Ты подарила мне немало светлых прекрасных мгновений. Видит Бог, я никогда не хотел причинять тебе боль. Прости, что не был тебе хорошим мужем. Конечно, ты заслуживаешь счастья. Про деньги можешь не беспокоиться - ты и дети не будете ни в чем нуждаться. Если хочешь, я куплю вам дом в Подмосковье, так я смогу видеть детей чаще.
- Ты старался, я знаю, - печально проговорила Ирина. - Идеальных мужчин не бывает. И безгрешных тоже. Как, впрочем, и женщин.
- Сейчас я понял, что не бывает женщин без тайн. - Максим провел ладонью по лицу, словно стирал паутину прошлого, и покачал головой, все еще изумляясь.
- Пойду посижу еще в ресторане? - видимо, по привычке спросила Ирина, хотя теперь ей было ни к чему согласие Максима.
- Конечно, - кивнул Максим и, не удержавшись, добавил: - Кажется, ты нашла себе компанию.
Губы Ирины сложились в мечтательную полуулыбку, напряженные морщинки на лбу слегка разгладились. В глазах мелькнуло некоторое оживление.
- Любой женщине приятно внимание, - призналась она. - Особенно если это внимание интересного мужчины. Знаешь, я могу понять, почему твоя девушка влюбилась в Антона. В нем есть харизма. Представляю, каким он был в молодости.
Максим промолчал. Ему не хватало только обсуждения достоинств бывшего мужа Евгении с Ириной!
- Ну, прощай! - Ирина задержалась на пороге, послала Максиму воздушный поцелуй, улыбнулась и вмиг из усталой расстроенной женщины преобразилась в жизнерадостную обольстительную красотку. - Чао, дорогой, - проворковала она и исчезла за дверью.
Максим с удивленной улыбкой покачал головой. Как он недооценивал Ирину! Можно познать все на свете - политику, финансы, власть, но женщину постичь невозможно!
***
Максим снял трубку телефонного аппарата, стоявшего тут же на тумбочке, без особой надежды набрал номер. Вдруг услышал тихое «алло», от которого трепыхнулось и защемило в груди.
- Здравствуй, любимая, - сказал Максим. - Пожалуйста, не клади трубку.
Евгения не ответила. Но трубку не бросила.
- Я ужасно скучаю по тебе. Просто места себе не нахожу. Мы с Ириной решили расстаться. Полюбовно.
Прерывистый вздох, похожий на всхлип. Или ему послышалось это сквозь расстояние?
- Скажи что-нибудь, - попросил Максим.
- У меня открытие выставки в субботу, - дрожащим голосом проговорила Евгения. - Ты не успеешь…
- Успею! Я обязательно буду! - радостно пообещал он. - Я так скучаю по тебе, Женька…
- До свидания, - быстро сказала Евгения, и связь прервалась…
Максим еще некоторое время бережно вертел в руках трубку, точно она хранила теплое дыхание женщины на том конце провода.
***
Пока Максима не было, в Москву пришла весна. Лютые морозы уступили место легкой влажной прохладце. По-весеннему припекало солнце, орали как оглашенные перезимовавшие воробьи, ободранные коты вылезли из подвалов и колодцев, ласково жмурились, подставляя теплым лучам полосатые бока. Даже шины шаркали как-то иначе о прогретый мокрый асфальт, весело чиркали металлическими шипами, оставляя неровный, как застежка-«молния», след. Только водителя Вадима наступление весны не порадовало: на капот его личной «десятки» упала сосулька и протаранила нежную российскую жестянку, о чем шофер расстроенно поведал боссу. Максим пребывал в отличном весеннем настроении и хотел, чтобы было радостно всем вокруг. Поэтому он без разговоров отсчитал Вадиму сумму, с лихвой окупавшую ремонт. Смущенный Вадим долго отнекивался, и Максиму пришлось на него прикрикнуть: «Бери, пока дают!» и засунуть деньги водителю в карман, после чего тот принялся подпевать Шакире, так безбожно фальшивя, что Максим готов был заплатить еще столько же, лишь бы Вадим замолчал.
Ленинградка, как всегда, представляла собой гигантскую пробку. Пробка была хронической, всеобъемлющей - и грозилась перерасти в стихийное бедствие. Максим обеспокоенно поглядывал на часы, жалел, что не обзавелся мигалкой и сиреной. В какой-то момент ему все надоело, он попросил Вадима тормознуть около сине-белой машины ГИБДД, объяснил скучающим стражам дорожного порядка, что очень торопится, подкрепил слова несколькими еврокупюрами. Через пару секунд гаишный эскорт понесся по резервной полосе, мигая и завывая, а позади него спешил к новой жизни БМВ Максима.
- Лихо! - восторгался Вадим. - Мне нравится так ездить.
- Ищи работу в ГИБДД, - пошутил Максим.
- Э, нет, - испугался Вадим. - Я лучше в пробочках постою.
