Вокруг стояли выкрашенные черным небольшие самолеты – их называли «чудаками». Их бросили перед отступлением, и Бог знает, кому они теперь нужны.
Парень открыл боковую дверь, они вошли. Короткий коридор был пуст, не слышалось ни звука. В конце его находилась приоткрытая дверь, оклеенная, как здесь принято, пленкой под палисандровое дерево. Его ждал Мастерс в форме военно-воздушных сил с короткими рукавами; знаков различия на нем было немного. Он имел звание майора и был награжден медалями; Джерри догадался, что он работает на Кузенов и формально находится на военной службе; может быть, он даже не является профессиональным разведчиком. Болезненный и жилистый, со впалыми щеками, он все время печально поджимал тонкие губы. Он стоял у фальшивого камина под репродукцией Эндрю Уайета (Эндрю Уайет (р. 1917) – американский художник-реалист), и чувствовалось в нем что-то странное, словно он выпадал из окружающей обстановки. Он походил на человека, который нарочно медлит, потому что все остальные спешат. Парень представил их друг другу и остановился, не зная, что делать дальше. Мастерс сверлил Джерри глазами, пока парень не ушел, потом перевел бесцветный взгляд на кофейный прибор, стоявший на столе розового дерева.
– Похоже, вам не мешает позавтракать, – сказал Мастерс.
Двигаясь чрезвычайно медленно, он налил кофе и предложил Джерри тарелку пончиков.
– Очень удобно, – сказал он.
– Очень, – согласился Джерри.
На столе стояла электрическая пишущая машинка, лежала стопка чистой бумаги. Мастерс неловко подошел к креслу и взгромоздился на подлокотник. Пока Джерри усаживался за письменный стол, он взял номер «Старз энд Страйпс» и принялся с показным вниманием изучать его.
– Я слышал, вы собирались без чьей-либо помощи отыграть это все для нас обратно, – сказал Мастерс, обращаясь к номеру «Старз энд Страйпс». – Ну что ж.
Джерри поставил на стол свою портативную пишущую машинку – он не любил электрические – и начал печатать отчет. Пулеметная очередь быстрых ударов, казалось ему, трещала все громче и громче. Мастерсу, видимо, тоже это послышалось, потому что он часто отрывался от газеты, хотя и старался не поднимать глаз, поглядывая только на руки Джерри и машинку, словно купленную в магазине игрушек.
Джерри протянул ему второй экземпляр.
– Вам приказано оставаться здесь, – произнес Мастерс, невыносимо растягивая каждое слово. – Приказано оставаться здесь, пока мы не передадим ваше донесение. Да, приятель, мы передадим его. А вам приказано ожидать подтверждения приема и дальнейших указаний. Вас устраивает? Это вас устраивает, сэр?
– Конечно, – ответил Джерри.
– Еще не слышали радостную новость? – спросил Мастерс.
Они стояли лицом друг к другу. Их разделяло не больше метра. Мастерс смотрел на бумагу Джерри, но не было заметно, чтобы его глаза бегали по строчкам.
– Что за новость, приятель?
– Мы только что проиграли войну, мистер Уэстерби. Да, сэр. Последних храбрецов вертолетами снимали с крыши посольства в Сайгоне, как новобранцев, захваченных в борделе со спущенными штанами. Возможно, вас это не поразит. Надеюсь, вы будете рады услышать, что собака посла осталась в живых. Ее на руках вынес какой-то журналист. Возможно, и это вас не поразит. Может быть, вы вообще не любите собак. Может быть, вы к ним относитесь, как я к журналистам, мистер Уэстерби, сэр.
К этому времени Джерри уловил в дыхании Мастерса запах бренди, которого невозможно было заглушить никаким кофе. Он догадался, что тот пьет уже давно, но никак не может напиться допьяна.
– Мистер Уэстерби, сэр!
– Что, старик?
Мастерс протянул неуклюжую руку с оттопыренным большим пальцем.
– С т а р и к, я хочу, чтобы вы пожали мне руку.
– За что такая честь? – спросил Джерри.
– Я протягиваю вам руку в знак дружеского расположения, сэр. Соединенные Штаты Америки только что подали заявку на вступление в клуб государств второго сорта, в котором, полагаю, ваша чудесная страна является председателем, президентом и старейшим членом. П о ж м и т е ж е !
– Очень рад, что вы с нами, – произнес Джерри и с чувством пожал руку майора.
Его вознаградила сияющая улыбка наигранной благодарности.
– Да, сэр, я бы сказал, воистину любезно с вашей стороны, мистер Уэстерби. Если вам что-то понадобится, чтобы скрасить ваше пребывание здесь, скажите мне, мы сделаем все, что в наших силах. Если хотите снять жилье, в разумных пределах вам ни в чем не будет отказано, даю слово.
