Туман несколько рассеялся. Позади нависал Пик, усеянный золотистыми огнями. Клубились тучи, изредка проглядывала луна Гавань рассыпала все великолепие своего убранства. Посреди, как разряженная красотка среди скромных подруг, нежился залитый огнями американский авианосец. Вертолеты и небольшие истребители на его палубе напомнили Джерри авиабазу в Таиланде. Мимо проплыла колонна океанских джонок, направлявшаяся в Кантон.
– Джерри!
Лиззи стояла в дверях и смотрела на него. Вдоль балкона тянулась целая аллея из деревьев в кадках.
– Заходи. Я хочу есть, – сказала она.
В этой кухне никто ничего не готовил и не ел. Один из углов в ней был оформлен в баварском стиле – сосновые скамейки, картины с видами Альп, пепельницы с надписями «Карлсберг». Она налила ему кофе из стоявшего наготове кофейника, и он обратил внимание, как девушка, склонившись над плитой, подала плечи вперед и прижала руки к туловищу – точь-в-точь, как когда-то Сиротка. Она дрожала. Он подумал, что, наверно, она дрожит с тех пор, как он приставил к ее спине револьвер, и пожалел, что пришлось так поступить, потому что начинал понимать, что ей плохо так же, как и ему, может быть, даже хуже. Между ними установилась та же теплота, какая всегда проявляется между людьми, потерпевшими катастрофу, причем каждый из них испытал ее по-своему, свалился в собственную преисподнюю. Он налил ей бренди с содовой, себе – того же, усадил в гостиной, где было теплее, и смотрел, как она, сжавшись, глядя на ковер, пьет бренди. – Включить музыку? – спросил он. Она покачала головой.
– Я говорю от своего имени, – сказал он. – Никакого отношения к другим организациям не имею.
Она словно не слышала.
– Я свободен и никому не подчиняюсь, – повторил он. – Просто у меня только что умер друг.
Он заметил, что она кивнула, но в ее жесте не ощущалось ничего, кроме сочувствия. Он был уверен, что в ее памяти ничего не шевельнулось.
– Друзья Ко становятся не слишком чистоплотны, – сказал он. – Это добром не кончится. Ты связалась с крутыми ребятами. И Ко из их числа. Если вглядеться получше, это злейший враг общества. Вот я и подумал, может быть, тебе захочется из этого выпутаться. Потому я и вернулся. Можешь считать меня сэром Галаадом. Правда, я не очень хорошо представляю, что за типы вокруг тебя крутятся. Меллон и все остальные. Может быть, разберемся вместе, что к чему.
После этого объяснения, хоть и не очень внятного, зазвонил телефон. Его звонок походил на придушенное кваканье, специально придуманное для того, чтобы выматывать у людей нервы.
Телефон стоял на позолоченном сервировочном столике на другом конце комнаты. При каждом звонке, отличавшемся на редкость тоскливым тембром, на аппарате вспыхивала сигнальная лампочка отражавшаяся в волнистых стеклах книжных полок. Лиззи посмотрела на телефон, перевела взгляд на Джерри, и в ее глазах загорелась надежда. Он вскочил и подтащил к ней сервировочный столик. Колеса завязли в густом ворсе ковра. Провод на ходу разматывался и в конце концов растянулся посреди комнаты, как каракули, нацарапанные нетвердой детской рукой. Она торопливо подняла трубку и произнесла: «Уэрд слушает». Голос ее звучал грубовато – такой тон вырабатывают у себя женщины, привыкшие жить одни. Ему хотелось сказать, что линия прослушивается, но он не знал, против чего нужно предостерегать: его нынешнее положение было неопределенным, он сам не знал, на этой он стороне или на той. Он вообще не мог понять, кто в этом деле на чьей стороне, однако перед глазами вдруг снова встал Люк, и в душе Джерри проснулся охотничий азарт.
Она держала трубку возле уха, но не произносила ни слова. Один раз она сказала «так», словно в ответ на некие указания, и еще раз горячо ответила «нет». Лицо ее погасло, голос не выражал ничего. Но он ощутил, что она покоряется чьей-то воле и хочет что-то скрыть; его охватил гнев, и все остальное потеряли для него всякий смысл.
– Нет, – сказала она в трубку. – Я ушла с вечеринки рано.
Он встал на колени возле нее, пытаясь прислушаться к разговору, но она крепко прижимала трубку к уху.
Почему она не спросит, где он? Почему не спросит, когда увидится с ним? Все ли с ним в порядке? Почему он не звонил? Почему она смотрит на Джерри таким тяжелым взглядом, без всякой радости и облегчения?
Он коснулся ее щеки, повернул к себе ее голову и прошептал в другое ухо:
– Скажи, что тебе нужно с ним увидеться! Скажи, что ты к нему приедешь. К у д а у г о д н о.