Максим попросил остановиться неподалеку от галереи. Отпустил Вадима и эскорт, пошел пешком. Подтаявший снег похрустывал под подошвами, словно корочка гигантского пирога, весело капало с крыш. С колотящимся сердцем Максим толкнул стеклянную дверь, еще в гардеробе почувствовал горьковатый запах свежей сирени, смешанный с терпким розовым ароматом. Из зала доносились разговоры, смех, звон бокалов около фуршетных столиков. Никем не замеченный Максим подошел ближе и с порога увидел Евгению. В летящем лиловом платье она улыбалась гостям, позировала для гламурной прессы, принимала поздравления и комплименты. Какой-то франт поцеловал ей ручку, явно пытаясь завязать знакомство. Евгения с улыбкой отрицательно качнула головой. Какая-то дама в костюме и очках протянула Евгении визитку и принялась живо что-то втолковывать. Вместе они пошли вдоль стен, о чем-то беседуя.
- Вот ты где, негодник! - подхватила его под локоть подкравшаяся Генриетта. Она смотрелась неподражаемо - в кокетливой шляпке с вуалеткой и крашеном боа а-ля мексиканский тушкан, небрежно накинутом на оголенные плечи. Ее спутником был субтильный небритый молодой человек с волосами до плеч в оранжевом пиджаке и рваных джинсах. - Мой Пьер, - представила его Генриетта, - безумно талантливый художник. Я знала, что ты выберешься, - сказала Генриетта Максиму. - А твоя девочка нарасхват. Знаешь, кто эта дама? Корреспондент одного очень модного журнала. Пишет про молодых и успешных женщин. Хочет поместить интервью с твоей красавицей в разделе светской хроники. Не боишься, что она станет звездой?
- Не пугай меня, Генриетта. Я и так напуган, - улыбнулся Максим.
Генриетта рассмеялась своим гортанным хрипловатым смехом.
- А ты в молодости был красавчик, - сказала она. - Жаль, что я не знала тебя двадцать лет назад. Впрочем, я тогда была совсем ребенком.
- Ты и сейчас дитя, - подыграл ей Максим.
- Шалун, - хохотнула Генриетта, хлопнула Максима по ягодицам и причмокнула губами, ярко обведенными кроваво-красной помадой.
Тотчас рядом нарисовался безумно талантливый художник Пьер и стрельнул в Максима уничижительным взглядом оскорбленного дарования.
- Не ревнуй, Отелло, - сказала художнику Генриетта, - Макс безнадежно стар для меня.
- Абсолютно точно, - подтвердил Максим. - Спасибо тебе за все, дорогая. - Он поцеловал Генриетту в надушенное запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
- Ты старался, я знаю, - печально проговорила Ирина. - Идеальных мужчин не бывает. И безгрешных тоже. Как, впрочем, и женщин.
- Сейчас я понял, что не бывает женщин без тайн. - Максим провел ладонью по лицу, словно стирал паутину прошлого, и покачал головой, все еще изумляясь.
- Пойду посижу еще в ресторане? - видимо, по привычке спросила Ирина, хотя теперь ей было ни к чему согласие Максима.
- Конечно, - кивнул Максим и, не удержавшись, добавил: - Кажется, ты нашла себе компанию.
Губы Ирины сложились в мечтательную полуулыбку, напряженные морщинки на лбу слегка разгладились. В глазах мелькнуло некоторое оживление.
- Любой женщине приятно внимание, - призналась она. - Особенно если это внимание интересного мужчины. Знаешь, я могу понять, почему твоя девушка влюбилась в Антона. В нем есть харизма. Представляю, каким он был в молодости.
Максим промолчал. Ему не хватало только обсуждения достоинств бывшего мужа Евгении с Ириной!
- Ну, прощай! - Ирина задержалась на пороге, послала Максиму воздушный поцелуй, улыбнулась и вмиг из усталой расстроенной женщины преобразилась в жизнерадостную обольстительную красотку. - Чао, дорогой, - проворковала она и исчезла за дверью.
Максим с удивленной улыбкой покачал головой. Как он недооценивал Ирину! Можно познать все на свете - политику, финансы, власть, но женщину постичь невозможно!
***
Максим снял трубку телефонного аппарата, стоявшего тут же на тумбочке, без особой надежды набрал номер. Вдруг услышал тихое «алло», от которого трепыхнулось и защемило в груди.
- Здравствуй, любимая, - сказал Максим. - Пожалуйста, не клади трубку.
Евгения не ответила. Но трубку не бросила.
- Я ужасно скучаю по тебе. Просто места себе не нахожу. Мы с Ириной решили расстаться. Полюбовно.
Прерывистый вздох, похожий на всхлип. Или ему послышалось это сквозь расстояние?
- Скажи что-нибудь, - попросил Максим.
