Из всех троих детей одна лишь Челси походила на него – сходство было необычайным!
«Бедная малышка, – подумал Фрэнк. – Должно быть, Леверн ненавидит тебя за это».
ГЛАВА 13
После нескольких дней жизни в гостиничном бунгало Леверн получила деньги от Фрэнка и сняла меблированный домик в равнинной части Беверли-Хиллз, к северу от бульвара Санта Моники, на Крисчент Драйв, небольшой, не очень роскошный, но в приличном районе. Кроме того, скромный образ жизни теперь соответствовал новому имиджу Банни – амплуа «серьезной» актрисы. Представители страховой компании подозревали поджог и отказывались верить в потерю драгоценностей. Среди пепла не было найдено никаких остатков украшений, и стало очевидно, что убытки, если и будут возмещены, то нескоро.
Челси впервые в жизни стала посещать обычную среднюю школу, но как всегда легко освоилась. В отличие от некоторых детей, считающих себя центром вселенной, Челси всегда была на вторых ролях и знала это. Банни была звездой, бабушка повторяла это снова и снова, а в семье есть место лишь одной звезде. Челси никогда не требовала повышенного внимания к себе, выросла неиспорченным, чутким ребенком, вполне довольным собственной жизнью, но самое главное, – на девочку всегда и во всем можно было положиться. В любой другой семье ее считали бы сокровищем, но Леверн и Банни попросту принимали все, как должное.
Рик Уэнер наконец прислал сценарий – сюжет оказался блестящим, а роль Камиллы – одной из самых выигрышных за всю сценическую карьеру Банни; кроме того, Хилда Маркс выполнила обещание относительно финансирования и проката. Она убедила администрацию студии «Коламбиа пикчерз», что фильм Рика Уэнера не только получит премию Академии Киноискусства, но и принесет большую прибыль в других частях света, что, естественно, покроет все расходы. Обладающая несравненным умением убеждать и репутацией искательницы талантов, Хилда добилась своего. Кроме того, чем несбыточнее мечта, тем яростнее стремятся к ней главы голливудских студий. Все думают лишь о том, как сделать рекордный прыжок и приземлиться на горе из золота.
Рик настаивал, чтобы картина снималась в Лондоне, где были созданы все его фильмы и где жило большинство членов съемочной группы, с которой он обычно работал. Банни и Леверн были предупреждены, что может пройти несколько месяцев, прежде чем они возвратятся в Калифорнию, поскольку Рик Уэнер отказывался заключать себя в рамки графика, а при монтаже часто переснимал непонравившиеся сцены. Это обходилось дорого, и не приносило прибылей, но Уэнер провозглашал, что искусство не создается по плану!
Челси была в таком возрасте, когда важнее всего на свете – друзья. Узнав, что вскоре придется отправиться на другой конец земного шара, где она не встретит ни одного знакомого лица, девочка внезапно взбунтовалась. Леверн не только не сочувствовала внучке, но и была крайне возмущена таким непривычным сопротивлением.
– Нет, ты не можешь остаться здесь! – категорично заявила она. – Твоя мать хочет, чтобы ты была с ней. Не хватало еще, чтобы Банни волновалась из-за тебя, когда у нее и без этого много важных дел. Неужели не понимаешь, как много значит для всех нас успех этой картины?!
Но Челси не собиралась отступать, как прежде.
– Пожалуйста, ба, это такой прекрасный дом. Не могла бы я жить здесь с экономкой? Честное слово, все будет в порядке! – умоляла девочка.
Леверн окончательно разозлилась – не похоже на Челси вести себя так нагло!
– Какое бесстыдство! – взорвалась она. – Да кем ты себя воображаешь? Мне не по карману содержать дом и экономку только ради тебя! Немедленно иди укладывай вещи! Меня тошнит от твоего нытья!
Челси никогда не умела спорить, потому что от рождения была наделена проклятым свойством становиться на точку зрения оппонента. И сейчас она должна была признать, что содержать дом и служанку для одного ребенка – абсолютно немыслимая роскошь. Друзья посоветовали ей закатить оглушительную истерику, но поскольку Челси никогда не делала этого, то не знала с чего начать.
Поэтому она потащилась в спальню и бросилась в кресло, с ужасом размышляя об ожидавших впереди тоскливых месяцах. Она окажется в чужой стране. Мама и бабушка будут заняты, а друзей у Челси нет… Какая мрачная перспектива!!
Подняв трубку собственного телефона – роскошь, дозволенную бабушкой, потому что та не любила, когда ее линия занята, – Челси позвонила лучшей подруге Таре Линн, дочери телевизионного актера.
– Что случилось, Челси? Ты больна?
