Чем дольше ты будешь тянуть, тем тяжелее перенесешь путешествие. Кроме того, через две недели Банни начинает репетировать новую роль и уезжает на три месяца в Вайоминг на натурные съемки, так что твое присутствие здесь совсем не обязательно.
– Ну что ж, мама, если с тобой все будет в порядке… мне, конечно, лучше быть с Уилсом, – согласилась Челси, – но поверь, совсем не хочется оставлять тебя одну.
– Знаю, дорогая, но теперь твое место рядом с мужем. Не отвергай прекрасного человека, как это сделала я. Учись на ошибках матери, – с искренней теплотой посоветовала Банни. В этот момент Челси любила мать больше, чем когда бы то ни было в жизни.
Оставшись одна, Челси позвонила Уилсу, чтоб сообщить о скором приезде и энергично начала укладывать вещи.
Менее, чем через неделю она наконец была готова начать новую жизнь.
– Мама, обещай, что, как только кончатся съемки, приедешь к нам. Мне так хочется показать тебе Эшфорд! Тебе там понравится, – попросила Челси, целуя на прощанье мать.
– Постараюсь, дорогая, но ты же знаешь, при такой сумасшедшей работе, как моя, очень трудно давать обещания. Будь счастлива, родная, – прошептала Банни, и губы ее слегка задрожали.
Хотя глаза матери увлажнились, она держалась стойко и не заплакала.
– Мама, по-моему, мы обе выросли, – сказала Челси, в последний раз обнимая мать и прижимая к себе, прежде чем направиться к трапу самолета.
ГЛАВА 82
На следующий день после отлета Челси в Лондон, Хилда с утра приехала к Банни. Дверь открыл Кларк.
– Доброе утро, Кларк. Я знаю, еще слишком рано, но вчера вечером звонила Банни и попросила, чтобы я заехала за ней.
– Она предупредила, мисс Маркс, и настоятельно просила не будить до вашего прихода.
– Нет, правда? Ну что ж, придется стащить ее с постели. Попросите Каталину сварить кофе. Сегодня первый день работы, и я вовсе не желаю опаздывать! – объявила Хилда, взбегая по ступенькам.
Постучав и не дождавшись ответа, она потихоньку вошла в спальню.
– Рано утром поднимайся, за работу принимайся. Вставай, дорогая, тебя ждут великие дела, – пропела она и, подойдя к окну, подняла жалюзи.
Луч света упал на заставленный косметикой туалетный столик Банни. Хилда заметила прикрепленный скотчем к зеркалу розовый конверт и, заинтересовавшись, подошла ближе. Письмо было адресовано лично ей. Ледяные пальцы страха сжали сердце Хилды. Она одним прыжком оказалась у кровати и уставилась на неподвижную, распростертую на постели фигуру. Хилде не нужно было прикасаться к телу, пытаться разбудить «спящую», чтобы понять: Банни Томас никогда больше не проснется. Пустые пузырьки, разбросанные по столу, были немыми свидетелями последних минут жизни звезды.
Ошеломленной Хилде все стало ясно. Банни так и не выросла. Чуда не свершилось. Она играла, Боже мой, играла…
Хилда дрожащими руками открыла конверт и начала читать последние слова Банни:
«Дорогая Хилда!
Простите за то, что выбрала вас на роль зрительницы моего последнего спектакля, но вы сами говорили, что на долю агента всегда выпадает самая грязная работа. Передайте Челси, чтобы не грустила. Я поступаю так, потому что не могу иначе. Когда скончалась мама, умерла и я. Без нее такого человека, как Банни Томас, не существует. И никогда не существовало.
И пожалуйста, скажите Челси, что я люблю ее, и что она не должна ни в чем винить себя. Впрочем, как и вы. Никто не смог бы помешать мне сделать это. Никто.
Прощайте и спасибо за все.
Банни.
P.S. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы похороны были как можно более торжественными»
Эпилог
Двадцать лет спустя
Челси взглянула на часы и поняла, что пора бы уже домашним спуститься вниз. Вот уже почти полчаса перед их роскошным лондонским домом ожидал водитель в лимузине.
– Уилс, – нетерпеливо позвала она, стоя у подножья лестницы. – Пожалуйста, посмотри, мальчики готовы? Я из-за них опоздаю!
– Не нервничай, дорогая! Мы должны быть в магазине только через час, а дорога займет минут десять, – отозвался муж, но послушно направился к комнате сыновей: Джейми, которому недавно исполнилось девятнадцать, и семнадцатилетнего Томаса.
– Джейми! Том! Давайте-ка побыстрее! Мама беспокоится! – Громко постучал он в двери.
Через секунду из комнат, широко улыбаясь, появились сыновья, красивые юноши в серых брюках и голубых блейзерах.
