Какого черта сам не спишь и другим спать не даешь? Лишнего хватил, что ли? - я не понимал, что творится с механиком.
Проснулся Лусто:
- Я вот сейчас сапогом огрею, мигом успокоится!
- Вставайте, подъем! - в один голос закричали набившиеся в комнату механики.
- Женька, тебе ж «Героя» присвоили! А ты дрыхнешь тут, как сурок, - снова заголосил Волков. Орал он так, как будто «Героя» присвоили не мне, а ему.
- Брешешь… - прошептал я.
Только пару дней назад перед строем зачитывали Указ Призидиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза летчикам 22-й гвардейской дивизии. Этим указом звание Героя было присвоено Архипенко, Лусто, Глотову, Карлову, Никифорову, Бекашонку. Моей фамилии в приказе не было, хотя представление на звание на меня послали раньше всех. Еще на Сандомирском плацдарме.
Правда, тогда, после построения, видя мое уныние, ко мне подошли Горегляд и Фигичев.
- Не вешай носа, Мариинский! Указ еще будет! - успокоил Горегляд.
А Фигичев добавил:
- Тебе же не впервой! Помнишь, когда перелетели на 1-й Украинский. Ты тоже думал, что пропали твои ордена. А потом сразу получил Красного Знамени и Отечественной войны первой степени…
Да, так было. Но на этот раз… Посылали-то уже с этого фронта…
- Кой черт, брешешь?! - возмутился Николай. - На, смотри, в тот же день Указ подписан, что и всем. Только Указ другой. - Он включил лампу, и комнату залил яркий свет, от которого я зажмурился. - Вот газета, читай! С полчаса назад привезли.
Я взял у Николая газету, раскрытую на второй полосе.
- Вот здесь смотри, - Волков ткнул пальцем в середину Указа, занимавшего больше половины страницы.
- Ну, где там? - Лусто притянул газету к себе. - Ага, вот. Мариинскому Евгению Пахомовичу, - раздельно прочитал он. - Ну, поздравляю, Женя, - он обнял меня. - Такое дело и отметить бы не мешало! Да чем?..
- А мы принесли! Вот, у адъютанта реквизировали, пока он спит, - Волков протянул две бутылки коньяка, переданные ему из задних рядов. На столе разложили какую-то немудреную снедь, расставили консервные банки, используемые вместо кружек и стаканов, - жили еще по-фронтовому.
- Давай, Женя, выпьем за твою Звезду, - поднял кружку Михаил, - чтобы она никогда не тускнела, чтобы ты всегда оставался самим собой! Поднимем бокалы!
Иллюстраций
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Проснулся Лусто:
- Я вот сейчас сапогом огрею, мигом успокоится!
- Вставайте, подъем! - в один голос закричали набившиеся в комнату механики.
- Женька, тебе ж «Героя» присвоили! А ты дрыхнешь тут, как сурок, - снова заголосил Волков. Орал он так, как будто «Героя» присвоили не мне, а ему.
- Брешешь… - прошептал я.
Только пару дней назад перед строем зачитывали Указ Призидиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза летчикам 22-й гвардейской дивизии. Этим указом звание Героя было присвоено Архипенко, Лусто, Глотову, Карлову, Никифорову, Бекашонку. Моей фамилии в приказе не было, хотя представление на звание на меня послали раньше всех. Еще на Сандомирском плацдарме.
Правда, тогда, после построения, видя мое уныние, ко мне подошли Горегляд и Фигичев.
- Не вешай носа, Мариинский! Указ еще будет! - успокоил Горегляд.
А Фигичев добавил:
- Тебе же не впервой! Помнишь, когда перелетели на 1-й Украинский. Ты тоже думал, что пропали твои ордена. А потом сразу получил Красного Знамени и Отечественной войны первой степени…
Да, так было. Но на этот раз… Посылали-то уже с этого фронта…
- Кой черт, брешешь?! - возмутился Николай. - На, смотри, в тот же день Указ подписан, что и всем. Только Указ другой. - Он включил лампу, и комнату залил яркий свет, от которого я зажмурился. - Вот газета, читай! С полчаса назад привезли.
Я взял у Николая газету, раскрытую на второй полосе.
- Вот здесь смотри, - Волков ткнул пальцем в середину Указа, занимавшего больше половины страницы.
- Ну, где там? - Лусто притянул газету к себе. - Ага, вот. Мариинскому Евгению Пахомовичу, - раздельно прочитал он. - Ну, поздравляю, Женя, - он обнял меня. - Такое дело и отметить бы не мешало! Да чем?..
- А мы принесли! Вот, у адъютанта реквизировали, пока он спит, - Волков протянул две бутылки коньяка, переданные ему из задних рядов. На столе разложили какую-то немудреную снедь, расставили консервные банки, используемые вместо кружек и стаканов, - жили еще по-фронтовому.
- Давай, Женя, выпьем за твою Звезду, - поднял кружку Михаил, - чтобы она никогда не тускнела, чтобы ты всегда оставался самим собой! Поднимем бокалы!
Иллюстраций
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60