- без надежды в голосе спросила Кэтрин.
- Я не хочу это обсуждать, мама. У нас все нормально, - с каменным выражением лица ответила Террил и стала собирать посуду, наклонив голову, чтобы мать не видела, как вспыхнуло ненавистью ее лицо.
- Я надеялась… ты привыкнешь к нему. Террил, девочка моя, ты должна понять. Генри любит меня… больше, чем любил Люк… Я для него… все. Если… если бы я умерла раньше Люка, он бы очень страдал. Но он бы продолжал жить. Иногда я думаю… что будет с Генри, когда я умру. Ему так нужен… кто-то.
- Ему нужна только ты, - Террил разрыдалась, слезы текли по ее щекам и подбородку, руки дрожали. - И не важно, что ты была женой его брата. Я все помню, мама. Тот день, когда дедушка ударил Генри. Я все слышала…
- Что ты имеешь в виду? - У Кэтрин перехватило дыхание, ее тонкие пальцы теребили край покрывала.
- Мне было десять лет. В то субботнее утро ты думала, что я ушла на лесопилку с папой и дедушкой, но я сидела в беседке, когда приехал Генри. Ты подрезала кусты роз, и он… он подошел к тебе. Он думал, что вы одни. Ты обернулась, и он обнял тебя. А потом Генри поцеловал тебя, - Террил с трудом сдерживалась.
Лицо Кэтрин стало белым как мел.
- Ты оттолкнула его и сказала, что завтра он будет презирать себя за это. И я до сих пор помню, что он ответил: «С какой стати я должен себя презирать, если беру то, что мне принадлежит, Кэтрин?»
Террил помнила все с такой ясностью, что даже сейчас ощутила испытанное тогда потрясение. Каждое слово, услышанное тогда, навсегда запечатлелось в ее памяти…
- Я не понимаю, о чем ты, Генри, - удивилась Кэтрин.
- Только не надо лгать. Я люблю тебя с тех пор, как тебе исполнилось пятнадцать… Но в итоге я остался с носом. Но, Боже мой, почему Люк? Я приехал домой на выходные и - какой сюрприз - узнал о помолвке Люка с Кэтрин Террил. А теперь я вынужден смотреть, как он ласкает тебя, как ты растишь его ребенка. Дай мне поцеловать тебя, признаться в любви. Я так долго ждал этого момента…
Террил вдруг увидела, как дедушка заходит во двор. Он вернулся с лесопилки узнать, почему внучка не появилась там, как делала это обычно по субботам. Террил помнит, как он изменился в лице, заметив Кэтрин в объятиях Генри.
- Генри! - прогремел дедушкин голос.
Генри покраснел, отпустил Кэтрин и застыл на месте.
- Иди в дом, Кэтрин, - скомандовал, наконец, старший Кэролл.
Когда дверь за Кэтрин захлопнулась, во дворе остались только отец, сын и перепуганная девочка, спрятавшаяся в беседке.
- Если Люк узнает, он убьет тебя. Гореть тебе в аду, Генри. Я даже не мог представить, что ты способен на такое - ухлестывать за женой брата.
- Ты никогда не отличался сообразительностью, - хрипло проговорил Генри. - Ты просто тупой и слепой старый козел!
Не говоря ни слова, отец отвесил ему тяжелую пощечину. Генри долго не поднимал глаз. И, наконец, засунув руки в карманы куртки, пробормотал:
- Именно этого я и ждал, папаша.
- Убирайся! И лучше не попадайся мне на глаза! Генри усмехнулся.
- Это ничего не изменит. Настанет день, и я получу все, что считаю своим. Кэтрин в том числе…
- И он добился своего, правда, мама? - дерзко спросила Террил, когда мучившие ее воспоминания растворились в углах комнаты, как высохшие слезы на щеках Кэтрин. - Бедный наивный папочка. Он не мог понять, почему его отец и брат вдруг возненавидели друг друга. Когда через полгода дедушка умер, то завещал все деньги Тэнди, половину лесопилки папе, а Генри лишь одну фразу: «Не вноси ад в этот дом». Папа и Тэнди были поражены. Они хотели выделить Генри часть наследства. Он отказался… Зато теперь он получил все.
