Дж. Фрост, заместитель начальника Отдела доверительных операций. Прием посетителей только по предварительной договоренности. Не входить, когда горит лампочка". Сейчас лампочка не горела, и в глазок был виден человек, сидевший в полном одиночестве за письменным столом. На столе – груда папок и свернутых трубочкой юридических документов на гербовой бумаге, перевязанных зеленой шелковой ленточкой (как всегда делают в юридических конторах Англии) и два телевизора внутренней телесети, обычно показывающие информацию о ценах на фондовой бирже. Из окна открывался вид на гавань, полагавшийся всем, кто занимал видное положение в компании. Этот пейзаж был расчерчен, словно простым карандашом, горизонтальными серыми линиями, потому что на окнах были столь же обязательные для преуспевающих бизнесменов венецианские жалюзи. Один из этих бизнесменов, обливающийся потом низенький толстячок в зеленом льняном костюме спортивного покроя, трудился сейчас за своим письменным столом не за страх, а за совесть – даже слишком прилежно для субботнего дня. На лбу у него блестел пот, под мышками на рубашке расползлись темные полукружья, и, как сразу подумал всезнающий Джерри, работник наверняка чувствовал свинцовую тяжесть во всем теле, как человек, который постепенно, очень медленно, приходит в себя после бурно проведенной ночи.
«Комната – угловая, – прикинул Джерри. – Дверь – только одна, вот эта самая. Толкнуть ее – и ты уже вне пределов досягаемости». Он в последний раз окинул взглядом пустой коридор. «Джерри Уэстерби выходит на сцену, – подумал он. – Если не можешь говорить, – танцуй». Он толкнул дверь, она легко открылась. Бодро шагнув вперед, он не забыл изобразить на лице свою самую обаятельную и невинную улыбку.
– Смотри-ка, да это Фрости! Привет, потрясающе, здорова Я не слишком рано? Или наоборот, опоздал? Послушай, приятель, я там наткнулся в коридоре на что-то непонятное – просто глазам не поверил: чуть не свалился, споткнувшись о них – целая куча коробок из-под яблок, набитых разными бумажками. "Интересно, что же это за клиент у Фрости? – спросил я себя. – Компания Кокса по продаже яблок «оранжевый пепин»? Или «красавица Бата»? Зная тебя, скорее «красавица Бата». Я решил, что это здорово забавно, особенно после того, как мы вчера хорошенько повеселились во всех этих питейных и прочих заведениях.
Вся эта болтовня, хотя, возможно, она прозвучала не слишком убедительно для остолбеневшего от удивления Фроста, дала Джерри возможность войти в комнату и быстро закрыть за собой дверь. Его широкая спина закрывала единственный глазок, через который их могли увидеть; в душе он искренне благодарил людей из Саррата за то, что они подготовили для него эту мягкую посадку, и возносил молитву Всевышнему, прося о помощи и спасении.
После того как Джерри вошел, последовала несколько театральная сцена Фрост медленно поднял голову, глаза его оставались полузакрытыми, как будто ему больно било смотреть на свет (но, возможно, именно так оно и было). Увидев Джерри, он заморгал и отвел взгляд, затем снова посмотрел, чтобы убедиться, что это действительно он, собственной персоной. Потом вытер потный лоб носовым платком.
– Господи, Иисусе Христе, – сказал он. – Это действительно твоя рожа. Что, черт побери, ты здесь делаешь, мерзкий аристократишка?
На что Джерри, все еще стоя у двери, ответил еще одной широкой улыбкой и поднял руку в индейском приветствии, одновременно мысленно отмечая, что именно здесь, в комнате, может представлять опасность или требует особенно пристального внимания: два телефона, серая панель переговорного устройства внутренней связи и огромный сейф с отверстием для ключа, но секретного наборного замка нет.