– Проиграла битву, Тара. Бабушка сказала, что мама будет волноваться, если я останусь одна с экономкой, и не сыграет так, как надо.
Челси прекрасно понимала, что никому нельзя говорить о нехватке денег.
– Чушь! – вознегодовала Тара. – А школа? Неужели им наплевать на то, что хочешь ты?
Неожиданно Челси почувствовала необходимость защитить семью.
– Просто карьера мамы важнее всего – ведь именно она зарабатывает деньги.
– Да-да, конечно, и мой отец тоже, но он же не заставляет нас разъезжать с ним. Мама, брат и я всегда остаемся дома, рядом с друзьями. Он считает, что нам необходимо жить нормальной жизнью, – возразила Тара Линн.
– Ты – совсем другое дело. У тебя есть и мать, и отец.
– А где твой? Может, ты смогла бы остаться с ним?
– Ушел, когда мне было два года, – хмыкнула Челси. – Он, скорее всего забыл, что я вообще существую.
– Ну и гад! Слушай, у меня идея! Что, если я попрошу маму позволить тебе остаться у нас? В моей комнате двуспальная кровать! Можно даже сделать вид, что мы сестры!
– Вот было бы здорово! – тоскливо протянула Челси. Сегодня же за ужином спрошу маму и папу!
Челси не позволяла себе питать слишком большие надежды, боясь, что родители Тары вряд ли согласятся принять в дом незнакомую девушку, да еще неизвестно на какое время. Но если все-таки они выполнят просьбу дочери, бабушка не сможет попрекнуть Челси деньгами.
Тара позвонила вечером.
– Привет! Предки сказали, что будут счастливы иметь такую гостью, как дочь Банни Томас. Папа говорит, твоя мать – легенда экрана.
– О, Тара, потрясающе! Сейчас расскажу маме и перезвоню, – пообещала Челси и, повесив трубку, помчалась в спальню Банни, где Леверн делала дочери массаж. Неискушенная в искусстве убеждения и обходных маневров, Челси не дала себе труда выждать и поговорить отдельно с каждой из женщин и вместо этого попросту выпалила великую новость.
Леверн даже не подняла голову и, не замечая трогательной надежды в блестящих глазах девочки, отрезала:
– Ни за что! Прекрати приставать ко мне! Твоя мать просто не может позволить себе волноваться только потому, что ты живешь на другом конце света!
Челси в отчаянии подбежала к матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
«Бедная малышка, – подумал Фрэнк. – Должно быть, Леверн ненавидит тебя за это».
ГЛАВА 13
После нескольких дней жизни в гостиничном бунгало Леверн получила деньги от Фрэнка и сняла меблированный домик в равнинной части Беверли-Хиллз, к северу от бульвара Санта Моники, на Крисчент Драйв, небольшой, не очень роскошный, но в приличном районе. Кроме того, скромный образ жизни теперь соответствовал новому имиджу Банни – амплуа «серьезной» актрисы. Представители страховой компании подозревали поджог и отказывались верить в потерю драгоценностей. Среди пепла не было найдено никаких остатков украшений, и стало очевидно, что убытки, если и будут возмещены, то нескоро.
Челси впервые в жизни стала посещать обычную среднюю школу, но как всегда легко освоилась. В отличие от некоторых детей, считающих себя центром вселенной, Челси всегда была на вторых ролях и знала это. Банни была звездой, бабушка повторяла это снова и снова, а в семье есть место лишь одной звезде. Челси никогда не требовала повышенного внимания к себе, выросла неиспорченным, чутким ребенком, вполне довольным собственной жизнью, но самое главное, – на девочку всегда и во всем можно было положиться. В любой другой семье ее считали бы сокровищем, но Леверн и Банни попросту принимали все, как должное.
Рик Уэнер наконец прислал сценарий – сюжет оказался блестящим, а роль Камиллы – одной из самых выигрышных за всю сценическую карьеру Банни; кроме того, Хилда Маркс выполнила обещание относительно финансирования и проката. Она убедила администрацию студии «Коламбиа пикчерз», что фильм Рика Уэнера не только получит премию Академии Киноискусства, но и принесет большую прибыль в других частях света, что, естественно, покроет все расходы. Обладающая несравненным умением убеждать и репутацией искательницы талантов, Хилда добилась своего. Кроме того, чем несбыточнее мечта, тем яростнее стремятся к ней главы голливудских студий. Все думают лишь о том, как сделать рекордный прыжок и приземлиться на горе из золота.
