Весь день в бунгало было полно посетителей. Прибыли парикмахеры и гримеры, чтобы подготовить Банни к пресс-конференции. Через час появилась Хилда Маркс в сопровождении Бика Мартина, нового агента по рекламе. Челси старалась оставаться в стороне и наслаждаться любимым занятием – слушать и пытаться понять, о чем беседуют взрослые.
Бабушка провела большую часть дня в телефонных переговорах с представителями страховой компании, и по тону ее голоса Челси поняла, что Леверн расстроена. Девочка слышала, как она грозила подать в суд. Неожиданно с каждой минутой жизнь становилась все интересней и интересней. Когда настало время везти Банни на пресс-конференцию, проходившую в одном из залов отеля, Челси попросила разрешения заказать обед для себя. За ланчем они ели только салат, и девочка сильно проголодалась.
– Не приставай к маме, детка! – строго заметила Леверн. – Она должна сосредоточиться перед пресс-конференцией. Кроме того, ты идешь с нами. Репортеры хотят увидеть всю семью в сборе!
– Это обязательно? – спросила Челси, впадая в панику при мысли о том, что придется оставить драгоценности.
– Конечно! Поторопись! – велела Леверн. Но тут вмешалась Хилда Маркс.
– Прекрасная идея, Леверн! Подойди, дорогая! – попросила она, глядя на Челси. – Я хочу, чтобы именно ты вкатила кресло в зал, хорошо?
Челси поняла, что выхода нет. Она не может отказаться!
– Сейчас приду! – сказала девочка и, повернувшись, помчалась к себе, прежде чем кто-нибудь успел ее остановить.
– Челси! – раздраженно рявкнула бабка. Очутившись в своей комнате, девочка заперла дверь.
Сейчас появится бабушка, необходимо спрятать драгоценности. Она встревоженно оглядела комнату, пытаясь не слушать сердитого стука и бесцеремонных приказов немедленно открыть дверь. Единственное, куда можно сунуть шкатулку, – под матрац, прямо на голую сетку. Вечером она подумает о том, как понадежнее спрятать драгоценности.
Когда Челси наконец повернула ключ в замке, Леверн была вне себя от ярости. Но Челси опустила голову и, прошептав, что ей нужно было в туалет, пробежала мимо и поспешила схватиться за спинку кресла. Лучший способ избежать гнева бабушки – немедленно покаяться. Челси с самого раннего возраста научилась тому, что спокойнее и легче вынести наказание немедленно, чем попытаться защитить себя.
На пресс-конференции было много представителей прессы, особенно зарубежной, поскольку Банни во всем мире по-прежнему считалась великой актрисой. Банни, сопровождаемая новым агентом и представителями прессы, одетая в изумительный халат из розовых кружев, стала центром всеобщего внимания. Она была настоящей звездой, поэтому включенные телекамеры словно зажгли в ней внутренний прожектор, и она буквально лучилась радостью и уверенностью в себе, находчиво, с необходимым оттенком самоуничижительного юмора отвечала на вопросы. Когда одна из голливудских репортеров, известная слезливо-сентиментальным стилем своих статей спросила, как чувствовала себя Банни при мысли, что сгорит или будет изуродована на всю жизнь, та воспользовалась великолепной возможностью.
Блестя глазами, полными непролитых слез, она взглянула куда-то в пространство так, чтобы выглядеть как можно лучше на снимках, и ответила:
– Все, о чем можно было думать в тот момент, – что я разлучена со своей малышкой, и молить Господа нашего о ее спасении.
Банни повернулась к публике своим знаменитым профилем и, взглянув на стоявшую позади Челси, потянулась к дочери. Девочка поняв, что от нее требуется, опустила голову, как раз настолько, чтобы мать могла взять в ладони ее лицо и нежно поцеловать в лоб. Челси, всю жизнь игравшая роль обожаемого ребенка, давно выучилась не наклоняться ближе, чтобы не испортить прическу и грим матери – в результате сделанные снимки оказывались превосходными.
То и дело раздавались взрывы фотовспышек, и даже закаленная жизнью Хилда Маркс ощутила ком в горле.
«Боже, – думала она, – Банни Томас и в самом деле гениальная актриса – как естественно ведет себя!»
Взглянув на Леверн, Хилда заметила, что та тоже растрогана до слез. Что за трио!
Минут через двадцать Бик Мартин взял микрофон и объявил:
– Еще три вопроса, и заканчиваем. Мисс Томас прошла через ужасное испытание!
Репортер из «Херолд», сидевший в первом ряду и молча делавший записи в блокноте, спросил:
– Мисс Томас, вы имеете представление о том, что явилось причиной пожара?
Банни набрала в грудь воздуха и с сожалением ответила:
– Нет, но искренне надеюсь, что скоро все прояснится. Боюсь, что не смогу заснуть спокойно, пока не узнаю, в чем дело.
Репортер хотел задать следующий вопрос, но Бик, игнорируя его, показал на женщину из «Юнайтэд пресс».
– Удалось ли спасти ваши знаменитые драгоценности?
– Насколько мне известно, их сейчас разыскивают, – поспешно объяснила Банни. – Конечно, мне жаль потерять их… и все, чем я владела, но, поверьте, я вовсе не собираюсь плакать над горсткой камней, когда огонь пощадил величайшее сокровище – мою семью!
«Иисусе, – подумала Хилда Маркс, – кандидатуру этой девицы вполне можно выставить на президентские выборы!»
Очередной репортер коварно спросил:
– Мисс Томас, за несколько часов до начала пожара студия «Таурус» объявила о том, что ваш контракт аннулирован. По-видимому, вы переживаете полосу неудач, не так ли?
Банни еще с детства знала, как нужно обращаться с представителями прессы так, чтобы те ни в коей мере не смогли запугать или шантажировать тебя, поэтому, вместо того чтобы выказать раздражение, мило улыбнулась и, помедлив всего лишь долю секунды, объявила:
– Пожар – это не просто неудача. Это трагедия. Потеряно все – детские фотографии дочери, «Оскар», полученный за «Деревенщину», «Золотой глобус» за «Веселые денечки»… Дорогие, памятные вещи, так много значившие для меня.
Сделав драматическую паузу, Банни гордо подняла подбородок и с достоинством произнесла в точности так, как велела Хилда:
– Но контракт с «Таурус» был расторгнут по моему настоянию. Тенденции в кино меняются, и я хочу идти в ногу со временем. Администрация студии считала Банни Томас актрисой всего лишь одного плана, и, если бы контракт оставался в силе, мне никогда не позволили бы сыграть в фильме Рика Уэнера.
Аудитория буквально взорвалась: послышался град возбужденных вопросов, репортеры, не скрывавшие удивления, пытались перекричать друг друга:
– Рик Уэнер? Но разве это не шаг назад? Зачем это вам, ведь его фильмы не приносят ни гроша!!
Банни, оглушенная таким натиском, пыталась что-то ответить, но Бик наклонился к Челси и приказал:
– Ну-ка, детка, увози ее отсюда, да побыстрей! Челси немедленно развернула кресло и направилась к выходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111