– Как это тебя впустили? А-а, наверное, ты ошеломил и потряс их своим аристократическим титулом. А чего, собственно, ты добиваешься, вот так врываясь сюда? – Фрост, который и наполовину не был так недоволен этим вторжением, как можно было заключить из его слов, вышел из-за письменного стола и начал вразвалочку расхаживать по кабинету. – Это тебе вовсе не дом с красными фонарями, где живут хорошенькие сговорчивые кошечки, мой дорогой. Это – респектабельный банк. В некотором роде. – Подойдя к массивной фигуре Джерри, он сложил руки на груди и некоторое время внимательно созерцал его, в изумлении качая головой, потом похлопал по руке, потом ткнул кулаком в живот, при этом все время покачивая головой. – Ах ты, пьяница, распутник, похотливый развратник…
– Жалкий репортеришка, – подсказал Джерри. Фросту было не больше сорока, но природа уже наложила на него безжалостный отпечаток, который с возрастом проявляется у людей маленького роста, – постоянно снедающее их внутреннее беспокойство: Фрост беспрестанно потирал руки, разминал пальцы, проводил языком по губам, тут же их поджимая.
Сразу же бросавшееся в глаза чувство юмора и умение во всем найти хорошую сторону несколько мирило с этими неприятными привычками: вы переставали замечать, как его лицо лоснится от пота.
– Как насчет сигареты? – спросил Джерри, предлагая ему закурить. – Не хочешь еще немного отравить свой организм?
– Господи, – снова сказал Фрост и одним из ключей, висевших на связке, открыл старинный буфет орехового дерева со множеством зеркал, в которых отражалось огромное количество палочек для коктейлей с искуственными вишенками на конце и пивные кружки, на которых были изображены красотки и розовые слоны. – Тебя устроит «Кровавая Мэри»?
– Это как раз то, что мне сейчас нужно, дружище, – с благодарностью откликнулся Джерри.
В связке ключей он разглядел один желтый ключ от замка «Чабб». У сейфа тоже был замок «Чабб» – очень хороший, с желтым медальоном вокруг отверстия для ключа, довольно сильно поцарапанным и помятым и немного измазанным облезшей старой зеленой краской, которой был выкрашен сейф.
– По крайней мере в одном вам – прожигателям жизни с голубой кровью – надо отдать должное, – сказал Фрост, наливая и смешивая ингредиенты коктейля, как аптекарь. – Уж вы-то знаете, куда можно пойти. Тебя можно поставить в центре Солсбери Плейн с завязанными глазами и, бьюсь обзаклад, ты найдешь «веселый дом» с хорошенькими девочками максимум за полминуты. Я, как человек чистый и неиспорченный, вчера был просто потрясен. Потрясен до глубины души. Скажи, когда хватит! Как-нибудь, когда я приду в себя и поправлюсь, я возьму у тебя пару адресочков. Если, конечно, я приду в себя, в чем я сейчас оч-чень сильно сомневаюсь.
Неторопливо переместившись к письменному столу Фроста, Джерри как бы безразлично бесцельно переложил с места на место несколько бумаг, а потом начал играть с выключателями внутренней связи, щелкая ими вверх-вниз поочередно, один за другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
«Комната – угловая, – прикинул Джерри. – Дверь – только одна, вот эта самая. Толкнуть ее – и ты уже вне пределов досягаемости». Он в последний раз окинул взглядом пустой коридор. «Джерри Уэстерби выходит на сцену, – подумал он. – Если не можешь говорить, – танцуй». Он толкнул дверь, она легко открылась. Бодро шагнув вперед, он не забыл изобразить на лице свою самую обаятельную и невинную улыбку.
– Смотри-ка, да это Фрости! Привет, потрясающе, здорова Я не слишком рано? Или наоборот, опоздал? Послушай, приятель, я там наткнулся в коридоре на что-то непонятное – просто глазам не поверил: чуть не свалился, споткнувшись о них – целая куча коробок из-под яблок, набитых разными бумажками. "Интересно, что же это за клиент у Фрости? – спросил я себя. – Компания Кокса по продаже яблок «оранжевый пепин»? Или «красавица Бата»? Зная тебя, скорее «красавица Бата». Я решил, что это здорово забавно, особенно после того, как мы вчера хорошенько повеселились во всех этих питейных и прочих заведениях.
Вся эта болтовня, хотя, возможно, она прозвучала не слишком убедительно для остолбеневшего от удивления Фроста, дала Джерри возможность войти в комнату и быстро закрыть за собой дверь. Его широкая спина закрывала единственный глазок, через который их могли увидеть; в душе он искренне благодарил людей из Саррата за то, что они подготовили для него эту мягкую посадку, и возносил молитву Всевышнему, прося о помощи и спасении.
