– Впервые за все это время мы взяли на мушку матерого врага, работающего на советских коммунистов, который хочет подорвать то, что нам дорого, который распространяет наркотическую заразу и хочет заарканить целый огромный регион. Он получает деньги от русских и мы можем это д о к а з а т ь. – Сол обращался к Мартелло. Смайли и Гиллем для него словно не существовали. – И запомните еще одно, – посоветовал он Мартелло. – У нас есть очень влиятельные люди, которые хотели бы извлечь из этого максимальную пользу. Люди, которые не любят, когда их заставляют ждать. Люди, у которых есть влияние. Люди, которые очень сердиты на вас из-за той сомнительной роли вашей Фирмы в доставке наркотиков во Вьетнам и распространении их там среди наших парней. Ведь именно в этом главная причина, почему вы посвятили нас в то, что происходит сейчас. Так что, может быть, было бы лучше, если бы вы дали этим своим либералам из Лэнгли, разъезжающим в лимузинах, добрый совет: садишься на горшок – нужно срать, а иначе нечего на нем сидеть. И вступать в сомнительные сделки с наркодельцами больше не советую: можно так вляпаться – век не отмоетесь.
Смайли побледнел, и Гиллем всерьез начал за него беспокоиться. Он подумал, что у того, возможно, сердечный приступ или что он вот-вот упадет в обморок. Со своего места Питер видел, что лицо Джорджа вдруг посерело и постарело, и даже сердитые огоньки в его глазах, когда он обращался к Мартелло, выдавали усталость – усталость старого человека.
– И тем не менее соглашение есть. До тех пор, пока оно существует, я надеюсь, вы не отступите от него. В свое время вы сделали заявление об общих принципах наших взаимоотношений и пообещали, что будете воздерживаться от действий в английской сфере влияния, не получив на это нашего разрешения. И вы, в частности, пообещали, что полностью предоставите нам разработку этой конкретной операции, участвуя лишь в осуществлении наблюдения и обеспечения связи, н е за в и с и м о о т т о г о, к у д а м о г у т в ы в е с т и н а с н и т и д а н н о г о д е л а. Таков был уговор. Полное невмешательство в обмен наполную информацию. Я не могу понимать это иначе, как полный отказ от каких бы то ни было действий со стороны Лэнгли и полный отказ от каких бы-то ни было действий со стороны любых других американских ведомств. Я надеюсь, что вы не собираетесь отступить от данного слова и оно по-прежнему заслуживает доверия. Поэтому я рассматриваю нашу договоренность как незыблемую и не подлежащую пересмотру.
– Объясни ему, – сказал Сол, встав и направившись к выходу. Сай, болезненно-бледный помощник, похожий на мормона, последовал за ним. У дверей Сол обернулся и, указывая пальцем на Смайли, сказал: – Вы едете на нашей телеге, и мы говорим вам, что делать: когда слезать, а когда помогать хозяину.
Мормон кивнул.
– Это уж точно, – сказал он и улыбнулся Гиллему, как будто ожидая ответной улыбки.
Мартелло кивнул своим помощникам, и Мэрфи и его молчаливый коллега вышли из комнаты вслед за Солом и Саем.
Мартелло встал, чтобы налить всем выпить. Стены в кабинете были из красного дерева – точнее, как заметил Гиллем, из тонких панелей под красное дерево. Когда Мартелло потянул за какую-то ручку в стене, взорам присутствующих открылась машина для замораживания льда, из чрева которой один за другим появились несколько уже готовых шариков – не совсем круглых, скорее, в форме мяча для регби. Мартелло налил три стакана виски, не спрашивая других, что они будут пить. Смайли, казалось, полностью ушел в себя. Он сидел, по-прежнему вцепившись пухлыми руками в подлокотники кресла, а сам откинулся на спинку, похожий на полностью выложившегося боксера, отдыхающего между раундами, глядя в потолок. Потолок был подвесной, сквозь отверстия в нем были видны мерцающие огоньки. Мартелло поставил стаканы на стол.
– Благодарю вас, сэр, – сказал Гиллем. Мартелло любил, когда его так называли.
– Это именно то, что нам сейчас нужно, – сказал он.
– Кого еще посвятили в это дело твои начальнички? – спросил Смайли, обращаясь к звездам. – Налоговую службу? Таможню? Мэра города Чикаго? Двенадцать своих лучших друзей? Ты отдаешь себе отчет, что даже те, кому я непосредственно подчиняюсь, не знают, что мы сотрудничаем с вами? Боже правый!
