– Ты что, старина, белены обожрамши? Какие бои? Какой еще на хрен стаффорд? Какого еще коллеги?
– Такого, – отвечает. – Саша Леонов его зовут. Он прекрасный парень, уверяю тебя!
Хорошо понимая, что даже у такого красавца, как моя полосатая свинья-торпеда шансов против справного стаффорда почти нет, я, конечно же, отказался. И в самой грубой форме послал импресарио в трынду. Но фамилию прекрасного парня поневоле запомнил.
И правильно я, кстати, сделал, что не дал согласия на бой. Много позже Леоныч рассказывал, как однажды летом на даче его псинка подкопала забор между участками и загрызла насмерть соседскую корову! Представляете?! Корову! Это же не собака, это крокодил!
Мне вообще про Леоныча довелось послушать историй. По всему выходило, что он тот еще фрукт, и след в людских сердцах оставил яркий. Чем же? – возможно спросите вы. Сложно вот так сразу в двух словах ответить… Но, если вкратце, то даже в более поздние, разгульные времена, даже при том, что в штате побывали и Кулагин и я, и прочие, все равно – никогда в «Куранте» не было большего распиздяя чем Леоныч. Впрочем, распиздяя исключительно позитивного, и даже, прошу прощения за излишнюю поэтичность, солнечного.
«Устав внутренней службы» он нарушал регулярно, но вовсе не по причине лени, тупости, или склонности к пороку, а самым органичным и естественным образом. Как в чистом поле растет трава и всякие васильки-цветочки, так и Леонов нес службу в Третьяковке – абсолютно не напрягаясь. Это было такое охранное айкидо, школа ивовой ветки, пружинящей под снегом. Или нет. Скорее, это был такой охранный регги. Кто-то может себе представить Боба Марли на охране ядерной электростанции? Да хотя бы на охране гастронома «Наташа», что на улице Коненкова в Бибирево? «Ай вона джам ит виз ю, бэби!». И пых-пых-пых… Как-то не вяжется Боб Марли с охраной, да? С Биберево еще туда-сюда, а вот с охраной никак. Ну вот то-то. И я о том же.
Спокойно оставить пост часа на два и пойти слоняться по Галерее, глазеть на девок, перетереть с каждым встречным дружком и приятелем, а потом еще заглянуть мимоходом в дежурку выпить кофе – вот такой был стиль работы сотрудника Леонова. Свободный, расслабленный стиль «походка от бедра».
Тут нет абсолютно никакого секрета: Леонов и Сергей Львович были друзьями чертановского детства. По преданию они вместе еще в первый класс хаживали. Может быть, это отчасти объясняло тот факт, что многое Леонычу сходило с рук. Но, только если отчасти. Шнырев же не враг себе, чтобы всякий раз Леонова отмазывать – к чему эти ненужные разговоры про фаворитизм и двойные стандарты? Хватит уже с него такого большого оригинала и друга детства, как Михаил Борисович Лазаревский… Но ни слова больше про этого демона!
А Леоныч, он ведь как? Если строго между нами, то ему за его художества можно было хоть каждый день по десяточке выписывать. Буквально с закрытыми глазами пиши – не ошибешься. Но легко сказать «пиши»… Скоро сказка только сказывается, и еще кошки скоро родятся. А для того, чтобы наказать сотрудника его же надо, по крайней мере, зафиксировать на месте преступления. Это и представлялось основной сложностью.
Несмотря на то, что пару раз Леоныч действительно получил свои законные «десять процентов» в зубы, он обычно вообще не попадался. Причем не прикладывая к этому почти никаких специальных усилий. Просто Леоныч имел врожденный талант действовать с каким-то особым, элегантным цинизмом. Ему бы в налетчики пойти – и Ленька Пантелеев в гробу бы перевернулся от зависти.
Нет, ну правда, кому могло в голову прийти, что условный сотрудник способен вот так внаглую самосняться с поста, потом заявиться белым лебедем в дежурку, и под носом у нагрянувших с инспекцией Побегалова и Насадного сгонять партейку в шахматишки! Насупленные и нахохленные руководители сидят посреди всего этого бардака и думают: «Вот, Леонов, молодец. Надежный парень. Хорошо потрудился, теперь культурно отдыхает. Подмена у человека, заслуженный, положенный по Уставу отдых…». А в это самое время Депозитарий стоит нараспашку и шишкинским медведям хулиганы норовят фломастером подрисовать избыточно огромные гениталии.
Кста-а-а-ати! А давайте-ка я блесну эрудицией.
Можно?
Ну пожалусто!
Мона?
Пасибки, чмоки-чмоки:))
На самом деле, собственно медведей на знаменитой картине написал совсем не Шишкин, а его приятель художник Савицкий. Приятель оказался пацан на понятиях. При продаже «Утра в сосновом бору» он стал требовать свою законную долю бабла. А Шишкин скрысятничал и распиливать гонорар отказался. Иди, говорит, к Третьякову, сам с ним разруливай. Вот такой волк оказался этот ваш Шишкин.
Если вы спросите моего мнения, то я думаю, что Савицкий был прав. Все-таки медведи – это вам не хухры-мухры. Даже конфета называется «Мишка косолапый», а не как-нибудь еще. И без медведей картина бесспорно осиротела бы. А вот Третьяков думал иначе. Переплачивать ему, как бизнесмену категорически не хотелось. Тогда он взял банку со скипидаром, малярную кисть, и, не долго рассуждая, подпись Савицкого стер. Если приглядеться, то на холсте под автографом Шишкина по сей день видна смазанная клякса – все что осталось от незадачливого Савицкого.
Как я уже говорил, где-то в середине 1996-го года Леоныч оставил «Курант» ради карьеры рекламиста-публициста. Кто уж там нашего героя с его блестящим послужным списком взял на такую работу – это мне неизвестно. Взяли и взяли. Что касается подвигов леоновских на PR-поприще, то э-э-э… О них можно судить только на основании его собственных художественных рассказов. Нет, не то чтобы они были заведомой неправдой, просто этих рассказов не всегда хватало для составления ясной, реальной картины. И это еще, мягко говоря.
Леоныч, конечно, уверял, что в банке он проявил себя превосходно и с самой наилучшей стороны. И что он прекрасно справлялся со своими непростыми должностными обязанностями. И что он два раза побеждал в конкурсе «Лучший по профессии». И что его даже хотели повысить до вице-президента, а президент так и вовсе назвал при всех «браткой» и предложил кровное родство. Но я, право, действительно не в курсе. Привирать же принципиально не люблю.
После 17 августа 1998 тот банчок вместе с рекламным отделом и его руководителем камнем пошел ко дну. Врагу не сдавался их гордый «Варяг», но обстоятельства были превыше, и вскоре «круги разошлись над его головой». Президента, того самого, который нарекал Леоныча «браткой» (ох, уж эти новорусско-горские обычаи!) так, кажется, и не нашли.
Если же рассматривать ситуацию стратегически, с птичьего полета…Тогда и более крупные игроки снимались с пробега, так что уж тут толковать про какую-то отмывочную конторку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104