– Вы не могли бы поискать в барах немного шотландского виски, – попросил Джерри, выжимая из себя натянутую улыбку.
– С удовольствием, – ответил Мастерс, растягивая слова так, что они прозвучали, как долгий замах перед кулачным ударом. – Такие люди, как вы, мне по душе. Да, сэр.
Мастерс ушел, оставив ему половину бутылки «Джей энд Би», которую вытащил из буфета, и несколько старых номеров «Плейбоя».
– Мы держим это для английских джентльменов, которые пальцем не пошевелят, чтобы помочь нам, – доверительно объяснил он.
– Очень благоразумно.
– Пойду отошлю ваше письмо домой мамочке. Кстати, как поживает королева?
Мастерс не повернул ключ, но, когда Джерри нажал на дверную ручку, оказалось, что дверь заперта. Окна, выходившие на летное поле, имели двойное остекление; стекла были дымчатые. На взлетно-посадочной полосе приземлялись и взлетали самолеты, но внутрь не доносилось ни одного звука. Вот так они и шли к победе, подумал Джерри: сидя в звуконепроницаемых комнатах и глядя сквозь дымчатые стекла, держась от врага на почтительном расстоянии и – пуская в ход машины. Вот так они и проиграли. Он выпил, но ничего не почувствовал. Итак, все кончено, подумал он. Куда держать путь дальше? К отцу Чарли Маршалла? Завернуть ненадолго в Шанские горы, поговорить по душам с телохранителями генерала? Он подождал. Мысли накатывались одна за другой, не приобретая определенных очертаний. Он сел, потом прилег на диван и немного вздремнул; проснувшись, он сам не знал, долго ли проспал. Его разбудила музыка из репродуктора; она перемежалась объявлениями, полными доморощенного нахальства. Капитану такому-то приказано сделать то-то и то-то. Один раз громкоговоритель предложил получить высшее образование. В другой раз – приобретать швейные машинки по сниженным ценам. В третий раз призвал помолиться. Джерри метался по комнате: погребальная тишина и музыка выводили его из себя.
Он подошел к другому окну; в памяти возникло лицо Лиззи, оно промелькнуло где-то возле плеча, как когда-то проплывало лицо Сиротки, и все. Он выпил еще. Надо было поспать в автобусе, подумал он. Да и сейчас не мешало бы опять вздремнуть. Итак, они все-таки проиграли.
Сон совсем не освежил его. Много воды утекло с тех пор, как он в последний раз как следует выспался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
Парень открыл боковую дверь, они вошли. Короткий коридор был пуст, не слышалось ни звука. В конце его находилась приоткрытая дверь, оклеенная, как здесь принято, пленкой под палисандровое дерево. Его ждал Мастерс в форме военно-воздушных сил с короткими рукавами; знаков различия на нем было немного. Он имел звание майора и был награжден медалями; Джерри догадался, что он работает на Кузенов и формально находится на военной службе; может быть, он даже не является профессиональным разведчиком. Болезненный и жилистый, со впалыми щеками, он все время печально поджимал тонкие губы. Он стоял у фальшивого камина под репродукцией Эндрю Уайета (Эндрю Уайет (р. 1917) – американский художник-реалист), и чувствовалось в нем что-то странное, словно он выпадал из окружающей обстановки. Он походил на человека, который нарочно медлит, потому что все остальные спешат. Парень представил их друг другу и остановился, не зная, что делать дальше. Мастерс сверлил Джерри глазами, пока парень не ушел, потом перевел бесцветный взгляд на кофейный прибор, стоявший на столе розового дерева.
– Похоже, вам не мешает позавтракать, – сказал Мастерс.
Двигаясь чрезвычайно медленно, он налил кофе и предложил Джерри тарелку пончиков.
– Очень удобно, – сказал он.
– Очень, – согласился Джерри.
На столе стояла электрическая пишущая машинка, лежала стопка чистой бумаги. Мастерс неловко подошел к креслу и взгромоздился на подлокотник. Пока Джерри усаживался за письменный стол, он взял номер «Старз энд Страйпс» и принялся с показным вниманием изучать его.
– Я слышал, вы собирались без чьей-либо помощи отыграть это все для нас обратно, – сказал Мастерс, обращаясь к номеру «Старз энд Страйпс». – Ну что ж.
Джерри поставил на стол свою портативную пишущую машинку – он не любил электрические – и начал печатать отчет. Пулеметная очередь быстрых ударов, казалось ему, трещала все громче и громче. Мастерсу, видимо, тоже это послышалось, потому что он часто отрывался от газеты, хотя и старался не поднимать глаз, поглядывая только на руки Джерри и машинку, словно купленную в магазине игрушек.
Джерри протянул ему второй экземпляр.