– Джордж, ну не сердись. У нас, точно так же, как и у вас, есть политики и политика. Есть обещания, которые мы должны выполнять. Есть рты, которые надо заткнуть. Есть люди, от которых надо откупиться. Управление по борьбе с наркотиками жаждет нашей крови. Эта история с военными перевозками в Юго-Восточной Азии получила широкую огласку на Капитолийском холме. Кто только ее не обсуждал: сенаторы, подкомитеты Палаты представителей – все, кому не лень. Ведь как было? Парень возвращается с войны законченным наркоманом – и первое, что делает его любящий папочка, – пишет члену Конгресса от своего округа. Фирме совсем не нужны эти сплетни, порочащие нашу репутацию. Мы хотим, чтобы все наши друзья были на нашей стороне. Так что это все – необходимая и неизбежная работа на публику, Джордж.
– Я был бы тебе очень благодарен, если бы ты уточнил, что вы пообещали и какую сделку вы заключили с Лэнгли, – попросил Смайли. – По крайней мере, объясни мне просто и доходчиво.
– Джордж, уверяю тебя, никакой с д е л к и нет. Лэнгли неможет заключать сделки, когда речь идет о чем-то, что не принадлежит нам, а эта операция – безусловно в а ш а. Мы ведем слежку за Ко – точнее, вы следите за ним, может быть, с небольшой нашей помощью, мы с вами стараемся раздобыть все, что сможем, и только тогда… э-э… если нам самим не удастся ничего найти, ну, тогда в дело вступит Управление по борьбе с наркотиками. Они постараются сделать все, что в их силах, – разумеется, в рамках дружественного сотрудничества и под нашим контролем.
– И тогда уже охотничий сезон открыт для всех, – заключил Смайли. – Ну и ну! Господи, разве так можно осуществлять операцию!
Когда надо было кого-нибудь успокоить, мало кто мог сравниться с Мартелло.
– Джордж! Джордж, предположим, они припрут Ко к стенке. Предположим, они его арестуют, когда он в следующий раз захочет выехать из колонии. Если его посадят в Синг-Синг на десять или тридцать лет, мы же в любой момент при необходимости сможем найти его там. Почему ты решил, что все это так страшно?
«Это действительно страшно, черт побери», – подумал Гиллем. Но тут до него дошло – и при этой мысли он даже испытал злорадное торжество, – что сам Мартелло ничего не знает о братце Нельсоне и что свою главную карту Джордж так и не раскрыл!
Смайли все еще сидел, откинувшись в кресле. Лед в виски таял, холодные капли оседали на внешней стороне стакана. Какое-то время он смотрел на то, как они, словно слезы, скатываются на стол красного дерева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
Смайли побледнел, и Гиллем всерьез начал за него беспокоиться. Он подумал, что у того, возможно, сердечный приступ или что он вот-вот упадет в обморок. Со своего места Питер видел, что лицо Джорджа вдруг посерело и постарело, и даже сердитые огоньки в его глазах, когда он обращался к Мартелло, выдавали усталость – усталость старого человека.
– И тем не менее соглашение есть. До тех пор, пока оно существует, я надеюсь, вы не отступите от него. В свое время вы сделали заявление об общих принципах наших взаимоотношений и пообещали, что будете воздерживаться от действий в английской сфере влияния, не получив на это нашего разрешения. И вы, в частности, пообещали, что полностью предоставите нам разработку этой конкретной операции, участвуя лишь в осуществлении наблюдения и обеспечения связи, н е за в и с и м о о т т о г о, к у д а м о г у т в ы в е с т и н а с н и т и д а н н о г о д е л а. Таков был уговор. Полное невмешательство в обмен наполную информацию. Я не могу понимать это иначе, как полный отказ от каких бы то ни было действий со стороны Лэнгли и полный отказ от каких бы-то ни было действий со стороны любых других американских ведомств. Я надеюсь, что вы не собираетесь отступить от данного слова и оно по-прежнему заслуживает доверия. Поэтому я рассматриваю нашу договоренность как незыблемую и не подлежащую пересмотру.
– Объясни ему, – сказал Сол, встав и направившись к выходу. Сай, болезненно-бледный помощник, похожий на мормона, последовал за ним. У дверей Сол обернулся и, указывая пальцем на Смайли, сказал: – Вы едете на нашей телеге, и мы говорим вам, что делать: когда слезать, а когда помогать хозяину.