– Мы готовы, готовы! – хором закричали они и помчались к матери.
За ними несколько более размеренным шагом последовал Уилс.
Хотя оба юноши были высокими и хорошо сложенными, Джейми унаследовал рыжеватые волосы Банни и черты лица Челси, а Том был точной копией отца, однако в том, что касается характера и склонности, именно Том был артистической натурой. Джейми оказался прекрасным спортсменом и великолепно играл в теннис. Оба были трудолюбивыми, способными студентами и, хотя стали превосходными наездниками и любили лошадей, все таки не завоевали высот, достигнутых отцом в конном спорте.
Уилс в сорок три года все еще стройный и мускулистый, несмотря на слегка поседевшие виски, был еще красивее, чем в юности. Вот уже десять лет он занимал место в парламенте, но недавно ушел в отставку, поскольку считал, что управлять Эшфорд-Холлом гораздо интереснее, чем заниматься политикой.
– Не волнуйся, мама, – лукаво подмигнул Джейми, – ну подумаешь, ведь это Ее Величеству королеве придется ждать, если мы опоздаем.
– Прекрати сейчас же! И не смей действовать мне на нервы – меня и так трясет. Ну же, поторопитесь! Я должна убедиться, что все находится в идеальном порядке до приезда гостей.
Все поспешили усесться в машину, чтоб отправиться на открытие нового большого здания лондонского филиала «Тенейджерс», куда сегодня обещала прибыть сама королева.
Как и предсказывал Уилс, поездка заняла менее десяти минут, и вскоре они уже были в Найтсбридже. Выходя из лимузина, Челси ощутила прилив гордости. Витрины были уже оформлены, и в каждой, как велела Чалси, рядом с россыпью драгоценных украшений стояла большая хрустальная ваза с красными розами. Эффект был захватывающий. Бриллианты и розы обладают взаимным природным влечением, – решила она.
Более шести лет Челси управляла лондонским отделением «Тенейджерс», в котором раньше работала дизайнером, еще с тех пор, как в молодости приехала в Лондон. Последние два года она вела оживленные переговоры с Новым Европейским Сообществом и сумела убедить Совет директоров фирмы открыть филиалы в Париже и Мюнхене. Пришлось признать, что она обладает не только талантом, но и прекрасными деловыми способностями.
Свято веря в то, что ювелирные изделия высокого качества – такие же произведения искусства и поэтому не имеют ничего общего с тенденциями моды, Челси вела упорную борьбу против уничтожения старинных украшений с целью использовать камни в более модных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
– Ну что ж, мама, если с тобой все будет в порядке… мне, конечно, лучше быть с Уилсом, – согласилась Челси, – но поверь, совсем не хочется оставлять тебя одну.
– Знаю, дорогая, но теперь твое место рядом с мужем. Не отвергай прекрасного человека, как это сделала я. Учись на ошибках матери, – с искренней теплотой посоветовала Банни. В этот момент Челси любила мать больше, чем когда бы то ни было в жизни.
Оставшись одна, Челси позвонила Уилсу, чтоб сообщить о скором приезде и энергично начала укладывать вещи.
Менее, чем через неделю она наконец была готова начать новую жизнь.
– Мама, обещай, что, как только кончатся съемки, приедешь к нам. Мне так хочется показать тебе Эшфорд! Тебе там понравится, – попросила Челси, целуя на прощанье мать.
– Постараюсь, дорогая, но ты же знаешь, при такой сумасшедшей работе, как моя, очень трудно давать обещания. Будь счастлива, родная, – прошептала Банни, и губы ее слегка задрожали.
Хотя глаза матери увлажнились, она держалась стойко и не заплакала.
– Мама, по-моему, мы обе выросли, – сказала Челси, в последний раз обнимая мать и прижимая к себе, прежде чем направиться к трапу самолета.
ГЛАВА 82
На следующий день после отлета Челси в Лондон, Хилда с утра приехала к Банни. Дверь открыл Кларк.
– Доброе утро, Кларк. Я знаю, еще слишком рано, но вчера вечером звонила Банни и попросила, чтобы я заехала за ней.
– Она предупредила, мисс Маркс, и настоятельно просила не будить до вашего прихода.
– Нет, правда? Ну что ж, придется стащить ее с постели. Попросите Каталину сварить кофе. Сегодня первый день работы, и я вовсе не желаю опаздывать! – объявила Хилда, взбегая по ступенькам.
Постучав и не дождавшись ответа, она потихоньку вошла в спальню.
– Рано утром поднимайся, за работу принимайся. Вставай, дорогая, тебя ждут великие дела, – пропела она и, подойдя к окну, подняла жалюзи.
