Некоторые из таких заведений открыты для каждого, доступ в другие строго ограничен. Их не сразу найдешь и, только услышав название, более или менее сообразишь, что это такое: «Дон Педро» «Пи-дер по кличке Лидер» «Сафо» «Люцифер».
«Люциферу» была присуща сдержанная роскошь модного и предельно дорогого нью-йоркского клуба высшей категории: стены обтянуты зеленым бархатом, потолки – красным, повсюду взгляд падал на полированное темное дерево и начищенную до золотого блеска бронзу, на столиках стояли высокие свечи. Случайно забредшему сюда посетителю (хотя случайных посетителей здесь не было и быть не могло) вполне могло бы показаться, будто он где-нибудь на Манхеттене, если бы за длинными и высокими окнами не открывалась панорама пляжа и ширь Тихого океана.
Здесь в женском туалете висели афишных размеров фотографии молодых мужчин, разодетых дьяволами, с выпирающей из тесного трико мошонкой; правда, женским туалетом почти не пользовались: женщин в клуб пускали только в особые вечера, да и то по специальному приглашению. Впрочем, и в мужском туалете висели точно такие же фотографии.
Постоянные посетители «Люцифера» были исключительно мужского пола, причем многие из них питали особую склонность к маленьким мальчикам и девочкам. Фотографии обнаженных детей в момент сексуального акта друг с дружкой или со взрослыми рассматривали тут точно так же, как достопочтенные отцы семейств показывают друг другу в ходе делового ланча фотографии своих первенцев. Разговор часто заходил о сатанизме или о наркотиках или о том и другом сразу, потому что и сатанизм, и наркотики являлись важными компонентами в деле соблазнения и похищения детей. Кроме того, подобные снимки представляли собой прибыльный бизнес, и кое-кто из завсегдатаев зарабатывал себе на жизнь именно им.
В «Люцифере» также гордились тем, что среди постоянных посетителей много юристов, бизнесменов, художников и деятелей киномира; бывали здесь доктора, захаживала парочка священников (развратники, приходившие сюда «снять» кого-нибудь, но прикидывавшиеся, будто чисто ребяческое обожествление Сатаны их просто-напросто забавляет), заглядывал кое-кто из сутенеров, кое-кто из воров и даже несколько наемных убийц, о чьей профессии, правда, были тут осведомлены лишь немногие. Педофилия и эротомания представляют собой отклонения, в равной мере присущие людям любого образовательного, имущественного и социального уровня.
Главное различие между членами клуба «Люцифер» и обыкновенными развратниками и извращенцами заключалось в торжественности, с которой первые обставляли свои забавы, устраивая из них то шоу, то полномасштабное ритуальное действо, возводя – как это бывает порой и с другими фанатиками – собственные вкусы и предпочтения на квазирелигиозный уровень.
А впрочем, в Хуливуде всегда так: нет здесь такой мерзости, которую не превратили бы в шоу.
Килрой собирался преподнести товарищам по клубу даже большее, чем они ожидали, он хотел устроить такой Хэллоуин, чтобы все предыдущие празднования Дня Всех Святых стерлись из памяти у каждого. Он – главный эксперт, технический руководитель паствы, жрец Велиала.
Он осмотрел декорации Ада, которые, согласно тщательным планам и чертежам, уже на протяжении полугода возводили члены профсоюза технических работников кино.
Обнаженные манекены, снабженные анатомически безупречными гениталиями, насаженные на копья или корчащиеся в синтетическом пламени, вырывающемся из постоянно вращающегося барабана. Дети из папье-маше, рассеченные и выпотрошенные, ниспадали в бесконечном огненном потоке, приводимом в движение простым нажатием кнопки. Женщины в неглиже, совокупляющиеся с козлами и псами; монстры, одолженные или похищенные из научно-фантастических картин и ужастиков, набрасывались на мужчин и женщин, насилуя их и пожирая детей.
Здесь, конечно, появятся и натуральные люди голышом, они будут совокупляться во все отверстия, будут образовывать гомосексуальные пары, лесбийские трио и гетеросексуальные квартеты, но это произойдет уже в ходе самого праздника.
Если не считать темы и смысла предстоящего представления, то изобретательности и технологическому уровню задуманного мог бы позавидовать любой Диснейленд.
Застыв на мгновение у расписного окна, Килрой залюбовался закатом. Деревья и кусты практически скрывали ресторан от взгляда любого, кому вздумалось бы прогуляться по пляжу. Заходящее солнце было похоже на кроваво-красный грейпфрут, скользящий по оберточной бумаге на дно океанского ящика.
Глава тринадцатая
Тело Кении Гоча доставили в окружной морг примерно в пять вечера.
Небо было бледно-пастелевой копией американского флага: похожие на конские хвосты белые полосы чередовались с алыми сполохами заходящего солнца, яркая синева цвела на юго-западе, а Полярная звезда уже загорелась, обещая, что вот-вот на небе проступят и другие созвездия. Небо из «Фантазий» киноверсии журнала «Плейбой» или из мультяшек Диснея образца сороковых или пятидесятых.
Морг в лос-анджелесском хосписе всегда бывал битком набит, потому что само учреждение имело дело исключительно с умиранием и со смертью.
Окружной морг всегда был переполнен, потому что по общему закону развития цивилизаций мегаполисы, перейдя через определенную грань в плане количества населения, испытывают хроническую нехватку общественных туалетов, бесплатных больниц и моргов, а уж тут о мертвых думают в последнюю очередь.
Тело Гоча оставили на носилках в коридоре возле дверей зала, в котором производится вскрытие и люди в масках и в белых халатах, похожие на жрецов, разрезают тела и гадают о прошлом по внутренностям, тогда как будущее остается совершенно одинаковым для всех и, соответственно, никого не заботит.
Кении никогда не проявлял нетерпения, дожидаясь своей очереди войти в душевую где-нибудь в бане или сесть на освободившийся стул в кинотеатре; ожидание само по себе ему нравилось, создавая иллюзию, будто он находится в дружеской компании.
И сейчас он и не подумал жаловаться, дожидаясь приема к облаченным в белое мясникам: он спокойно лежал под окровавленной простыней, а орудие убийства по-прежнему торчало у него в горле.
Глава четырнадцатая
Свистун встал, зажег свет и вернулся в спальню, чтобы окинуть ее последним взглядом. Дьяво-лоподобные музыканты в косматых париках с обведенными красным глазами и покрытыми зеленой помадой губами, ухмыляясь, уставились на него, искушая, как ему самому некогда удалось искусить Франческу Изис, согласившись выслушать любой ее магический вздор, лишь бы в конце концов залезть ей под юбку.
Чувство, что он упустил из виду нечто вроде мумифицированного детского пальчика и что поэтому следует еще раз перерыть весь здешний хлам, не оставляло Свистуна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75