– Да, – сказала она в трубку. – Хорошо. Ладно.
– Скажи ему это! Скажи, что тебе нужно увидеться с ним!
– Мне нужно с тобой встретиться, – сказала она наконец. – Где бы ты ни был, я приеду к тебе.
Не выпуская трубку, она пожала плечами, спрашивая, что делать дальше. Взгляд ее был обращен на Джерри, но видела она в нем не сэра Галаада, а всего лишь частичку враждебного мира, окружавшего ее со всех сторон.
– Скажи: я л ю б л ю т е б я – шепотом подсказал он. – Ну же, скажи то, что всегда говоришь.
– Я люблю тебя, – коротко бросила она, закрыв глаза. Джерри не успел остановить ее, она повесила трубку.
– Он едет сюда, – сказала она, – Черт бы тебя побрал. Джерри по-прежнему стоял возле нее на коленях. Она встала и отошла от него подальше.
– Он знает? – спросил Джерри.
– О чем?
– Что я здесь.
– Возможно. – Она закурила.
– Где он сейчас?
– Не знаю.
– Когда он будет здесь?
– Говорит, скоро.
– Он один?
– Он не сказал.
– У него есть пистолет?
Она стояла на другом конце комнаты и не спускала с Джерри яростного, испуганного взгляда серых глаз. Но ему было безразлично ее настроение. Его охватила лихорадочная жажда деятельности.
– Дрейк Ко. Этот красавчик, который поселил тебя здесь.Он носит с собой пистолет? Собирается ли он пристрелить меня? Тиу с ним или нет? Просто ответь на вопросы.
– В постель он с собой пистолета не берет, если тебя интересует именно это.
– Ты куда?
– Думаю, вам, мужчинам, захочется поговорить с глазу на глаз.
Он отвел ее к дивану и посадил лицом к дверям в дальнем конце комнаты. В створки было вставлено матовое стекло; по другую сторону находилась прихожая и входная дверь. Он открыл двери, чтобы ей был хорошо виден каждый входящий.
– Как у вас принято впускать людей в квартиру? – Она не поняла – Здесь есть глазок. Требует ли он, чтобы ты каждый раз смотрела, прежде чем открыть дверь?
– Обычно он снизу звонит по домофону. Потом открывает дверь своим ключом.
Входная дверь была сделана из древесностружечной плиты и оклеена пленкой: не очень крепко, но вполне достойно. Сарратский фольклор гласит: если вы хотите застать врасплох одинокого незваного гостя, ни в коем случае не становитесь за дверью, иначе рискуете больше никогда через нее не выйти. Впервые в жизни Джерри был склонен согласиться с народной молвой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
– Джерри!
Лиззи стояла в дверях и смотрела на него. Вдоль балкона тянулась целая аллея из деревьев в кадках.
– Заходи. Я хочу есть, – сказала она.
В этой кухне никто ничего не готовил и не ел. Один из углов в ней был оформлен в баварском стиле – сосновые скамейки, картины с видами Альп, пепельницы с надписями «Карлсберг». Она налила ему кофе из стоявшего наготове кофейника, и он обратил внимание, как девушка, склонившись над плитой, подала плечи вперед и прижала руки к туловищу – точь-в-точь, как когда-то Сиротка. Она дрожала. Он подумал, что, наверно, она дрожит с тех пор, как он приставил к ее спине револьвер, и пожалел, что пришлось так поступить, потому что начинал понимать, что ей плохо так же, как и ему, может быть, даже хуже. Между ними установилась та же теплота, какая всегда проявляется между людьми, потерпевшими катастрофу, причем каждый из них испытал ее по-своему, свалился в собственную преисподнюю. Он налил ей бренди с содовой, себе – того же, усадил в гостиной, где было теплее, и смотрел, как она, сжавшись, глядя на ковер, пьет бренди. – Включить музыку? – спросил он. Она покачала головой.
– Я говорю от своего имени, – сказал он. – Никакого отношения к другим организациям не имею.
Она словно не слышала.
– Я свободен и никому не подчиняюсь, – повторил он. – Просто у меня только что умер друг.
Он заметил, что она кивнула, но в ее жесте не ощущалось ничего, кроме сочувствия. Он был уверен, что в ее памяти ничего не шевельнулось.
– Друзья Ко становятся не слишком чистоплотны, – сказал он. – Это добром не кончится. Ты связалась с крутыми ребятами. И Ко из их числа. Если вглядеться получше, это злейший враг общества. Вот я и подумал, может быть, тебе захочется из этого выпутаться. Потому я и вернулся. Можешь считать меня сэром Галаадом. Правда, я не очень хорошо представляю, что за типы вокруг тебя крутятся. Меллон и все остальные. Может быть, разберемся вместе, что к чему.