- У меня открытие выставки в субботу, - дрожащим голосом проговорила Евгения. - Ты не успеешь…
- Успею! Я обязательно буду! - радостно пообещал он. - Я так скучаю по тебе, Женька…
- До свидания, - быстро сказала Евгения, и связь прервалась…
Максим еще некоторое время бережно вертел в руках трубку, точно она хранила теплое дыхание женщины на том конце провода.
***
Пока Максима не было, в Москву пришла весна. Лютые морозы уступили место легкой влажной прохладце. По-весеннему припекало солнце, орали как оглашенные перезимовавшие воробьи, ободранные коты вылезли из подвалов и колодцев, ласково жмурились, подставляя теплым лучам полосатые бока. Даже шины шаркали как-то иначе о прогретый мокрый асфальт, весело чиркали металлическими шипами, оставляя неровный, как застежка-«молния», след. Только водителя Вадима наступление весны не порадовало: на капот его личной «десятки» упала сосулька и протаранила нежную российскую жестянку, о чем шофер расстроенно поведал боссу. Максим пребывал в отличном весеннем настроении и хотел, чтобы было радостно всем вокруг. Поэтому он без разговоров отсчитал Вадиму сумму, с лихвой окупавшую ремонт. Смущенный Вадим долго отнекивался, и Максиму пришлось на него прикрикнуть: «Бери, пока дают!» и засунуть деньги водителю в карман, после чего тот принялся подпевать Шакире, так безбожно фальшивя, что Максим готов был заплатить еще столько же, лишь бы Вадим замолчал.
Ленинградка, как всегда, представляла собой гигантскую пробку. Пробка была хронической, всеобъемлющей - и грозилась перерасти в стихийное бедствие. Максим обеспокоенно поглядывал на часы, жалел, что не обзавелся мигалкой и сиреной. В какой-то момент ему все надоело, он попросил Вадима тормознуть около сине-белой машины ГИБДД, объяснил скучающим стражам дорожного порядка, что очень торопится, подкрепил слова несколькими еврокупюрами. Через пару секунд гаишный эскорт понесся по резервной полосе, мигая и завывая, а позади него спешил к новой жизни БМВ Максима.
- Лихо! - восторгался Вадим. - Мне нравится так ездить.
- Ищи работу в ГИБДД, - пошутил Максим.
- Э, нет, - испугался Вадим. - Я лучше в пробочках постою.
Максим попросил остановиться неподалеку от галереи. Отпустил Вадима и эскорт, пошел пешком. Подтаявший снег похрустывал под подошвами, словно корочка гигантского пирога, весело капало с крыш. С колотящимся сердцем Максим толкнул стеклянную дверь, еще в гардеробе почувствовал горьковатый запах свежей сирени, смешанный с терпким розовым ароматом. Из зала доносились разговоры, смех, звон бокалов около фуршетных столиков. Никем не замеченный Максим подошел ближе и с порога увидел Евгению. В летящем лиловом платье она улыбалась гостям, позировала для гламурной прессы, принимала поздравления и комплименты. Какой-то франт поцеловал ей ручку, явно пытаясь завязать знакомство. Евгения с улыбкой отрицательно качнула головой. Какая-то дама в костюме и очках протянула Евгении визитку и принялась живо что-то втолковывать. Вместе они пошли вдоль стен, о чем-то беседуя.
- Вот ты где, негодник! - подхватила его под локоть подкравшаяся Генриетта. Она смотрелась неподражаемо - в кокетливой шляпке с вуалеткой и крашеном боа а-ля мексиканский тушкан, небрежно накинутом на оголенные плечи. Ее спутником был субтильный небритый молодой человек с волосами до плеч в оранжевом пиджаке и рваных джинсах. - Мой Пьер, - представила его Генриетта, - безумно талантливый художник. Я знала, что ты выберешься, - сказала Генриетта Максиму. - А твоя девочка нарасхват. Знаешь, кто эта дама? Корреспондент одного очень модного журнала. Пишет про молодых и успешных женщин. Хочет поместить интервью с твоей красавицей в разделе светской хроники. Не боишься, что она станет звездой?
- Не пугай меня, Генриетта. Я и так напуган, - улыбнулся Максим.
Генриетта рассмеялась своим гортанным хрипловатым смехом.
- А ты в молодости был красавчик, - сказала она. - Жаль, что я не знала тебя двадцать лет назад. Впрочем, я тогда была совсем ребенком.
- Ты и сейчас дитя, - подыграл ей Максим.
- Шалун, - хохотнула Генриетта, хлопнула Максима по ягодицам и причмокнула губами, ярко обведенными кроваво-красной помадой.
Тотчас рядом нарисовался безумно талантливый художник Пьер и стрельнул в Максима уничижительным взглядом оскорбленного дарования.
- Не ревнуй, Отелло, - сказала художнику Генриетта, - Макс безнадежно стар для меня.
- Абсолютно точно, - подтвердил Максим. - Спасибо тебе за все, дорогая. - Он поцеловал Генриетту в надушенное запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59