После того как Джерри вошел, последовала несколько театральная сцена Фрост медленно поднял голову, глаза его оставались полузакрытыми, как будто ему больно било смотреть на свет (но, возможно, именно так оно и было). Увидев Джерри, он заморгал и отвел взгляд, затем снова посмотрел, чтобы убедиться, что это действительно он, собственной персоной. Потом вытер потный лоб носовым платком.
– Господи, Иисусе Христе, – сказал он. – Это действительно твоя рожа. Что, черт побери, ты здесь делаешь, мерзкий аристократишка?
На что Джерри, все еще стоя у двери, ответил еще одной широкой улыбкой и поднял руку в индейском приветствии, одновременно мысленно отмечая, что именно здесь, в комнате, может представлять опасность или требует особенно пристального внимания: два телефона, серая панель переговорного устройства внутренней связи и огромный сейф с отверстием для ключа, но секретного наборного замка нет.
– Как это тебя впустили? А-а, наверное, ты ошеломил и потряс их своим аристократическим титулом. А чего, собственно, ты добиваешься, вот так врываясь сюда? – Фрост, который и наполовину не был так недоволен этим вторжением, как можно было заключить из его слов, вышел из-за письменного стола и начал вразвалочку расхаживать по кабинету. – Это тебе вовсе не дом с красными фонарями, где живут хорошенькие сговорчивые кошечки, мой дорогой. Это – респектабельный банк. В некотором роде. – Подойдя к массивной фигуре Джерри, он сложил руки на груди и некоторое время внимательно созерцал его, в изумлении качая головой, потом похлопал по руке, потом ткнул кулаком в живот, при этом все время покачивая головой. – Ах ты, пьяница, распутник, похотливый развратник…
– Жалкий репортеришка, – подсказал Джерри. Фросту было не больше сорока, но природа уже наложила на него безжалостный отпечаток, который с возрастом проявляется у людей маленького роста, – постоянно снедающее их внутреннее беспокойство: Фрост беспрестанно потирал руки, разминал пальцы, проводил языком по губам, тут же их поджимая.
Сразу же бросавшееся в глаза чувство юмора и умение во всем найти хорошую сторону несколько мирило с этими неприятными привычками: вы переставали замечать, как его лицо лоснится от пота.
– Как насчет сигареты? – спросил Джерри, предлагая ему закурить. – Не хочешь еще немного отравить свой организм?
– Господи, – снова сказал Фрост и одним из ключей, висевших на связке, открыл старинный буфет орехового дерева со множеством зеркал, в которых отражалось огромное количество палочек для коктейлей с искуственными вишенками на конце и пивные кружки, на которых были изображены красотки и розовые слоны. – Тебя устроит «Кровавая Мэри»?
– Это как раз то, что мне сейчас нужно, дружище, – с благодарностью откликнулся Джерри.
В связке ключей он разглядел один желтый ключ от замка «Чабб». У сейфа тоже был замок «Чабб» – очень хороший, с желтым медальоном вокруг отверстия для ключа, довольно сильно поцарапанным и помятым и немного измазанным облезшей старой зеленой краской, которой был выкрашен сейф.
– По крайней мере в одном вам – прожигателям жизни с голубой кровью – надо отдать должное, – сказал Фрост, наливая и смешивая ингредиенты коктейля, как аптекарь. – Уж вы-то знаете, куда можно пойти. Тебя можно поставить в центре Солсбери Плейн с завязанными глазами и, бьюсь обзаклад, ты найдешь «веселый дом» с хорошенькими девочками максимум за полминуты. Я, как человек чистый и неиспорченный, вчера был просто потрясен. Потрясен до глубины души. Скажи, когда хватит! Как-нибудь, когда я приду в себя и поправлюсь, я возьму у тебя пару адресочков. Если, конечно, я приду в себя, в чем я сейчас оч-чень сильно сомневаюсь.
Неторопливо переместившись к письменному столу Фроста, Джерри как бы безразлично бесцельно переложил с места на место несколько бумаг, а потом начал играть с выключателями внутренней связи, щелкая ими вверх-вниз поочередно, один за другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202