Максим даже поймал себя на том, что пристально разглядывает свою руку, словно старается вновь почувствовать вчерашнее прикосновение янтарных завитков и теплых трепетных пальцев.
…Ночь была беспокойной. Он метался на смятых простынях, вставал, курил, пил кофе, снова ложился, включал телевизор и забылся под утро на каком-то тягомотном фильме.
Звонила Ирина. Ответил ей ровным спокойным тоном - привык врать. А она, наверное, привыкла верить или делать вид, что верит. Ради детей, ради собственного благополучия… Почему жена не может просто взять и уйти, как это сделала Евгения? Их чувства давно перегорели и остыли, превратились даже не в головешки - в холодную золу. Он же не подонок, его семья ни в чем бы не нуждалась, жизнь не стала бы менее сытой и комфортной, чем теперь… Дети? Он бы никогда про них не забыл. Что еще держит ее возле вечно занятого, безразличного мужа? Статус? Неуверенность в себе? Привычка? Любовь? Последнее - вряд ли. Это слово давно не имело никакого отношения к их союзу. Они оба считали, что выросли из него, позабыли его на антресолях далекой юности вместе с пыльными учебниками, дребезжащей гитарой, наивными мечтами о светлом будущем…
…Макс кое-как покончил с делами. Не мог дождаться такси. Такси ехало медленно, ползло, как черепаха? - проклятые пробки… Он прибыл в агентство в начале шестого, как договаривались. Его встретила изящная, как японская статуэтка, брюнетка с короткой стрижкой, вежливо улыбнулась:
- Евгения Владимировна просила, чтобы я занялась вашим делом. - Она словно окатила его ледяной водой.
- А что с ней?
- К сожалению, ей пришлось срочно отъехать по одному важному делу.
Стандартная отговорка. Ее пускают в ход, чтобы отменить нежелательную встречу.
- Прошу прощения, - сухо произнес Максим.
Он вышел из офиса, набрал мобильный Евгении, услышал прорвавшийся сквозь шум города голос.
- Что-то случилось? - спросил тихо и безнадежно.
- У меня срочный выезд.
- Хорошо, встретимся завтра.
- Завтра я тоже не смогу.
- Послушай, в чем дело?! - не сдержался он. - Я не хочу другого маклера, изволь довести работу до конца.
- Макс, так будет лучше для всех… - вздохнула она.
- Не надо решать за меня, что для меня лучше! - вспылил Максим.
- Я не могу говорить, сложно рулить. Извини.
Телефон загудел короткими гудками. Максим сдавил трубку в руке и, чертыхнувшись, хряснул ее изо всех сил о стену офиса. Проходившая мимо дамочка в мехах перепуганно шарахнулась в сторону.
- Устаревшая модель, - коротко пояснил Максим.
***
Квадратный консьерж в подъезде Евгении казался суровым и непреклонным, но шершавая зеленая бумажка с изображением хмурого американца волшебным образом смягчила его нрав. Он согласился не звонить в квартиру Евгении, чтобы устроить ей сюрприз, - позволил себе предположить, что Максим не вор и не киллер и в букете огненных роз и махровой сирени не прячется оружие. Максим заверил консьержа, что, когда он вознамерится кого-нибудь убить, тот узнает об этом первым. Консьерж радостно захрюкал и сообщил номер квартиры, а также то, что Евгения Владимировна приехала совсем недавно, минут пятнадцать назад, одна, что она дама приятная во всех отношениях - всегда с ним здоровается, и дочка у нее очень милая…
Максим вежливо прервал излияния словоохотливого консьержа и шагнул в лифт.
Евгения открыла не сразу. На ней был длинный махровый халат, в руках - полотенце, которым она на ходу вытирала мокрые волосы. Без макияжа она выглядела трогательно домашней и родной.
- Ой, - смутилась она, - а почему ты снизу не позвонил? Я только что из душа, заходи скорей, а то холодно… Боже, - воскликнула она, взяв букет, - где ты умудрился достать сирень посреди зимы?!
- На свете нет ничего невозможного. - Макс широко улыбнулся. - Прости, что сорвался по телефону.
- Все нормально, - сказала Евгения, пряча лицо в букет. - Ужинать будешь?
- Нет, спасибо.
- Кофе, чай?
Максим отрицательно покачал головой.
- Я сейчас! - крикнула откуда-то Евгения.
Он огляделся. Квартира была светлой, просторной, и обставлена она была с той степенью изящной простоты, в которой угадывается шик. Максим невольно вспомнил свою питерскую квартиру - Ирина обожала кич. Много позолоты, тяжелые гардины, массивная мебель, нелепые статуи. В глубине души Максим считал модного дизайнера, приглашенного Ириной за сумасшедшие деньги, козлом и вымогателем, а созданный им интерьер - верхом безвкусицы. Но Ира была в восторге, замечания мужа считала придирками, и Максим предпочел не вмешиваться. Пусть будут статуи, черт с ними. Лишь бы на башку не свалились.
