Пусть родители детишек тоже на него внимание обратят.
- Непременно повесим на самом видном месте, - заверила заведующая, а Тамара притащила из кухни несколько сырников, наспех завернутых в салфетку, и принялась совать их участковому, приговаривая:
- Возьмите, а то я наготовила много, а детей пришло мало. Распростудились. Работа у вас тяжелая, небось и перекусить толком негде.
Милиционер неловко отказывался, но от поварихи отделаться было не проще, чем от маньяка. Тамара была настоящим мастером своего дела, готовить она умела и любила, но еще больше обожала кормить всех вокруг.
- Берите, - с улыбкой сказала заведующая, - иначе она не отстанет. Потом спасибо скажете. Тамара - знатная повариха.
- Может, чаю хотите? - предложила Тамара.
Но участковый, несколько обалдевший от такого напора, замотал головой, запихнул в пухлый портфель кулечек с сырниками, скороговоркой пробормотал слова благодарности и пулей вылетел во двор.
- Ну, Тома, ты своим темпераментом напугала человека, - сказала, улыбнувшись, заведующая.
- Больно мужики пошли пугливые, - негодующе фыркнула Тамара. - А еще милиционер… - И, подперев пухлыми кулачками пышные бедра, гордо удалилась на кухню.
Наталья Павловна вернулась в группу как раз вовремя - дети стали играть в догонялки и едва не опрокинули аквариум. Маша и Света чуть не подрались из-за куклы Барби. А непоседа Стасик взобрался на стульчик и распевал во все горло:
Эй, девушка-красавица, ты мне очень нравишься!
У меня есть три жены, а четвертой будешь ты!
- Ой, да кому ты нужен? - обронила похожая на ангела белокурая кудряшка Оленька и добавила словцо, крепкое даже для взрослых ушей.
- Что я слышу? - воскликнула Наталья Павловна. - Оля, ты знаешь, что это очень плохое слово и воспитанные девочки его не должны произносить?
- Так моя мама говорит, - невозмутимо пояснила Оленька. - Когда папа начинает кричать, что ему все осточертело и он найдет себе другую жену.
Наталья Павловна присела перед девочкой на корточки и стала объяснять, что иногда взрослые в гневе говорят не то, что хотят, а даже наоборот - то, за что им потом становится стыдно. Что иногда слово бывает очень грозным оружием и больно ранит. И если наговорить слишком много обидных слов, это все равно что побить, только будет болеть не снаружи, а внутри: в голове, в груди, в сердце. Еще она объяснила, что есть слова, которые не должны произноситься никогда. Потому что они несут в себе такую страшную, злую силу, от которых взрослые умные люди могут заболеть.
- Даже умереть могут? - вдумчиво спросила посерьезневшая Оленька.
- Умереть, конечно, не могут, - ответила Наталья Павловна. - Но вот поссориться на всю жизнь два человека из-за таких неосторожно сказанных слов могут вполне. Ты же не хочешь ни с кем серьезно поссориться?
Оленька замотала головой. Наталья Павловна погладила ее по кудрявой макушке и велела одеваться на прогулку. Она поймала себя на том, что сама разволновалась, даже губы предательски задрожали, хоть уже и время прошло… Ей казалось, что все плохое осталось позади, но иногда какая-нибудь мелочь неумолимо прокручивала кассету воспоминаний назад, выхватывая из прошлого те эпизоды, которые Наталья Павловна больше всего старалась забыть. И становилось грустно. Сейчас, говоря маленькой девочке о ранящих словах, Наталья Павловна вспомнила Артема - бывшего любимого мужчину, бывшего мужа, отца Никиты, наверное, тоже бывшего, судя по тому ледяному безразличию, которое он демонстрировал к малышу.
- Ты деградировала среди памперсов и детских соплей. С тобой не о чем поговорить, - говорил он ей раздраженно.
- Давай купим билеты в театр, пойдем на выставку или куда-нибудь еще, - предлагала ему Наталья.
- Когда мне ходить?! Я, между прочим, работаю! - снова сердился на нее муж.
Однажды Наталья напомнила мужу, что она по профессии педагог, а не бизнес-леди, и всегда хотела работать по специальности, что Артем прекрасно знал, но бывший любимый разозлился на нее еще больше. Он сказал, что Наталья могла бы найти приличную работу в частной школе или пойти в богатый дом гувернанткой - и зарабатывать хорошие деньги, а не торчать в этом убогом муниципальном саду за три копейки.
Наталья пыталась объяснить, что работает в детском саду ради сына: тот еще маленький и очень скучает по маме, но супруг пришел в ярость. Он кричал, что она полная дура, растит маменькиного сыночка, а не нормального мужика, что она хочет испортить жизнь сыну, как испортила ее ему, Артему…
Даже то, что она в свои двадцать пять - Наталья Павловна, а он - такой умный, деловой и незаменимый - все еще Артем, его тоже бесило. Хотя как ему было объяснить, что для трехлетних карапузов и их родителей она была бы Натальей Павловной даже в восемнадцать лет? Профессия обязывает.
