннунсиата скоро поняла, что она одета вполне прилично, и подметила несколько любопытных и восхищенных взглядов, обращенных на нее. Ее костюм оказался достаточно дорогим и изящным; девушка с надменным видом приподнимала подбородок, слыша в толпе обрывки вопросов о том, откуда взялась такая красавица. Люси слегка насмешливо бросала на нее Взгляды, придерживая Аннунсиату под локоть.
– Я готова поставить всю Ломбард-стрит против апельсина, что все эти болтушки постараются заказать себе такую же одежду, как только вернутся домой. Ты ввела новую моду! Смотри, вон там леди Денхэм вместе с леди Шрусбери – две самые ехидные женщины на свете. Не смотри на них слишком пристально, иначе нам придется делать реверанс – дело в том, что мы знакомы. А вот особа, на которую стоит посмотреть – дочь канцлера, мисс Гайд. Бедняжка, как она пополнела! Я представлю тебя ей – присядь, дорогая, но не слишком низко.
Анна Гайд поравнялась с ними. Это была молодая дама лет двадцати, не слишком привлекательная, большеротая, с желтоватым цветом лица и тяжелым подбородком, Ее темные глаза светились умом и добротой, хотя в этот момент она выглядела скорее встревоженной и нервной. Люси сделала реверанс, и Анна Гайд ответила ей тем же, а затем обе женщины поцеловались.
– Люси, дорогая, как приятно видеть вас! – проговорила Анна. – Сколько же времени прошло с тех пор, как вы обедали со мной и отцом? Как поживает ваш супруг?
– Отлично, благодарю вас. Сейчас он у вашего отца – видимо, по какому-то делу. Позвольте представить вам кузину моего мужа, мисс Аннунсиату Морлэнд.
Анна Гайд окинула Аннунсиату неторопливым, изучающим взглядом, и девушка присела, как ей было велено, ответив таким же оценивающим взглядом. Анна улыбнулась, и от улыбки ее лицо стало казаться гораздо привлекательнее.
– Еще одна особа из дома Морлэндов, – заметила она. – Нам есть за что благодарить вашу семью, мисс. Надеюсь вскоре увидеться с вами при дворе.
– Благодарю, мадам, – ответила Аннунсиата.
– Ричард надеется представить ее на следующей неделе, – добавила Люси.
Они обменялись еще парой фраз и разошлись. Анна Гайд поспешила к выходу, на ее лице вновь появилось тревожное выражение.
Люси взяла Аннунсиату под руку и прошептала:
– Знаешь, за что люди недолюбливают ее и ее отца – за то, что они считают неотделимыми Англию и семью Гайд. «Нам есть за что благодарить вашу семью» – когда канцлер говорит что-нибудь вроде этого, тщеславные люди начинают волноваться и считать ступеньки к престолу. Несмотря на это, Анна добродушна, а ее отец очень добр к нам. Хотела бы я знать... тише, вон идет мисс Палмер. Отойди в сторонку, дорогая, – она прокладывает себе дорогу, как стопушечный корабль.
Аннунсиата, которая не в силах была сдержаться и не таращиться во все глаза, впервые увидела вблизи пресловутую любовницу короля. При ее появлении в толпе поднялся оживленный шепот, поскольку мисс Палмер сопровождали не только служанки, лакеи, два мальчика-негра и множество собак, но и стайка восторженных юнцов; как только фаворитка со своей свитой приближалась, толпа мгновенно расступалась – со стороны это напоминало ветер, раскидывающий колосья на поле. Мисс Палмер и в самом деле оказалась примечательной особой – чуть ниже ростом, чем Аннунсиата, но достаточно высокой, внушительной и пышнотелой. У нее были голубые глаза, белоснежная кожа, тонкий прямой нос с изящно вырезанными ноздрями, придающий ее лицу пренебрежительное выражение, полные и алые губы, круглый, но тем не менее очень решительный подбородок. Ее темно-рыжие волосы потоком локонов спадали на спину и обрамляли лицо. Аннунсиата всматривалась в каждую деталь ее бледно-лилового шелкового платья, заметив обилие драгоценностей на шее, запястьях и пальцах фаворитки. Проходя мимо, мисс Палмер холодно кивнула Люси и коротко, хотя и подозрительно, оглядела Аннунсиату. Люси ответила на приветствие легким поклоном, который можно было счесть за реверанс.
– Вы с ней знакомы? – спросила Аннунсиата, когда мисс Палмер прошла.
– Все, кто бывает при дворе, знакомы с мисс Палмер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106