Играла музыка, какая-то радиоволна. Что-то из ретро - трогательное, мелодичное, напевное, нынче не модное, - как привет из студенческих лет с посиделками у костра под гитару.
На одной из стен в углу - небольшой фотовернисаж. Закат на море. Узенькие улочки, аккуратные беленькие домики, утопающие в цветах, - все светлое, теплое, нездешнее. Девчушка с темными кудряшками и чуть раскосыми кошачьими глазами - карими с янтарным блеском. Целая галерея снимков как фотобиография малышки. Вот совсем кроха, плюшевый мишка больше ее. На следующих - старше, взрослее. С большой собакой, на велосипеде, в бальном платьице с оборками. А вот она в обнимку с мужчиной - темноволосым, широкоплечим, с волевым подбородком и бархатным взглядом карих глаз - именно в таких влюбляются семнадцатилетние девчонки.
- Вика с отцом, - подошла сзади Евгения. - Вначале хотела убрать этот снимок, но из-за дочки оставила. Антон хороший отец, Вику он очень любит, часто берет к себе на выходные. У него есть сын от первого брака, но там бывшая жена встала в позу, не разрешает им видеться. Думаю, что это неправильно. Если отец не алкоголик, не преступник, не сумасшедший, зачем запрещать? Дети не должны расплачиваться за ошибки родителей.
- Ты права, - согласился Максим, - ты мудрая женщина, Евгения. Это большая редкость в наше сумасшедшее время. Кстати, насчет квартиры… Не надо больше просмотров. Я покупаю ту, которую мы смотрели. Она мне сразу понравилась.
- Хорошо. Тогда зачем…
Он не дал ей договорить.
- Просто я хотел как можно больше времени провести с тобой, - объяснил Максим и спросил сам: - Почему ты меня избегаешь? Что случилось?
Евгения отвернулась к окну. Пальцы нервно теребили пояс халата.
- Вчера мы выпили и наговорили друг другу много лишнего…
Мы всего лишь разговаривали, - перебил ее Максим. - В этом не было ничего предосудительного. Я рад, что встретил тебя, и не хочу снова тебя потерять… Я ничего не прошу и не требую, давай просто останемся друзьями…
- Извини, - затрясла головой Евгения, - но я больше не верю в такую дружбу. Особенно с богатыми и могущественными мужчинами.
- А я верю, - глухо сказал Максим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
…Ночь была беспокойной. Он метался на смятых простынях, вставал, курил, пил кофе, снова ложился, включал телевизор и забылся под утро на каком-то тягомотном фильме.
Звонила Ирина. Ответил ей ровным спокойным тоном - привык врать. А она, наверное, привыкла верить или делать вид, что верит. Ради детей, ради собственного благополучия… Почему жена не может просто взять и уйти, как это сделала Евгения? Их чувства давно перегорели и остыли, превратились даже не в головешки - в холодную золу. Он же не подонок, его семья ни в чем бы не нуждалась, жизнь не стала бы менее сытой и комфортной, чем теперь… Дети? Он бы никогда про них не забыл. Что еще держит ее возле вечно занятого, безразличного мужа? Статус? Неуверенность в себе? Привычка? Любовь? Последнее - вряд ли. Это слово давно не имело никакого отношения к их союзу. Они оба считали, что выросли из него, позабыли его на антресолях далекой юности вместе с пыльными учебниками, дребезжащей гитарой, наивными мечтами о светлом будущем…
…Макс кое-как покончил с делами. Не мог дождаться такси. Такси ехало медленно, ползло, как черепаха? - проклятые пробки… Он прибыл в агентство в начале шестого, как договаривались. Его встретила изящная, как японская статуэтка, брюнетка с короткой стрижкой, вежливо улыбнулась:
- Евгения Владимировна просила, чтобы я занялась вашим делом. - Она словно окатила его ледяной водой.
- А что с ней?
- К сожалению, ей пришлось срочно отъехать по одному важному делу.
Стандартная отговорка. Ее пускают в ход, чтобы отменить нежелательную встречу.
- Прошу прощения, - сухо произнес Максим.
Он вышел из офиса, набрал мобильный Евгении, услышал прорвавшийся сквозь шум города голос.
- Что-то случилось? - спросил тихо и безнадежно.
- У меня срочный выезд.
- Хорошо, встретимся завтра.
- Завтра я тоже не смогу.
- Послушай, в чем дело?! - не сдержался он. - Я не хочу другого маклера, изволь довести работу до конца.
- Макс, так будет лучше для всех… - вздохнула она.
- Не надо решать за меня, что для меня лучше! - вспылил Максим.
- Я не могу говорить, сложно рулить. Извини.