После этого объяснения, хоть и не очень внятного, зазвонил телефон. Его звонок походил на придушенное кваканье, специально придуманное для того, чтобы выматывать у людей нервы.
Телефон стоял на позолоченном сервировочном столике на другом конце комнаты. При каждом звонке, отличавшемся на редкость тоскливым тембром, на аппарате вспыхивала сигнальная лампочка отражавшаяся в волнистых стеклах книжных полок. Лиззи посмотрела на телефон, перевела взгляд на Джерри, и в ее глазах загорелась надежда. Он вскочил и подтащил к ней сервировочный столик. Колеса завязли в густом ворсе ковра. Провод на ходу разматывался и в конце концов растянулся посреди комнаты, как каракули, нацарапанные нетвердой детской рукой. Она торопливо подняла трубку и произнесла: «Уэрд слушает». Голос ее звучал грубовато – такой тон вырабатывают у себя женщины, привыкшие жить одни. Ему хотелось сказать, что линия прослушивается, но он не знал, против чего нужно предостерегать: его нынешнее положение было неопределенным, он сам не знал, на этой он стороне или на той. Он вообще не мог понять, кто в этом деле на чьей стороне, однако перед глазами вдруг снова встал Люк, и в душе Джерри проснулся охотничий азарт.
Она держала трубку возле уха, но не произносила ни слова. Один раз она сказала «так», словно в ответ на некие указания, и еще раз горячо ответила «нет». Лицо ее погасло, голос не выражал ничего. Но он ощутил, что она покоряется чьей-то воле и хочет что-то скрыть; его охватил гнев, и все остальное потеряли для него всякий смысл.
– Нет, – сказала она в трубку. – Я ушла с вечеринки рано.
Он встал на колени возле нее, пытаясь прислушаться к разговору, но она крепко прижимала трубку к уху.
Почему она не спросит, где он? Почему не спросит, когда увидится с ним? Все ли с ним в порядке? Почему он не звонил? Почему она смотрит на Джерри таким тяжелым взглядом, без всякой радости и облегчения?
Он коснулся ее щеки, повернул к себе ее голову и прошептал в другое ухо:
– Скажи, что тебе нужно с ним увидеться! Скажи, что ты к нему приедешь. К у д а у г о д н о.
– Да, – сказала она в трубку. – Хорошо. Ладно.
– Скажи ему это! Скажи, что тебе нужно увидеться с ним!
– Мне нужно с тобой встретиться, – сказала она наконец. – Где бы ты ни был, я приеду к тебе.
Не выпуская трубку, она пожала плечами, спрашивая, что делать дальше. Взгляд ее был обращен на Джерри, но видела она в нем не сэра Галаада, а всего лишь частичку враждебного мира, окружавшего ее со всех сторон.
– Скажи: я л ю б л ю т е б я – шепотом подсказал он. – Ну же, скажи то, что всегда говоришь.
– Я люблю тебя, – коротко бросила она, закрыв глаза. Джерри не успел остановить ее, она повесила трубку.
– Он едет сюда, – сказала она, – Черт бы тебя побрал. Джерри по-прежнему стоял возле нее на коленях. Она встала и отошла от него подальше.
– Он знает? – спросил Джерри.
– О чем?
– Что я здесь.
– Возможно. – Она закурила.
– Где он сейчас?
– Не знаю.
– Когда он будет здесь?
– Говорит, скоро.
– Он один?
– Он не сказал.
– У него есть пистолет?
Она стояла на другом конце комнаты и не спускала с Джерри яростного, испуганного взгляда серых глаз. Но ему было безразлично ее настроение. Его охватила лихорадочная жажда деятельности.
– Дрейк Ко. Этот красавчик, который поселил тебя здесь.Он носит с собой пистолет? Собирается ли он пристрелить меня? Тиу с ним или нет? Просто ответь на вопросы.
– В постель он с собой пистолета не берет, если тебя интересует именно это.
– Ты куда?
– Думаю, вам, мужчинам, захочется поговорить с глазу на глаз.
Он отвел ее к дивану и посадил лицом к дверям в дальнем конце комнаты. В створки было вставлено матовое стекло; по другую сторону находилась прихожая и входная дверь. Он открыл двери, чтобы ей был хорошо виден каждый входящий.
– Как у вас принято впускать людей в квартиру? – Она не поняла – Здесь есть глазок. Требует ли он, чтобы ты каждый раз смотрела, прежде чем открыть дверь?
– Обычно он снизу звонит по домофону. Потом открывает дверь своим ключом.
Входная дверь была сделана из древесностружечной плиты и оклеена пленкой: не очень крепко, но вполне достойно. Сарратский фольклор гласит: если вы хотите застать врасплох одинокого незваного гостя, ни в коем случае не становитесь за дверью, иначе рискуете больше никогда через нее не выйти. Впервые в жизни Джерри был склонен согласиться с народной молвой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202