- Что все, Рила? Умирающую жену? Жену, которая сначала полюбила Люка… и любила его крепче… даже когда узнала, что Генри всегда любил ее? Я хочу, чтобы ты знала правду…
Террил резко обернулась к матери.
- Зачем сейчас говорить об этом? Сейчас, когда никакая правда ничего не значит и ничего не изменит? Вряд ли она поднимет тебя с постели. А я всю жизнь буду чувствовать себя виноватой в том, что выбрала для откровений такой удачный момент - как раз когда ты умираешь… - Она прикусила язык, но было поздно.
В наступившей тишине скрипнула кровать, и Кэтрин прошептала:
- Как мы дошли до такого?
Террил вдруг дико захотелось прижаться к рукам матери, простить и полюбить все и всех, забыв обиду и одиночество последних четырех лет.
- Ты нужна мне, Рила, - запнувшись, выговорила Кэтрин.
Если бы она сказала: «Я люблю тебя!», если бы она протянула руки дочери, стоявшей у окна, все могло бы измениться в один миг. Но что сказано, то сказано.
- Ты тоже была мне нужна, мама, все эти годы, - бесцветным голосом ответила Террил. - Я не ждала, что ты поймешь, - продолжала она. - У тебя всегда был кто-то, кто любил и защищал тебя. Откуда тебе знать, как медленно тянется время, когда ты одинока? Я играю на фортепиано - тебе это известно?
- Ты никогда мне не говорила этого…
- А ты никогда не спрашивала, - выкрикнула Террил, подходя к кровати. - Ты всегда говорила сама. А я только слушала и кивала.
- Если бы я смогла снова увидеть Люка, - вздохнула Кэтрин и откинула одеяло, собираясь встать.
- Зачем? Все, что было его и моим, ты отдала Генри. Даже лесопилку. Мне ничего от тебя не надо. Ты позволила мне вернуться домой. Этого вполне достаточно…
Кэтрин стояла, чуть пошатываясь, держась за спинку кровати.
- Мамочка, - забеспокоилась Террил. - Ложись.
- Нет. Я не хочу, - прошептала Кэтрин. - Я хочу быть ближе к тебе. Хоть сейчас… - Каждый вдох и выдох давался ей с неимоверным трудом. - Я любила Люка. Я люблю тебя… Поверь мне. - В ее голосе слышалась решимость. Она отпустила спинку кровати и шагнула к Террил. - Я могу… доказать. Я… знаю, как… объяснить тебе… Я…
Она протянула руку, пытаясь ухватиться за маленький столик. Лампа, стоявшая на его краю, качнулась и полетела на пол. У Кэтрин подкосились ноги - Террил не успела подхватить ее.
На крик Террил в спальню ворвался вернувшийся с лесопилки Генри. При виде лежащей на полу жены лицо его перекосилось.
- Кэтрин! - Голос Генри дрожал.
Раскаяние и угрызения совести мучили Террил, она сжалась в углу спальни, глядя на мать.
- Что ты наделала? - Генри склонился над женой и осторожно вытирал слезинки, скатывающиеся по ее бледным ввалившимся щекам. Он обнял ее за худенькие плечи, приговаривая: «Кэти, Кэти, не плачь». Затем бережно поднял ее и прижал к груди, продолжая нашептывать нежные слова.
Террил продолжала неподвижно стоять, в ее широко открытых глазах застыл страх. Генри, отведя со лба волосы Кэтрин, посмотрел на падчерицу.
- Я… Я извиняюсь. - Она еле разлепила ставшие непослушными губы.
- Убирайся, - сказал он тихо. Казалось, что каждая клеточка его тела излучала угрозу.
Женщина в его руках слабо пошевелилась.