– Вам приказано оставаться здесь, – произнес Мастерс, невыносимо растягивая каждое слово. – Приказано оставаться здесь, пока мы не передадим ваше донесение. Да, приятель, мы передадим его. А вам приказано ожидать подтверждения приема и дальнейших указаний. Вас устраивает? Это вас устраивает, сэр?
– Конечно, – ответил Джерри.
– Еще не слышали радостную новость? – спросил Мастерс.
Они стояли лицом друг к другу. Их разделяло не больше метра. Мастерс смотрел на бумагу Джерри, но не было заметно, чтобы его глаза бегали по строчкам.
– Что за новость, приятель?
– Мы только что проиграли войну, мистер Уэстерби. Да, сэр. Последних храбрецов вертолетами снимали с крыши посольства в Сайгоне, как новобранцев, захваченных в борделе со спущенными штанами. Возможно, вас это не поразит. Надеюсь, вы будете рады услышать, что собака посла осталась в живых. Ее на руках вынес какой-то журналист. Возможно, и это вас не поразит. Может быть, вы вообще не любите собак. Может быть, вы к ним относитесь, как я к журналистам, мистер Уэстерби, сэр.
К этому времени Джерри уловил в дыхании Мастерса запах бренди, которого невозможно было заглушить никаким кофе. Он догадался, что тот пьет уже давно, но никак не может напиться допьяна.
– Мистер Уэстерби, сэр!
– Что, старик?
Мастерс протянул неуклюжую руку с оттопыренным большим пальцем.
– С т а р и к, я хочу, чтобы вы пожали мне руку.
– За что такая честь? – спросил Джерри.
– Я протягиваю вам руку в знак дружеского расположения, сэр. Соединенные Штаты Америки только что подали заявку на вступление в клуб государств второго сорта, в котором, полагаю, ваша чудесная страна является председателем, президентом и старейшим членом. П о ж м и т е ж е !
– Очень рад, что вы с нами, – произнес Джерри и с чувством пожал руку майора.
Его вознаградила сияющая улыбка наигранной благодарности.
– Да, сэр, я бы сказал, воистину любезно с вашей стороны, мистер Уэстерби. Если вам что-то понадобится, чтобы скрасить ваше пребывание здесь, скажите мне, мы сделаем все, что в наших силах. Если хотите снять жилье, в разумных пределах вам ни в чем не будет отказано, даю слово.
– Вы не могли бы поискать в барах немного шотландского виски, – попросил Джерри, выжимая из себя натянутую улыбку.
– С удовольствием, – ответил Мастерс, растягивая слова так, что они прозвучали, как долгий замах перед кулачным ударом. – Такие люди, как вы, мне по душе. Да, сэр.
Мастерс ушел, оставив ему половину бутылки «Джей энд Би», которую вытащил из буфета, и несколько старых номеров «Плейбоя».
– Мы держим это для английских джентльменов, которые пальцем не пошевелят, чтобы помочь нам, – доверительно объяснил он.
– Очень благоразумно.
– Пойду отошлю ваше письмо домой мамочке. Кстати, как поживает королева?
Мастерс не повернул ключ, но, когда Джерри нажал на дверную ручку, оказалось, что дверь заперта. Окна, выходившие на летное поле, имели двойное остекление; стекла были дымчатые. На взлетно-посадочной полосе приземлялись и взлетали самолеты, но внутрь не доносилось ни одного звука. Вот так они и шли к победе, подумал Джерри: сидя в звуконепроницаемых комнатах и глядя сквозь дымчатые стекла, держась от врага на почтительном расстоянии и – пуская в ход машины. Вот так они и проиграли. Он выпил, но ничего не почувствовал. Итак, все кончено, подумал он. Куда держать путь дальше? К отцу Чарли Маршалла? Завернуть ненадолго в Шанские горы, поговорить по душам с телохранителями генерала? Он подождал. Мысли накатывались одна за другой, не приобретая определенных очертаний. Он сел, потом прилег на диван и немного вздремнул; проснувшись, он сам не знал, долго ли проспал. Его разбудила музыка из репродуктора; она перемежалась объявлениями, полными доморощенного нахальства. Капитану такому-то приказано сделать то-то и то-то. Один раз громкоговоритель предложил получить высшее образование. В другой раз – приобретать швейные машинки по сниженным ценам. В третий раз призвал помолиться. Джерри метался по комнате: погребальная тишина и музыка выводили его из себя.
Он подошел к другому окну; в памяти возникло лицо Лиззи, оно промелькнуло где-то возле плеча, как когда-то проплывало лицо Сиротки, и все. Он выпил еще. Надо было поспать в автобусе, подумал он. Да и сейчас не мешало бы опять вздремнуть. Итак, они все-таки проиграли.
Сон совсем не освежил его. Много воды утекло с тех пор, как он в последний раз как следует выспался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202