— Это же надо, — покачал головой Добсон. — Как же быстро оказываются в студии эти эксперты. И часа не прошло, как мы уехали из школы. Неужели им больше нечего делать?
— Доктор Долкарт, вы только что видели на нашем студийном мониторе, как кандидат в президенты, губернатор Кэкстон Уилер, раздавал монеты некоторым ученикам школы Конроя. Можете вы пояснить нам, какой эффект произведет это на школьников?
— Им причинен исключительный вред. Нанесена тяжелая моральная травма. Но, прежде всего, мы имеем дело со взрослым человеком, который пытается завоевать популярность, раздавая деньги.
— То есть, предлагает детям ложные ориентиры?
— …Воспитывает в них грубый материализм…
— …По существу, показывает детям, что дружбу можно купить…
— …И происходит это в школе, куда дети приходят за знаниями. И там любой взрослый для них — авторитет.
— Вот-вот, — покивал комментатор. — А уж для детей, не получивших денег…
— Они просто в отчаянии. Не много найдется в нашей стране индивидуумов, престиж которых в глазах детей выше, чем у кандидата в президенты. Может, сам президент, некоторые футболисты, лучшие представители других видов спорта. Встреча с человеком, который может возглавить самую могущественную страну в мире, так и останется едва ли не самым ярким воспоминанием детства. И те школьники, что не получили монету от губернатора Уилера, теперь полагают себя отверженными, париями. Утром эти дети получили моральную травму, которой могли избежать.
— О Господи, — выдохнул Кэкстон Уилер.
— А дети, что получили монеты? С ними-то все будет в порядке?
— Отнюдь. Им будет даже хуже. Ибо выбор на них пал совершенно случайно, они получили награду, не ударив пальцем о палец. Все обстояло бы иначе, если б кандидат раздавал монеты отличникам в учебе или победителям спортивных соревнований. Тогда на детей, получивших монеты, не давил бы непомерный груз вины. А сейчас они в полной мере осознают, что получили монеты незаслуженно, когда их более достойные соученики остались ни с чем…
— Наверное, Джеймс остановил бы меня, — губернатор покачал головой. — Он бы понял, как воспримет мои фокусы пресса. Раздавать деньги детям! Должно быть, старина Джеймс посмеивается, глядя на экран.
Флетч наклонился к Уолшу:
— Похоже, моя карьера пресс-секретаря оборвется в самом ближайшем будущем.
— Муторная работа, — посочувствовал ему Уолш.
Выпуск новостей завершился прогнозом погоды.
— Что ж, — губернатор накрыл ладонью руку почтенной матроны — члена палаты представителей, — судя по всему, я загубил жизнь всех школьников вашего округа, — он улыбнулся. — Вы согласны?
Матрона вытащила руку.
— Да, Кэкстон. Вы поступили безответственно. И бесчувственно.
Кандидат пристально посмотрел на бабулю, дабы понять, говорит та серьезно или шутит. Оказалось, что серьезно. Потому он встал и отошел в хвост автобуса, где стояли Уолш и Флетч.
— Извините. Я думал, все так здорово, — начал Флетч. — И действительно было здорово. Весело.
— А надобно смотреть на все глазами прессы, — назидательно заметил Уолш. — На каждую мелочь. Предугадывать, как они смогут извратить самый благой поступок.
— Как же нам выпутаться? — спросил Флетч губернатора. — Может, заявление для…
Губернатор улыбнулся.
— Нет. Пусть варятся в собственном соку. Чертовы психиатры. Едва ли американцы сочтут меня Вельзевулом за то, что я раздавал монетки детям, — он позвал Барри Хайнса и знаком предложил Шустрику подойти поближе.
— Слушайте, парни. Делайте, что хотите, но в Уинслоу эта старая карга не должна попасть на трибуну.
— Дама из Конгресса? — изумился Барри. Губернатор кивнул.
— Заблокируйте ей дорогу. Поставьте подножку. Спрячьте сумочку. Мне все равно, что вы предпримете. Лишь бы она не дошла до трибуны.
— Это же ее округ, папа, — вмешался Уолш.
— Плевать. Она все равно выступит против меня. Так зачем мне поднимать ее престиж, фотографируясь рядом с ней?
— Хорошо, — кивнул Шустрик.
— Мы покажем этой старой карге, какой я чувствительный, — губернатор открыл дверь в комнату отдыха. — Идите сюда, Флетч.
— Да, сэр, — Флетч последовал за губернатором.
— Закройте дверь. Флетч закрыл.
— Мне очень жаль. Я не подозревал, что пресса.., — начал он оправдываться.
— Я не собираюсь топтать вас ногами.
— Не собираетесь?
— Разумеется, нет. Кто первый сказал: «Если не выносишь жары, выметайся из кухни»?
— Э… Фред Фентон?
— Кто это?
— Повар Генри Восьмого, — губернатор как-то странно посмотрел на Флетча. — Похоронен в часовне Тауэра. Поджарил фазана, забыв вынуть печень.
— Вы все выдумали, — губернатор хохотнул.
— Естественно.
— Есть у вас что-нибудь для меня?
— Все, что…
— Вы же провели утро в автобусе прессы.
— О, да. Ленсинг Сэйер говорит, что команда Аптона хочет подложить вам свинью. Обнародовать данные о числе получающих пособие по подложным документам. Кажется, в вашем штате таких перебор. Они порадуют вас, как только опросы общественного мнения покажут, что за вашу кандидатуру готовы проголосовать более тридцати процентов избирателей.
— Что ж, попутного им ветра. По подложным документам получают пособия в любом штате. Так же, как везде вламываются в дома и грабят прохожих. Я попрошу Барри заняться этим. Пусть соединят воедино все мои достижения в борьбе с подлогами. А также подберут статистику по другим штатам. Когда же мой рейтинг приблизится к тридцати процентам, я выступлю на эту тему и включу в предвыборную программу специальный пункт. Касательно того, что социальную помощь должны получать лишь те, кому она положена.
— Просто удивительно, как иной раз формируется предвыборная программа.
— Что-нибудь еще?
— Эндрю Эсти жаждет эксклюзивного интервью.
— Из «Дейли госпел»?
— Да. Он вконец запутался. Если людям разрешено собираться на проповедь и молиться вместе в федеральных тюрьмах, почему такого нет в федеральных школах?
— Однако. «Долой проповеди из тюрем!»
— Нет, я думаю, ему хотелось бы обратного. «Вернуть проповеди в школы!»
— Только этого лозунга нам и не хватало. Автобус замедлил ход, судя по всему, въехав в город. Он останавливался, вновь трогался с места, подчиняясь сигналам светофора и транспортному потоку.
— Как мы ему поможем? — спросил Флетч.
— Помолимся за него, — усмехнулся губернатор. — Что еще мы можем для него сделать?
Автобус уже полз, как черепаха. Снаружи доносилась музыка. Губернатор вгляделся в серое стекло, по привычке помахал рукой встречающим. Флетч мог поклясться, что через окно кандидата не увидел ни один человек.
Автобус остановился.
— Пойдемте, — распорядился губернатор. — Держитесь между мной и этой сучкой из Конгресса. Близко ее не подпускайте. Понятно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49