Они поженились не сразу, не впопыхах, не в бурном бесшабашном студенчестве, когда все кажется простым и понятным, а потом вдруг усложняется и запутывается. Их отношения не были незрелыми и скоропалительными, да и сами Борис и Светлана были уже взрослыми, самостоятельными, достаточно успешными людьми с высшими образованиями, востребованными профессиями и приличными зарплатами. Их любовь не осложнил квартирный вопрос: у каждого было жилье. Они не были сказочно богатыми, но крепко стояли на ногах и, в дополнение к ногам, на четырех колесах, и являли собой тот самый высокий уровень среднего класса, к которому стремится образованная молодежь. Познакомились они на австрийском зимнем курорте, а потом долго встречались в Москве. У них нашлись общие интересы - от горных лыж до средневековых нецке. Борису и Светлане было хорошо вместе и на вечеринках и в постели. Они были красивой парой. Борис - высокий плечистый шатен с мужественным подбородком, чувственными губами и жгучим взглядом. Света - тоненькая, хрупкая блондинка, доходившая любимому до плеча, с пушистой стрижкой, солнечной улыбкой и ясными серо-голубыми глазами. Когда они стали жить вдвоем, им показалось, что так было всегда. Утром они садились в машины и разъезжались по офисам, вечером - ужинали в кафешках, по выходным - бродили по выставкам, катали шары в боулинге или отрывались в шумной компании общих друзей, которые не уставали твердить, что Борис и Света созданы друг для друга и непременно должны пожениться. Скоро они и сами это поняли. На день рождения Борис увез любимую в Венецию, где на мосту Вздохов - месте встреч влюбленных - сделал ей предложение. Света радостно согласилась.
Им казалось, что они две половинки, которые наконец обрели друг друга, и ничто в целом мире не сможет разрушить их счастливого союза. В свадебное путешествие они поехали на Крит, там, в роскошном бунгало на диком берегу ласкового моря, они предавались бурным любовным утехам, а в перерывах, разгоряченные и утомленные, мечтали, как у них родятся дети: мальчик и девочка.
Шло время. Угар медового месяца прошел. Жар поостыл. В отношениях стали появляться едва заметные трещинки. Постепенно их становилось больше, они ширились, увеличивались в размерах, и однажды стало ясно: еще немного, и хрупкий сосуд любви расколется, раздробится на сотни осколков, которые нельзя ни склеить, ни собрать.
***
На работе у каждого начались запарки. Оба приходили поздно вечером, уставшие, вымотанные, раздраженные. Молча варили магазинные пельмени и падали в кровать. Как-то в выходной, заглянув в пустой холодильник, Борис объявил, что ему осточертел общепит и что Света в конце-то концов могла бы что-нибудь и приготовить. Света недовольно нахмурилась: она собиралась в тренажерку. Они начали препираться: Света заявила, что вкалывает и зарабатывает не меньше мужа и, коли ему приспичило, может сам варить себе обед. Борис заявил, что стоять у плиты - дело женское, и какой на фиг смысл в женитьбе, если приходиться ходить по столовкам? А если Свете работа в напряг, пусть увольняется, рожает ребенка и сидит дома. Света собиралась обзавестись детьми, но гораздо позже, а уж тем более не теперь, когда ей вот-вот должны были предложить повышение. Она фыркнула и назвала мужа домостроевцем и эгоистом. Борис ответил, что супруга - полная неумеха и к тому же сама - настоящая эгоистка. Света с испорченным настроением отправилась в магазин, закупила быстрорастворимые супы в пакетиках, за пять минут сварганила «Галину Бланку» - любовь с первой ложки» - и хлопнула дверью.
Она поехала в тренажерку, как и собиралась, но занятия не доставили ей никакого удовольствия, а домой впервые за многие месяцы, прожитые с Борисом, возвращаться не хотелось. Света в одиночестве посидела в кафе, побродила по магазинам, но даже удачно приобретенные за умеренную сумму классные джинсы, сидевшие на ней как влитые, не развеяли меланхолии. В конце концов Светлана, успокоившись, решила помириться с мужем и даже поджарить яичницу. Но дом встретил ее холодной тишиной. Борис вернулся за полночь. Света посмотрела на него с презрительным молчанием. Она не стала устраивать унизительный допрос - приняла ванну и легла спать, демонстративно повернувшись к стене передом, а к мужу задом. Борис принял такую же позу. Все воскресенье они не разговаривали. После обеда Света уехала навестить маму, а когда вернулась, снова обнаружила пустую квартиру. Впервые она тихо заплакала. На ночь Света приняла снотворное. Сквозь сон она услышала, как вернулся муж. Он тихо разделся и лег рядом.
Утром в понедельник супруги разъехались каждый на свою работу.
К следующим выходным они все же помирились, дали друг другу обещание не ругаться и даже вместе сварили суп. Но скоро снова повздорили из-за сущего пустяка. Потом стычки стали регулярными, затяжными. Они спорили по малейшему поводу: и кому выносить мусор, и какую купить мебель. Споры перерастали в баталии. Теперь в выходные Борис с друзьями пил пиво в баре, а Света после тренажерки шла с подругами в кафе обсуждать мужской эгоцентризм.
У них было много общего, даже слишком много. Единственное, чего им недоставало, - умения уступить друг другу.
Брак неумолимо рушился. Света даже спросила совета у матери, но та была женщиной другого века, другого поколения, других традиций, и ее рекомендации - уступать, готовить, убирать, рожать, - с точки зрения Светланы, были полным анахронизмом.
- Почему я должна тратить свой выходной на какую-то уборку? - кипятилась Света перед подругами. - У меня два высших образования, зарплата в две штуки и должность начальника отдела! Зачем париться у плиты, если можно нормально поесть в ресторане?! А вчера он заявил, что не потерпит никакой няни и что с ребенком должна сидеть мать! Для того я училась и делала карьеру, чтобы напялить на себя халат и тапки?! А вчера я попросила его посмотреть, что стучит в машине, так он сказал, чтобы я сама разбиралась, раз я такая эмансипированная. Полки повесить - неделю плотника ждали, хоть работы на полчаса. Говорит: с какой стати я должен в выходной корячиться, если можно заплатить - и все сделают? В итоге пришел какой-то козел, прицепил все кое-как, а после его ухода полки рухнули. Я говорю: что ты за мужик, если гвоздь не можешь забить? А он в ответ: такой же, какая ты женщина. Ну не хамство?!
Подруги сочувственно кивали.
Борис с друзьями в то же время обсуждал женскую стервозность…
Вскоре разведка донесла Свете, что к ее благоверному клеится долговязая губастая секретарша, а Борис улыбается ей теплее, чем положено по рангу. Света считала ниже своего достоинства устраивать ревнивые разборки. Она всплакнула в гордом одиночестве, ничего не сказала мужу, но в отместку на дружеской клубной вечеринке долго танцевала с парнем из-за соседнего столика и даже позволила чмокнуть себя в щечку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59