Сначала Наталья тихо плакала в подушку, стараясь разобраться, в чем она виновата и что с ней не так, потом поняла, что раздражает мужа уже одним фактом своего существования, и этого не поменяешь. С мучительным осознанием ситуации пришло горькое, но спасительное решение о расставании. Артем только того и ждал. Он быстренько собрал вещички, выдал напоследок тираду о том, что Наталья не оценила его благородства, - ведь он мог бы послать ее, беременную, к чертям, а он, как честный человек, женился, дал ребенку свою фамилию, а теперь вот должен платить алименты. Но пусть Наталья не рассчитывает, что будет жировать на его денежки - официальный доход Артема две тысячи рублей. Думала, дорогуша, вечно сидеть на его шее - не выйдет…
Наталья Павловна невольно закрыла ладонями уши и замотала головой, словно боялась снова услышать эти страшные слова. Она постаралась вернуть мысли в позитивное русло - так советовала ей подруга, выучившаяся на психолога. У нее есть сын Никита - милый, славный, добрый мальчик, характером вовсе не похожий на отца, хоть и такой же светловолосый, и бровки морщит порой, как Артем. Хорошо, пусть похож, но похож на того Артема, которого знала Наталья в первые годы их любви. Тогда Артем называл ее любимой и самой красивой в мире, умолял родить ему сына, а потом дочку. Это потом он стал супер-пупер менеджером в супер-пупер фирме и встретил там другую супер-пупер женщину…
- Мама, я оделся, можно на улицу? - подбежал к ней сын.
Наталья Павловна его обняла, поцеловала пухлую щечку.
- Можно, солнышко. - И уже громко, бодрым голосом, объявила: - Дети, все идем гулять!
Дети, как разноцветные горошины, выкатились в детсадовский дворик.
- Натальпална, а чё там за дядьку повесили у двери? - дергал ее за рукав неугомонный Стасик.
- Это нехороший человек, - ответила Наталья Павловна. - Очень опасный хулиган. Если вы его увидите - срочно скажите взрослым, чтобы звонили в милицию.
- Я слышал по телевизору, - встрял Толик, - это маньяк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
- Непременно повесим на самом видном месте, - заверила заведующая, а Тамара притащила из кухни несколько сырников, наспех завернутых в салфетку, и принялась совать их участковому, приговаривая:
- Возьмите, а то я наготовила много, а детей пришло мало. Распростудились. Работа у вас тяжелая, небось и перекусить толком негде.
Милиционер неловко отказывался, но от поварихи отделаться было не проще, чем от маньяка. Тамара была настоящим мастером своего дела, готовить она умела и любила, но еще больше обожала кормить всех вокруг.
- Берите, - с улыбкой сказала заведующая, - иначе она не отстанет. Потом спасибо скажете. Тамара - знатная повариха.
- Может, чаю хотите? - предложила Тамара.
Но участковый, несколько обалдевший от такого напора, замотал головой, запихнул в пухлый портфель кулечек с сырниками, скороговоркой пробормотал слова благодарности и пулей вылетел во двор.
- Ну, Тома, ты своим темпераментом напугала человека, - сказала, улыбнувшись, заведующая.
- Больно мужики пошли пугливые, - негодующе фыркнула Тамара. - А еще милиционер… - И, подперев пухлыми кулачками пышные бедра, гордо удалилась на кухню.
Наталья Павловна вернулась в группу как раз вовремя - дети стали играть в догонялки и едва не опрокинули аквариум. Маша и Света чуть не подрались из-за куклы Барби. А непоседа Стасик взобрался на стульчик и распевал во все горло:
Эй, девушка-красавица, ты мне очень нравишься!
У меня есть три жены, а четвертой будешь ты!
- Ой, да кому ты нужен? - обронила похожая на ангела белокурая кудряшка Оленька и добавила словцо, крепкое даже для взрослых ушей.
- Что я слышу? - воскликнула Наталья Павловна. - Оля, ты знаешь, что это очень плохое слово и воспитанные девочки его не должны произносить?
- Так моя мама говорит, - невозмутимо пояснила Оленька. - Когда папа начинает кричать, что ему все осточертело и он найдет себе другую жену.
Наталья Павловна присела перед девочкой на корточки и стала объяснять, что иногда взрослые в гневе говорят не то, что хотят, а даже наоборот - то, за что им потом становится стыдно. Что иногда слово бывает очень грозным оружием и больно ранит. И если наговорить слишком много обидных слов, это все равно что побить, только будет болеть не снаружи, а внутри: в голове, в груди, в сердце. Еще она объяснила, что есть слова, которые не должны произноситься никогда. Потому что они несут в себе такую страшную, злую силу, от которых взрослые умные люди могут заболеть.
