Я назвал Элис Жемчужной Госпожой. Это первое, что вырвалось у меня, когда я разглядел, кто стоит в воротах замка. Нет, просто – первое. А когда разглядел, странное чувство уже ушло.
Но я запомнил.
И не убил ее.
– Жемчужная Госпожа, – повторил я вслух.
Мог бы не повторять: Гиал, когда надо и когда не надо, в любых ситуациях, видит меня насквозь. Если мы когда-нибудь займемся тем, чем обязаны – войной друг с другом – мне придется нелегко. Но сейчас мы не воевали, а я давно отвык от того, что кто-то читает в моей душе так же, как я читаю в чужих. Гиал же, возведя затуманенные очи горе – на расписной потолок, – глубокомысленно спросил:
– Почему ты так сказал?
– Не знаю.
– Не ленись искать ответ, Крылатый. Подумай. Почему ты назвал ее Жемчужной Госпожой?
Я, кажется, говорил, что среди фейри нет психологов? Я бессовестно врал.
Жемчужная Госпожа… Первые зерна жемчуга уронил в раковину мироздания Тот, Кого я почитаю Творцом. Нет. Глупости, и дело совсем не в этом, а дело в волосах Элис Ластхоп, в перламутрово-серебристом их сиянии, в цветах ее одежд: все серое и светло-голубое. В раскрытых створках ворот, между которыми стояла она, светясь и переливаясь. Моя серебряная леди.
И не моя. И не серебряная. И не леди, если уж на то пошло.
Блестка слюды, ярко сверкнувшая на солнце.
Пустяк.
– Я должен ее увидеть, – заявил Гиал. Подумал и добавил: – Я хочу ее увидеть.
По его представлениям, эффект усиления заключается именно в таком порядке: сначала должен, потом – хочу. На “хочу” отказа не бывает.
Ясновидцев среди фейри немало, но Гиал не той породы. И глупо ревновать к Единорогу. Но я все-таки поколебался: смотреть и слушать – это по моей части; подсматривать и подслушивать – занятия, достойные идущих Темными Путями. И не пристало, вроде бы, светлому зверю… Я сомневался, даже когда привел дорогого гостя в Самоцветный зал, самое сердце замка. Для тех, кто не способен своими глазами видеть на многие годы и мили, удобнее всего вести наблюдение отсюда.
Где-то тут даже болтался гадальный шар… Ага, вон он, под самым потолком.
– Фи! – сказал Гиал.
– Какая банальность! – сказал Гиал.
– Как это по-человечески! – сказал Гиал.
И захлопал невероятными ресницами, когда я крутанул морионовую сферу; с трудом припоминая очередность, заставил засиять одну за другой вырезанные из цельных самоцветов панели на стенах. Блики от них метнулись к центру шара, смешались там, и радужные сполохи, словно широкие мягкие крылья, махнули во все стороны, переплетаясь, просвечивая, но не теряя цвета.
Тут Гиал моргать перестал. Взгляд его потерял сосредоточенность.
Готов светлый зверь!
Когда я мягко повернул замок вокруг нас, в сторону, противоположную вращению шара, Единорог уже погрузился в глубокий транс. Подходи и режь с любой стороны. Если у меня и оставались еще какие-то сомнения относительно того, насколько можно доверять старому другу, нынешнему эмиссару Сияющей-в-Небесах, теперь они рассеялись окончательно. Стоило бы для порядка задать Гиалу несколько вопросов: сейчас он ответит со всей возможной честностью, а вернувшись, не сможет ничего вспомнить.
Я не стал спрашивать.
Вместо этого, выждав должное время, нырнул в расцвеченный цветными лентами сумрак. Что ты искал, враг мой? Элис Ластхоп? Нелегко, правда, Единорог? Нелегко быть любопытным как кот и не уметь ясновидеть. В одиночку, без проводника – страшно представить, куда ты способен забрести.
Вот она, моя серебряная леди, вот они оба: два человека, два имени, две искры. Подойдем, посмотрим. Послушаем.
Но не вздумай прикасаться к ним. Трогать Гюнхельда опасно, даже зная имя. А трогать Элис я тебе не позволю.
Не моя. Не серебряная. И даже не леди.
Блестка слюды.
Пустяк.
…Это первое впечатление. Самое первое: миг, короткий, как взмах ресниц, и отчетливый, как пощечина. Наваждение? Нет. А если даже и так, кто, кроме меня, способен в этом разобраться?
…Рассказ по порядку вышел долгим. Еще хорошо, что Элис, как учили на практических занятиях, по возвращении домой законспектировала все, что слышала, и даже сделала наброски резьбы на стенах подземелий, пещеры с садами-террасами и портрета лонмхи. Благодаря конспекту рассказывала она довольно точно и подробно, но временами сбивалась, забегая вперед, и Курт со всей возможной деликатностью возвращал ее к теме.
– А потом он пригласил меня в ресторан. Мы вернулись в замок… к замку, и прямо оттуда… ох, я не знаю, как объяснить. Сделали два шага и оказались на улице. Такая улочка узкая, камень, грязновато. И часы в витрине… там магазинчик с разной ерундой, сувениры не сувениры – так, дрянь всякая, и часы. Довольно много. На всех – час пополудни. А на моих – два. Другой часовой пояс, представляете?
… – Чем дальше от Ауфбе, тем легче ходить, – объяснил Невилл, – в Берлин я предпочту поехать, а сюда могу просто уйти.
Он тоже взглянул на витрину, пожал плечами:
– Продажа и скупка краденого. Маленькая торговля в маленьком городе. Пойдемте, на что здесь смотреть?
Ресторанчик оказался рядом – только улицу перейти, да свернуть в крохотный, на удивление чистый и светлый двор. Там, вокруг небольшого фонтана – мраморного ангела, проливающего воду из кувшина с узким горлом – расставлены были несколько столов, да за приоткрытой дверью виднелся полутемный зал. Тихо играла музыка. За одним из столов ели и беседовали трое мужчин, очень похожие на мавров из легенд о Карле Великом. Темнокожие, в чалмах и национальных одеждах, названия которым Элис и не знала…
– Когда мы вошли туда, во двор, они встали, – Элис многозначительно взглянула на Курта, – спиной к нам сидели, но встали все одновременно. Обернулись и поклонились. И хозяин такой… там все странно.
…Хозяин был странный. Улыбчивый молодой парень, светловолосый, румяный. Кровь с молоком. Откуда и взялся такой на берегах Средиземного моря? Невилла и Элис он обслуживал лично и все, что ставилось на стол – даже ерунду, вроде вазочки с оливками – сопровождал веселыми комментариями. Шутками и прибаутками, от которых удивительным образом возбуждался аппетит.
– А чему удивляться? – искренне не понял Невилл. – У меня разные слуги. Кто-то покровительствует злодеям, кто-то влюбленным, а кто-то – поварам и гурманам. Отравители тоже по его части, но довольно узкая область: придворные и… как это теперь называется?… ближайшее окружение глав государств. В нынешнее время яды вышли из моды, теперь преимущественно стреляют. У вас вот, в Городе Ангелов, скоро застрелят одного перспективного сенатора…
– Кого именно?! – перебил Курт, позабыв о собственном намерении придерживаться порядка.
– Он не сказал, – Элис качнула головой, – даже не сказал, когда. Я тоже спрашивала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117