– … а этот человек только что перерезал горло Гочу, – закончил свою мысль Лаббок.
– С другой стороны… – начал было Джексон.
– Что с другой стороны, Марти?
– Да ничего, Эрни. Проехали.
Не надо было быть ясновидящей, чтобы разгадать смысл его рассуждений. С другой стороны, сама Мэри находилась в той же самой палате. В газетах полно историй о том, как сострадательные сиделки приканчивают неизлечимых больных, чтобы избавить их от мучений.
Свистун все еще возился со своим списком, набирая номера, слушая длинные и короткие гудки, прозваниваясь в пустые дома и конторы. Китайская закусочная с торговлей на вынос, винный магазин, неправильное соединение, кто-то по имени Кил-рой, на данный момент у себя дома не находящийся.
Свистун попытался хоть как-то привести в систему телефонные номера, начав с верхней части списка и с тех людей, у которых были внесены в память и домашний, и служебный телефоны, но скоро понял, что малейшая упорядоченность, даже если она вначале и имелась, пришла в процессе обзвона в полное расстройство.
Следующим после Килроя оказался номер фотостудии некоего Рааба, об этом нежнейшим голосом Свистуну сообщил автоответчик.
Следующим оказался или оказалась?.. Бобби Л. На автоответчике самым чувственным и призывным из возможных голосов была записана фраза: «Я временно вне досягаемости» с логическим ударением на слово «временно».
Следующим был телефон Эба Форстмена с пометкой «кузен?». Означал ли вопросительный знак, что сам Гоч, точно так же, как и Форстмен, сомневался в предполагаемом родстве, или же это была всего лишь эмоциональная помета, указывающая, что ему не хочется без крайней надобности иметь дело с родственником, который может многое порассказать отцу с матерью, оставшимся в Чикаго?
Жена Эба Форстмена сняла трубку и вместо «алло» или «слушаю» назвала свое имя, что было несколько необычно.
– Миссис Форстмен, я друг вашего мужа, – сказал Свистун. – Я был в хосписе, в котором ваш племянник…
– Сын двоюродной сестры.
– … отошел в мир иной. Да, я понимаю, ваш родственник…
– Седьмая вода на киселе.
– Ладно. Я был там с вашим мужем, то есть с Эбом, потом мы поехали на квартиру Кении и я пообещал позвонить и сказать, не нашел ли я что-нибудь любопытное.
– Так вам дать Эба?
– Да, мне кажется, так было бы лучше всего. И, миссис Форстмен… примите мои глубочайшие соболезнования в связи с кончиной Кении.
– Седьмая вода на киселе.
– Истинно так.
– Сейчас позову Эба.
Прождать пришлось минуту, но Свистуну показалось, будто прошло полчаса. Он просидел эту минуту с тупым видом, как всякий, кто обречен на бессмысленное ожидание.
Прежде чем поздороваться Эб Форстмен прочистил горло. Это лишний раз напомнило Свистуну, что он имеет дело со стариком и что тому, должно быть, тяжело терять совсем молодого родственника, не имеет значение, насколько дальнего, – и терять в результате новомодной напасти, насланной на людей не то Богом, не то Сатаной.
– Мистер Форстмен, это Свистун. Мне хотелось сообщить вам, что я выяснил насчет машины. У Кении не было машины.
– Ну, и ладно. Хотя бы не надо ломать голову, куда ее деть.
– А не можете ли вы сообщить мне про Кении еще что-нибудь? – спросил Свистун.
– В каком смысле?
– Ходил ли он в церковь? Или в церковную школу? Может быть, исповедовал какую-нибудь религию?
– Я вам уже говорил, мы с ним были практически не знакомы. Я занялся всем этим только потому, что он приходится моей жене…
– Мне это известно, мистер Форстмен. Просто я подумал, что вы могли бы поговорить с его отцом и матерью из… откуда они?
– Из Чикаго. Они и сейчас там живут. Да, я уже потолковал с ними. Мы решили, пусть лучше они узнают о случившемся от родственника. Пусть он и седьмая вода на киселе.
– Мне кажется, вы поступили совершенно правильно.
– Мать Кении восприняла это очень тяжело. С ней случился нервный срыв прямо в ходе нашего разговора – и после этого я договаривал уже с ее мужем. Пересказал ему все детали.
– И рассказали ему о том, от чего Кении умер?
– А что мне было делать? Конечно, Мэнни это не понравилось, но разве я мог скрыть от него такое? Истину имеет право знать всякий, а уж насколько она окажется тяжела, это другое дело.
Он произнес все это несколько неуверенно, словно ожидая от Свистуна подтверждения собственным словам, и тот не поскупился:
– Вы поступили совершенно правильно.
– Мэнни приедет забрать тело.
– Можно было обратиться в похоронную контору – и они сами доставили бы тело в Чикаго.
– Я так ему и сказал. А он ответил, что хочет заняться этим лично.
– Это можно понять.
– А жена его не приедет. Я хочу сказать, Гарриэт.
– И это тоже можно понять.
– Мэнни пригласил нас к себе в Чикаго. Но мы с ними едва знакомы. Может, виделись разок-другой. На свадьбе, где я как раз и познакомился с Кении. Где-то еще. И по телефону-то говорили всего раза три, включая этот последний прискорбный звонок. Так чего ради он пригласил нас к себе в Чикаго?
– Не знаю. А вы предложили ему остановиться у вас, когда он прибудет забрать останки Кении?
– Я сказал, если он не против того, чтобы спать на диване. У нас с женой, знаете ли, тесновато.
– Вот поэтому он вас и пригласил.
– Да и зачем нам большая квартира, если нас всего двое, жена и я?
– И все же это было чрезвычайно любезно с вашей стороны.
– Что именно?
– Предложить Мэнни остановиться у вас. И диван, и родственные утешения.
– Диван удобный, – ответил Форстмен. – Раздвижной. Ничуть не хуже кровати.
– Ну, хорошо. А больше вы ни о чем не разговаривали?
– Нет, больше ни о чем. А вы опять имеете в виду что-то конкретное?
– Просто понадеялся на небольшую удачу.
– А что, собственно, так интересует вас во всей этой истории, мистер Уистлер?
– Вы же сами сказали, что каждый имеет право узнать истину, какой бы суровой она ни оказалась, верно?
– Верно.
– Ну вот, мистер Форстмен, я не вполне уверен в справедливости этих слов. Мне не кажется, будто вам хочется узнать что-нибудь из того, чего вы еще не знаете, да я и сам, знаете ли, абсолютно ни в чем не уверен.
– Что ж, на этом и договоримся. Форстмен вновь прочистил горло. Свистун дал отбой. Рука уже онемела из-за того, что он слишком долго держал телефонную трубку. Но, переложив трубку из одной руки в другую, он вернулся к прежнему занятию. Список необходимо было проверить от начала до конца.
Он сделал небольшой перерыв, раскрыл раздвижные двери, полюбовался каньоном, взглянул на фривей. Машины катились ровными сплошными рядами в обе стороны. Артерии города гнали кровь по двум направлениям сразу. Автомобилисты держались тихо, никто не гудел, лишь кое-кто, идя на обгон, осторожно выезжал из ряда и смотрел настороженно прямо перед собою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75