Мормон кивнул.
– Это уж точно, – сказал он и улыбнулся Гиллему, как будто ожидая ответной улыбки.
Мартелло кивнул своим помощникам, и Мэрфи и его молчаливый коллега вышли из комнаты вслед за Солом и Саем.
Мартелло встал, чтобы налить всем выпить. Стены в кабинете были из красного дерева – точнее, как заметил Гиллем, из тонких панелей под красное дерево. Когда Мартелло потянул за какую-то ручку в стене, взорам присутствующих открылась машина для замораживания льда, из чрева которой один за другим появились несколько уже готовых шариков – не совсем круглых, скорее, в форме мяча для регби. Мартелло налил три стакана виски, не спрашивая других, что они будут пить. Смайли, казалось, полностью ушел в себя. Он сидел, по-прежнему вцепившись пухлыми руками в подлокотники кресла, а сам откинулся на спинку, похожий на полностью выложившегося боксера, отдыхающего между раундами, глядя в потолок. Потолок был подвесной, сквозь отверстия в нем были видны мерцающие огоньки. Мартелло поставил стаканы на стол.
– Благодарю вас, сэр, – сказал Гиллем. Мартелло любил, когда его так называли.
– Это именно то, что нам сейчас нужно, – сказал он.
– Кого еще посвятили в это дело твои начальнички? – спросил Смайли, обращаясь к звездам. – Налоговую службу? Таможню? Мэра города Чикаго? Двенадцать своих лучших друзей? Ты отдаешь себе отчет, что даже те, кому я непосредственно подчиняюсь, не знают, что мы сотрудничаем с вами? Боже правый!
– Джордж, ну не сердись. У нас, точно так же, как и у вас, есть политики и политика. Есть обещания, которые мы должны выполнять. Есть рты, которые надо заткнуть. Есть люди, от которых надо откупиться. Управление по борьбе с наркотиками жаждет нашей крови. Эта история с военными перевозками в Юго-Восточной Азии получила широкую огласку на Капитолийском холме. Кто только ее не обсуждал: сенаторы, подкомитеты Палаты представителей – все, кому не лень. Ведь как было? Парень возвращается с войны законченным наркоманом – и первое, что делает его любящий папочка, – пишет члену Конгресса от своего округа. Фирме совсем не нужны эти сплетни, порочащие нашу репутацию. Мы хотим, чтобы все наши друзья были на нашей стороне. Так что это все – необходимая и неизбежная работа на публику, Джордж.
– Я был бы тебе очень благодарен, если бы ты уточнил, что вы пообещали и какую сделку вы заключили с Лэнгли, – попросил Смайли. – По крайней мере, объясни мне просто и доходчиво.
– Джордж, уверяю тебя, никакой с д е л к и нет. Лэнгли неможет заключать сделки, когда речь идет о чем-то, что не принадлежит нам, а эта операция – безусловно в а ш а. Мы ведем слежку за Ко – точнее, вы следите за ним, может быть, с небольшой нашей помощью, мы с вами стараемся раздобыть все, что сможем, и только тогда… э-э… если нам самим не удастся ничего найти, ну, тогда в дело вступит Управление по борьбе с наркотиками. Они постараются сделать все, что в их силах, – разумеется, в рамках дружественного сотрудничества и под нашим контролем.
– И тогда уже охотничий сезон открыт для всех, – заключил Смайли. – Ну и ну! Господи, разве так можно осуществлять операцию!
Когда надо было кого-нибудь успокоить, мало кто мог сравниться с Мартелло.
– Джордж! Джордж, предположим, они припрут Ко к стенке. Предположим, они его арестуют, когда он в следующий раз захочет выехать из колонии. Если его посадят в Синг-Синг на десять или тридцать лет, мы же в любой момент при необходимости сможем найти его там. Почему ты решил, что все это так страшно?
«Это действительно страшно, черт побери», – подумал Гиллем. Но тут до него дошло – и при этой мысли он даже испытал злорадное торжество, – что сам Мартелло ничего не знает о братце Нельсоне и что свою главную карту Джордж так и не раскрыл!
Смайли все еще сидел, откинувшись в кресле. Лед в виски таял, холодные капли оседали на внешней стороне стакана. Какое-то время он смотрел на то, как они, словно слезы, скатываются на стол красного дерева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202