- Пристраивайся!
Сергей занял свое место. Я выполнил еще несколько вялых эволюции (вдруг опять сорвется… Разобьется еще!..) и пошел на посадку.
- У тебя что, Сергей, мотор не тянет? Почему же тогда вверх лез? - спросил я на стоянке и с сомнением добавил: - Самолет-то новый, должен хорошо тянуть…
- Нет, хорошо тянет…
- Почему же в штопор сорвался?
- Не знаю… Стал выводить из боевого разворота, он и сорвался…
- Выводить?! - я удивленно пожал плечами. Когда же он выводил? Все время вверх шел… - Разве ты выводил?
- Ну да…
- Ты и не думал выводить! Выше меня, наверное, хотел залезть.
- Нет, правда…
Долго еще оставался тайной для меня и других летчиков этот срыв в штопор. Но и в последующих полетах Степанов регулярно по нескольку раз срывался в штопор и мастерски выводил из него, хотя, по общему мнению, «Кобру» вывести из штопора было очень трудно, почти невозможно: ручка управления вырывалась из рук, била по ним, по коленям, носилась по кабине… Только сделав с ним около пяти вылетов, я догадался, что Степанова обучал технике пилотирования какой-то инструктор-недоучка. В любом положении самолета при потере скорости он рекомендовал один-единственный способ - отдавать ручку от себя. Даже если самолет идет вертикально вверх. Конечно, при этом срыв в штопор неизбежен… С трудом удалось тогда убедить Сергея, что в таких положениях, нужно сваливать самолет на крыло или класть его на спину.
- Да нет же, неправильно! - возражал Сергей. - Нас учили всегда отдавать ручку от себя.
Пришлось привлечь на помощь аэродинамику и доказать ему, что при потере скорости в вертикальном положении не хватит ни рулей, ни скорости для выполнения заключительной части обратной петли.
Через несколько дней в обмен на Лебедева в полк перевели Николая Глотова. Он быстро прижился в эскадрилье, и его полюбили за веселый нрав.
Вскоре в полк из госпиталей стали возвращаться летчики, раненные в боях под Яссами. Вернулся и Голованов. За время лечения он еще больше округлился, пополнел и… сразу заработал прозвище.
- Ты смотри, Юрик пришел! - приветствовал его Архипенко, поднимаясь навстречу и протягивая руку.
Борис удивленно оглянулся по сторонам. Какой Юрик?!
- Ты чего, здеся, смотришь? Это повар у нас Юрик. Такой же толстый, как ты. Или, наоборот, ты, как он.
И хотя три Головановых нужно было, чтобы составить одного Юрика, прозвище закрепилось. С тех пор не стало Бориса Голованова. Остался Юрик.
Шли дни. Усталость давно прошла, и летчики стали томиться от безделья.
Приезжали на аэродром поздно, к восходу солнца. Только дежурное звено заранее занимало боевую готовность. Остальные летчики и после приезда на аэродром не торопились к самолетам. Все толпились на командном пункте полка, расспрашивали о новостях. Кому, как не штабным работникам знать последние сводки Совинформбюро. И свои, кровно всех касающиеся новости: когда прибудут новые самолеты, моторы, будет ли какое задание.
- Вон Белорусские фронты опять наступают, а мы сидим… - ворчали летчики, забывая, что в Белоруссии в этом году еще не было наступления, а их фронт успел пройти всю Правобережную Украину, Бессарабию, вступил в Румынию.
- Так мы только что отбили немецкое наступление, - возражали некоторые.
- Ну и что же? Под Белгородом отбили и сразу сами пошли наступать! Так и здесь нужно.
- Нас, видно, с тобой спросить забыли, где наступать…
- Слушай, Земляченко, - подошел я к заместителю начальника штаба. - Когда самолеты пригонят новые?
- Тебе-то какая разница? У тебя же есть самолет. Исправный.
- Исправный!.. Полетал бы кто на этом драндулете! Мотор не тянет, и планер ни к черту не годится.
- Все равно новый не дадут.
- Не дадут? На этом летать нельзя. Того и гляди на взлете свернется…
- Ну-ну, потише, подумают, что нарочно разбить хочешь… Ладно уж… Сегодня обещают. Только не дадут же…
- Посмотрим!
На стоянку я шел в приподнятом настроении. Были бы самолеты, а добиться я сумею!
- Федор Федорович, сегодня самолеты пригонят.
- Знаю.
- Мне новый нужен.
- А этот куда?
- В ремонт. Пускай в тыл отправляют.
- Посмотрим. Говорят, здеся, будут лишние, запасные самолеты. Возьмешь себе.
Мы как раз подходили к самолету. Я остановился, а Архипенко направился дальше.
- Товарищ командир… - начал докладывать Волков, но я перебил его.
- Ладно-ладно, Коля, не надо. Сегодня новый «ястребок» получу, наверное.
- А я, а мы, - испуганно начал и тут же поправился Николай, взглянув на стоящих рядом Карпушкина и Евтееву, заменившую погибшую Бурмакову, - а мы как же? С этим останемся? Да и Тихонович тоже не хочет от вас отставать.
- Не бойтесь! Сдадите эту лайбу и примете новый самолет.
- Вот хорошо! А то с этим я уже не знал, что делать. Все разваливается… Центроплан вон весь деформирован. Видно, давали ему перегрузочки в этих боях.
- Приходилось немножко…
- Ну, братцы, - вернулся с командного пункта Архипенко, - новостей куча!
- Что такое?
- Отвоевались мы на этом фронте.
- Почему?
- Ватутина ранили бендеровцы, он умер, слышали?
Тогда все говорили не «бандеровцы», а «бендеровцы». Наверное, потому что очень хорошо всем запомнился известный герой книги Ильфа и Петрова Остап Бендер. А о Бандере кто слышал? Во всяком случае, в полку никому не приходилось.
- Слышали, конечно. Ну и что же?
- Конева переводят командующим 1-м Украинским фронтом.
- Ну?..
- Ну и наш, здеся, корпус туда переходит. Во 2-ю воздушную к генералу Красовскому. Готовиться к перелету, сказали.
- Когда перелет?
- Скоро, наверное. Пока не говорят. На сегодня только задание дали. Ты, Женька, парой пойдешь сопровождать «Ли-2» с техимуществом. Оставите там свои самолеты и обратно вернетесь на этом же «Ли-2».
- Куда лететь?
Архипенко показал на карте расположение нового аэродрома и предупредил:
- Внимательнее, здеся, смотрите. Там, говорят, «шмиты» частенько ходят. Как бы не срубили «ЛИ-2».
- Ладно, не первый раз. Сопровождали их с Королевым сколько… - Я вздохнул при воспоминании о Викторе и еще раз посмотрел на карту в руках Архипенко. - Так у нас же нет этого листа.
- Сейчас Лусто пойдет получит карты на всех. На, посмотри пока мою.
Я внимательно стал рассматривать карту, стараясь запомнить маршрут предполагаемого полета.
- Значит, на новую границу летим?
- На какую, здеся, новую?
- Ну, тут Румыния, а там Польша рядом. Новый аэродром располагался северо-восточнее Львова. Львов, правда, находился еще в руках гитлеровцев, но граница все же была не так далеко.
- Подожди радоваться, здеся. Это ж Западная Украина. Там, говорят, бендеровцев полно. Вон даже Ватутина, командующего фронтом, убили…
- Западная Украина… Там Советской власти почти не было. Но все равно это ж Украина. Не так много их там, наверное.
Все летчики, да и большинство технического состава родились и выросли при Советской власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60