Телефон загудел короткими гудками. Максим сдавил трубку в руке и, чертыхнувшись, хряснул ее изо всех сил о стену офиса. Проходившая мимо дамочка в мехах перепуганно шарахнулась в сторону.
- Устаревшая модель, - коротко пояснил Максим.
***
Квадратный консьерж в подъезде Евгении казался суровым и непреклонным, но шершавая зеленая бумажка с изображением хмурого американца волшебным образом смягчила его нрав. Он согласился не звонить в квартиру Евгении, чтобы устроить ей сюрприз, - позволил себе предположить, что Максим не вор и не киллер и в букете огненных роз и махровой сирени не прячется оружие. Максим заверил консьержа, что, когда он вознамерится кого-нибудь убить, тот узнает об этом первым. Консьерж радостно захрюкал и сообщил номер квартиры, а также то, что Евгения Владимировна приехала совсем недавно, минут пятнадцать назад, одна, что она дама приятная во всех отношениях - всегда с ним здоровается, и дочка у нее очень милая…
Максим вежливо прервал излияния словоохотливого консьержа и шагнул в лифт.
Евгения открыла не сразу. На ней был длинный махровый халат, в руках - полотенце, которым она на ходу вытирала мокрые волосы. Без макияжа она выглядела трогательно домашней и родной.
- Ой, - смутилась она, - а почему ты снизу не позвонил? Я только что из душа, заходи скорей, а то холодно… Боже, - воскликнула она, взяв букет, - где ты умудрился достать сирень посреди зимы?!
- На свете нет ничего невозможного. - Макс широко улыбнулся. - Прости, что сорвался по телефону.
- Все нормально, - сказала Евгения, пряча лицо в букет. - Ужинать будешь?
- Нет, спасибо.
- Кофе, чай?
Максим отрицательно покачал головой.
- Я сейчас! - крикнула откуда-то Евгения.
Он огляделся. Квартира была светлой, просторной, и обставлена она была с той степенью изящной простоты, в которой угадывается шик. Максим невольно вспомнил свою питерскую квартиру - Ирина обожала кич. Много позолоты, тяжелые гардины, массивная мебель, нелепые статуи. В глубине души Максим считал модного дизайнера, приглашенного Ириной за сумасшедшие деньги, козлом и вымогателем, а созданный им интерьер - верхом безвкусицы. Но Ира была в восторге, замечания мужа считала придирками, и Максим предпочел не вмешиваться. Пусть будут статуи, черт с ними. Лишь бы на башку не свалились.
Играла музыка, какая-то радиоволна. Что-то из ретро - трогательное, мелодичное, напевное, нынче не модное, - как привет из студенческих лет с посиделками у костра под гитару.
На одной из стен в углу - небольшой фотовернисаж. Закат на море. Узенькие улочки, аккуратные беленькие домики, утопающие в цветах, - все светлое, теплое, нездешнее. Девчушка с темными кудряшками и чуть раскосыми кошачьими глазами - карими с янтарным блеском. Целая галерея снимков как фотобиография малышки. Вот совсем кроха, плюшевый мишка больше ее. На следующих - старше, взрослее. С большой собакой, на велосипеде, в бальном платьице с оборками. А вот она в обнимку с мужчиной - темноволосым, широкоплечим, с волевым подбородком и бархатным взглядом карих глаз - именно в таких влюбляются семнадцатилетние девчонки.
- Вика с отцом, - подошла сзади Евгения. - Вначале хотела убрать этот снимок, но из-за дочки оставила. Антон хороший отец, Вику он очень любит, часто берет к себе на выходные. У него есть сын от первого брака, но там бывшая жена встала в позу, не разрешает им видеться. Думаю, что это неправильно. Если отец не алкоголик, не преступник, не сумасшедший, зачем запрещать? Дети не должны расплачиваться за ошибки родителей.
- Ты права, - согласился Максим, - ты мудрая женщина, Евгения. Это большая редкость в наше сумасшедшее время. Кстати, насчет квартиры… Не надо больше просмотров. Я покупаю ту, которую мы смотрели. Она мне сразу понравилась.
- Хорошо. Тогда зачем…
Он не дал ей договорить.
- Просто я хотел как можно больше времени провести с тобой, - объяснил Максим и спросил сам: - Почему ты меня избегаешь? Что случилось?
Евгения отвернулась к окну. Пальцы нервно теребили пояс халата.
- Вчера мы выпили и наговорили друг другу много лишнего…
Мы всего лишь разговаривали, - перебил ее Максим. - В этом не было ничего предосудительного. Я рад, что встретил тебя, и не хочу снова тебя потерять… Я ничего не прошу и не требую, давай просто останемся друзьями…
- Извини, - затрясла головой Евгения, - но я больше не верю в такую дружбу. Особенно с богатыми и могущественными мужчинами.
- А я верю, - глухо сказал Максим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59