Луч света упал на заставленный косметикой туалетный столик Банни. Хилда заметила прикрепленный скотчем к зеркалу розовый конверт и, заинтересовавшись, подошла ближе. Письмо было адресовано лично ей. Ледяные пальцы страха сжали сердце Хилды. Она одним прыжком оказалась у кровати и уставилась на неподвижную, распростертую на постели фигуру. Хилде не нужно было прикасаться к телу, пытаться разбудить «спящую», чтобы понять: Банни Томас никогда больше не проснется. Пустые пузырьки, разбросанные по столу, были немыми свидетелями последних минут жизни звезды.
Ошеломленной Хилде все стало ясно. Банни так и не выросла. Чуда не свершилось. Она играла, Боже мой, играла…
Хилда дрожащими руками открыла конверт и начала читать последние слова Банни:
«Дорогая Хилда!
Простите за то, что выбрала вас на роль зрительницы моего последнего спектакля, но вы сами говорили, что на долю агента всегда выпадает самая грязная работа. Передайте Челси, чтобы не грустила. Я поступаю так, потому что не могу иначе. Когда скончалась мама, умерла и я. Без нее такого человека, как Банни Томас, не существует. И никогда не существовало.
И пожалуйста, скажите Челси, что я люблю ее, и что она не должна ни в чем винить себя. Впрочем, как и вы. Никто не смог бы помешать мне сделать это. Никто.
Прощайте и спасибо за все.
Банни.
P.S. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы похороны были как можно более торжественными»
Эпилог
Двадцать лет спустя
Челси взглянула на часы и поняла, что пора бы уже домашним спуститься вниз. Вот уже почти полчаса перед их роскошным лондонским домом ожидал водитель в лимузине.
– Уилс, – нетерпеливо позвала она, стоя у подножья лестницы. – Пожалуйста, посмотри, мальчики готовы? Я из-за них опоздаю!
– Не нервничай, дорогая! Мы должны быть в магазине только через час, а дорога займет минут десять, – отозвался муж, но послушно направился к комнате сыновей: Джейми, которому недавно исполнилось девятнадцать, и семнадцатилетнего Томаса.
– Джейми! Том! Давайте-ка побыстрее! Мама беспокоится! – Громко постучал он в двери.
Через секунду из комнат, широко улыбаясь, появились сыновья, красивые юноши в серых брюках и голубых блейзерах.
– Мы готовы, готовы! – хором закричали они и помчались к матери.
За ними несколько более размеренным шагом последовал Уилс.
Хотя оба юноши были высокими и хорошо сложенными, Джейми унаследовал рыжеватые волосы Банни и черты лица Челси, а Том был точной копией отца, однако в том, что касается характера и склонности, именно Том был артистической натурой. Джейми оказался прекрасным спортсменом и великолепно играл в теннис. Оба были трудолюбивыми, способными студентами и, хотя стали превосходными наездниками и любили лошадей, все таки не завоевали высот, достигнутых отцом в конном спорте.
Уилс в сорок три года все еще стройный и мускулистый, несмотря на слегка поседевшие виски, был еще красивее, чем в юности. Вот уже десять лет он занимал место в парламенте, но недавно ушел в отставку, поскольку считал, что управлять Эшфорд-Холлом гораздо интереснее, чем заниматься политикой.
– Не волнуйся, мама, – лукаво подмигнул Джейми, – ну подумаешь, ведь это Ее Величеству королеве придется ждать, если мы опоздаем.
– Прекрати сейчас же! И не смей действовать мне на нервы – меня и так трясет. Ну же, поторопитесь! Я должна убедиться, что все находится в идеальном порядке до приезда гостей.
Все поспешили усесться в машину, чтоб отправиться на открытие нового большого здания лондонского филиала «Тенейджерс», куда сегодня обещала прибыть сама королева.
Как и предсказывал Уилс, поездка заняла менее десяти минут, и вскоре они уже были в Найтсбридже. Выходя из лимузина, Челси ощутила прилив гордости. Витрины были уже оформлены, и в каждой, как велела Чалси, рядом с россыпью драгоценных украшений стояла большая хрустальная ваза с красными розами. Эффект был захватывающий. Бриллианты и розы обладают взаимным природным влечением, – решила она.
Более шести лет Челси управляла лондонским отделением «Тенейджерс», в котором раньше работала дизайнером, еще с тех пор, как в молодости приехала в Лондон. Последние два года она вела оживленные переговоры с Новым Европейским Сообществом и сумела убедить Совет директоров фирмы открыть филиалы в Париже и Мюнхене. Пришлось признать, что она обладает не только талантом, но и прекрасными деловыми способностями.
Свято веря в то, что ювелирные изделия высокого качества – такие же произведения искусства и поэтому не имеют ничего общего с тенденциями моды, Челси вела упорную борьбу против уничтожения старинных украшений с целью использовать камни в более модных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111