- Нет, - запротестовала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
- Я не хочу это обсуждать, мама. У нас все нормально, - с каменным выражением лица ответила Террил и стала собирать посуду, наклонив голову, чтобы мать не видела, как вспыхнуло ненавистью ее лицо.
- Я надеялась… ты привыкнешь к нему. Террил, девочка моя, ты должна понять. Генри любит меня… больше, чем любил Люк… Я для него… все. Если… если бы я умерла раньше Люка, он бы очень страдал. Но он бы продолжал жить. Иногда я думаю… что будет с Генри, когда я умру. Ему так нужен… кто-то.
- Ему нужна только ты, - Террил разрыдалась, слезы текли по ее щекам и подбородку, руки дрожали. - И не важно, что ты была женой его брата. Я все помню, мама. Тот день, когда дедушка ударил Генри. Я все слышала…
- Что ты имеешь в виду? - У Кэтрин перехватило дыхание, ее тонкие пальцы теребили край покрывала.
- Мне было десять лет. В то субботнее утро ты думала, что я ушла на лесопилку с папой и дедушкой, но я сидела в беседке, когда приехал Генри. Ты подрезала кусты роз, и он… он подошел к тебе. Он думал, что вы одни. Ты обернулась, и он обнял тебя. А потом Генри поцеловал тебя, - Террил с трудом сдерживалась.
Лицо Кэтрин стало белым как мел.
- Ты оттолкнула его и сказала, что завтра он будет презирать себя за это. И я до сих пор помню, что он ответил: «С какой стати я должен себя презирать, если беру то, что мне принадлежит, Кэтрин?»
Террил помнила все с такой ясностью, что даже сейчас ощутила испытанное тогда потрясение. Каждое слово, услышанное тогда, навсегда запечатлелось в ее памяти…
- Я не понимаю, о чем ты, Генри, - удивилась Кэтрин.
- Только не надо лгать. Я люблю тебя с тех пор, как тебе исполнилось пятнадцать… Но в итоге я остался с носом. Но, Боже мой, почему Люк? Я приехал домой на выходные и - какой сюрприз - узнал о помолвке Люка с Кэтрин Террил. А теперь я вынужден смотреть, как он ласкает тебя, как ты растишь его ребенка. Дай мне поцеловать тебя, признаться в любви. Я так долго ждал этого момента…
Террил вдруг увидела, как дедушка заходит во двор. Он вернулся с лесопилки узнать, почему внучка не появилась там, как делала это обычно по субботам. Террил помнит, как он изменился в лице, заметив Кэтрин в объятиях Генри.
- Генри! - прогремел дедушкин голос.
Генри покраснел, отпустил Кэтрин и застыл на месте.
- Иди в дом, Кэтрин, - скомандовал, наконец, старший Кэролл.
Когда дверь за Кэтрин захлопнулась, во дворе остались только отец, сын и перепуганная девочка, спрятавшаяся в беседке.
- Если Люк узнает, он убьет тебя. Гореть тебе в аду, Генри. Я даже не мог представить, что ты способен на такое - ухлестывать за женой брата.
- Ты никогда не отличался сообразительностью, - хрипло проговорил Генри. - Ты просто тупой и слепой старый козел!
Не говоря ни слова, отец отвесил ему тяжелую пощечину. Генри долго не поднимал глаз. И, наконец, засунув руки в карманы куртки, пробормотал:
- Именно этого я и ждал, папаша.
- Убирайся! И лучше не попадайся мне на глаза! Генри усмехнулся.
- Это ничего не изменит. Настанет день, и я получу все, что считаю своим. Кэтрин в том числе…
- И он добился своего, правда, мама? - дерзко спросила Террил, когда мучившие ее воспоминания растворились в углах комнаты, как высохшие слезы на щеках Кэтрин. - Бедный наивный папочка. Он не мог понять, почему его отец и брат вдруг возненавидели друг друга. Когда через полгода дедушка умер, то завещал все деньги Тэнди, половину лесопилки папе, а Генри лишь одну фразу: «Не вноси ад в этот дом». Папа и Тэнди были поражены. Они хотели выделить Генри часть наследства. Он отказался… Зато теперь он получил все.