Рик настаивал, чтобы картина снималась в Лондоне, где были созданы все его фильмы и где жило большинство членов съемочной группы, с которой он обычно работал. Банни и Леверн были предупреждены, что может пройти несколько месяцев, прежде чем они возвратятся в Калифорнию, поскольку Рик Уэнер отказывался заключать себя в рамки графика, а при монтаже часто переснимал непонравившиеся сцены. Это обходилось дорого, и не приносило прибылей, но Уэнер провозглашал, что искусство не создается по плану!
Челси была в таком возрасте, когда важнее всего на свете – друзья. Узнав, что вскоре придется отправиться на другой конец земного шара, где она не встретит ни одного знакомого лица, девочка внезапно взбунтовалась. Леверн не только не сочувствовала внучке, но и была крайне возмущена таким непривычным сопротивлением.
– Нет, ты не можешь остаться здесь! – категорично заявила она. – Твоя мать хочет, чтобы ты была с ней. Не хватало еще, чтобы Банни волновалась из-за тебя, когда у нее и без этого много важных дел. Неужели не понимаешь, как много значит для всех нас успех этой картины?!
Но Челси не собиралась отступать, как прежде.
– Пожалуйста, ба, это такой прекрасный дом. Не могла бы я жить здесь с экономкой? Честное слово, все будет в порядке! – умоляла девочка.
Леверн окончательно разозлилась – не похоже на Челси вести себя так нагло!
– Какое бесстыдство! – взорвалась она. – Да кем ты себя воображаешь? Мне не по карману содержать дом и экономку только ради тебя! Немедленно иди укладывай вещи! Меня тошнит от твоего нытья!
Челси никогда не умела спорить, потому что от рождения была наделена проклятым свойством становиться на точку зрения оппонента. И сейчас она должна была признать, что содержать дом и служанку для одного ребенка – абсолютно немыслимая роскошь. Друзья посоветовали ей закатить оглушительную истерику, но поскольку Челси никогда не делала этого, то не знала с чего начать.
Поэтому она потащилась в спальню и бросилась в кресло, с ужасом размышляя об ожидавших впереди тоскливых месяцах. Она окажется в чужой стране. Мама и бабушка будут заняты, а друзей у Челси нет… Какая мрачная перспектива!!
Подняв трубку собственного телефона – роскошь, дозволенную бабушкой, потому что та не любила, когда ее линия занята, – Челси позвонила лучшей подруге Таре Линн, дочери телевизионного актера.
– Что случилось, Челси? Ты больна?
– Проиграла битву, Тара. Бабушка сказала, что мама будет волноваться, если я останусь одна с экономкой, и не сыграет так, как надо.
Челси прекрасно понимала, что никому нельзя говорить о нехватке денег.
– Чушь! – вознегодовала Тара. – А школа? Неужели им наплевать на то, что хочешь ты?
Неожиданно Челси почувствовала необходимость защитить семью.
– Просто карьера мамы важнее всего – ведь именно она зарабатывает деньги.
– Да-да, конечно, и мой отец тоже, но он же не заставляет нас разъезжать с ним. Мама, брат и я всегда остаемся дома, рядом с друзьями. Он считает, что нам необходимо жить нормальной жизнью, – возразила Тара Линн.
– Ты – совсем другое дело. У тебя есть и мать, и отец.
– А где твой? Может, ты смогла бы остаться с ним?
– Ушел, когда мне было два года, – хмыкнула Челси. – Он, скорее всего забыл, что я вообще существую.
– Ну и гад! Слушай, у меня идея! Что, если я попрошу маму позволить тебе остаться у нас? В моей комнате двуспальная кровать! Можно даже сделать вид, что мы сестры!
– Вот было бы здорово! – тоскливо протянула Челси. Сегодня же за ужином спрошу маму и папу!
Челси не позволяла себе питать слишком большие надежды, боясь, что родители Тары вряд ли согласятся принять в дом незнакомую девушку, да еще неизвестно на какое время. Но если все-таки они выполнят просьбу дочери, бабушка не сможет попрекнуть Челси деньгами.
Тара позвонила вечером.
– Привет! Предки сказали, что будут счастливы иметь такую гостью, как дочь Банни Томас. Папа говорит, твоя мать – легенда экрана.
– О, Тара, потрясающе! Сейчас расскажу маме и перезвоню, – пообещала Челси и, повесив трубку, помчалась в спальню Банни, где Леверн делала дочери массаж. Неискушенная в искусстве убеждения и обходных маневров, Челси не дала себе труда выждать и поговорить отдельно с каждой из женщин и вместо этого попросту выпалила великую новость.
Леверн даже не подняла голову и, не замечая трогательной надежды в блестящих глазах девочки, отрезала:
– Ни за что! Прекрати приставать ко мне! Твоя мать просто не может позволить себе волноваться только потому, что ты живешь на другом конце света!
Челси в отчаянии подбежала к матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111