- Даже умереть могут? - вдумчиво спросила посерьезневшая Оленька.
- Умереть, конечно, не могут, - ответила Наталья Павловна. - Но вот поссориться на всю жизнь два человека из-за таких неосторожно сказанных слов могут вполне. Ты же не хочешь ни с кем серьезно поссориться?
Оленька замотала головой. Наталья Павловна погладила ее по кудрявой макушке и велела одеваться на прогулку. Она поймала себя на том, что сама разволновалась, даже губы предательски задрожали, хоть уже и время прошло… Ей казалось, что все плохое осталось позади, но иногда какая-нибудь мелочь неумолимо прокручивала кассету воспоминаний назад, выхватывая из прошлого те эпизоды, которые Наталья Павловна больше всего старалась забыть. И становилось грустно. Сейчас, говоря маленькой девочке о ранящих словах, Наталья Павловна вспомнила Артема - бывшего любимого мужчину, бывшего мужа, отца Никиты, наверное, тоже бывшего, судя по тому ледяному безразличию, которое он демонстрировал к малышу.
- Ты деградировала среди памперсов и детских соплей. С тобой не о чем поговорить, - говорил он ей раздраженно.
- Давай купим билеты в театр, пойдем на выставку или куда-нибудь еще, - предлагала ему Наталья.
- Когда мне ходить?! Я, между прочим, работаю! - снова сердился на нее муж.
Однажды Наталья напомнила мужу, что она по профессии педагог, а не бизнес-леди, и всегда хотела работать по специальности, что Артем прекрасно знал, но бывший любимый разозлился на нее еще больше. Он сказал, что Наталья могла бы найти приличную работу в частной школе или пойти в богатый дом гувернанткой - и зарабатывать хорошие деньги, а не торчать в этом убогом муниципальном саду за три копейки.
Наталья пыталась объяснить, что работает в детском саду ради сына: тот еще маленький и очень скучает по маме, но супруг пришел в ярость. Он кричал, что она полная дура, растит маменькиного сыночка, а не нормального мужика, что она хочет испортить жизнь сыну, как испортила ее ему, Артему…
Даже то, что она в свои двадцать пять - Наталья Павловна, а он - такой умный, деловой и незаменимый - все еще Артем, его тоже бесило. Хотя как ему было объяснить, что для трехлетних карапузов и их родителей она была бы Натальей Павловной даже в восемнадцать лет? Профессия обязывает.
Сначала Наталья тихо плакала в подушку, стараясь разобраться, в чем она виновата и что с ней не так, потом поняла, что раздражает мужа уже одним фактом своего существования, и этого не поменяешь. С мучительным осознанием ситуации пришло горькое, но спасительное решение о расставании. Артем только того и ждал. Он быстренько собрал вещички, выдал напоследок тираду о том, что Наталья не оценила его благородства, - ведь он мог бы послать ее, беременную, к чертям, а он, как честный человек, женился, дал ребенку свою фамилию, а теперь вот должен платить алименты. Но пусть Наталья не рассчитывает, что будет жировать на его денежки - официальный доход Артема две тысячи рублей. Думала, дорогуша, вечно сидеть на его шее - не выйдет…
Наталья Павловна невольно закрыла ладонями уши и замотала головой, словно боялась снова услышать эти страшные слова. Она постаралась вернуть мысли в позитивное русло - так советовала ей подруга, выучившаяся на психолога. У нее есть сын Никита - милый, славный, добрый мальчик, характером вовсе не похожий на отца, хоть и такой же светловолосый, и бровки морщит порой, как Артем. Хорошо, пусть похож, но похож на того Артема, которого знала Наталья в первые годы их любви. Тогда Артем называл ее любимой и самой красивой в мире, умолял родить ему сына, а потом дочку. Это потом он стал супер-пупер менеджером в супер-пупер фирме и встретил там другую супер-пупер женщину…
- Мама, я оделся, можно на улицу? - подбежал к ней сын.
Наталья Павловна его обняла, поцеловала пухлую щечку.
- Можно, солнышко. - И уже громко, бодрым голосом, объявила: - Дети, все идем гулять!
Дети, как разноцветные горошины, выкатились в детсадовский дворик.
- Натальпална, а чё там за дядьку повесили у двери? - дергал ее за рукав неугомонный Стасик.
- Это нехороший человек, - ответила Наталья Павловна. - Очень опасный хулиган. Если вы его увидите - срочно скажите взрослым, чтобы звонили в милицию.
- Я слышал по телевизору, - встрял Толик, - это маньяк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59