- Что все, Рила? Умирающую жену? Жену, которая сначала полюбила Люка… и любила его крепче… даже когда узнала, что Генри всегда любил ее? Я хочу, чтобы ты знала правду…
Террил резко обернулась к матери.
- Зачем сейчас говорить об этом? Сейчас, когда никакая правда ничего не значит и ничего не изменит? Вряд ли она поднимет тебя с постели. А я всю жизнь буду чувствовать себя виноватой в том, что выбрала для откровений такой удачный момент - как раз когда ты умираешь… - Она прикусила язык, но было поздно.
В наступившей тишине скрипнула кровать, и Кэтрин прошептала:
- Как мы дошли до такого?
Террил вдруг дико захотелось прижаться к рукам матери, простить и полюбить все и всех, забыв обиду и одиночество последних четырех лет.
- Ты нужна мне, Рила, - запнувшись, выговорила Кэтрин.
Если бы она сказала: «Я люблю тебя!», если бы она протянула руки дочери, стоявшей у окна, все могло бы измениться в один миг. Но что сказано, то сказано.
- Ты тоже была мне нужна, мама, все эти годы, - бесцветным голосом ответила Террил. - Я не ждала, что ты поймешь, - продолжала она. - У тебя всегда был кто-то, кто любил и защищал тебя. Откуда тебе знать, как медленно тянется время, когда ты одинока? Я играю на фортепиано - тебе это известно?
- Ты никогда мне не говорила этого…
- А ты никогда не спрашивала, - выкрикнула Террил, подходя к кровати. - Ты всегда говорила сама. А я только слушала и кивала.
- Если бы я смогла снова увидеть Люка, - вздохнула Кэтрин и откинула одеяло, собираясь встать.
- Зачем? Все, что было его и моим, ты отдала Генри. Даже лесопилку. Мне ничего от тебя не надо. Ты позволила мне вернуться домой. Этого вполне достаточно…
Кэтрин стояла, чуть пошатываясь, держась за спинку кровати.
- Мамочка, - забеспокоилась Террил. - Ложись.
- Нет. Я не хочу, - прошептала Кэтрин. - Я хочу быть ближе к тебе. Хоть сейчас… - Каждый вдох и выдох давался ей с неимоверным трудом. - Я любила Люка. Я люблю тебя… Поверь мне. - В ее голосе слышалась решимость. Она отпустила спинку кровати и шагнула к Террил. - Я могу… доказать. Я… знаю, как… объяснить тебе… Я…
Она протянула руку, пытаясь ухватиться за маленький столик. Лампа, стоявшая на его краю, качнулась и полетела на пол. У Кэтрин подкосились ноги - Террил не успела подхватить ее.
На крик Террил в спальню ворвался вернувшийся с лесопилки Генри. При виде лежащей на полу жены лицо его перекосилось.
- Кэтрин! - Голос Генри дрожал.
Раскаяние и угрызения совести мучили Террил, она сжалась в углу спальни, глядя на мать.
- Что ты наделала? - Генри склонился над женой и осторожно вытирал слезинки, скатывающиеся по ее бледным ввалившимся щекам. Он обнял ее за худенькие плечи, приговаривая: «Кэти, Кэти, не плачь». Затем бережно поднял ее и прижал к груди, продолжая нашептывать нежные слова.
Террил продолжала неподвижно стоять, в ее широко открытых глазах застыл страх. Генри, отведя со лба волосы Кэтрин, посмотрел на падчерицу.
- Я… Я извиняюсь. - Она еле разлепила ставшие непослушными губы.
- Убирайся, - сказал он тихо. Казалось, что каждая клеточка его тела излучала угрозу.
Женщина в его руках слабо пошевелилась.
- Нет, - запротестовала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74