Задавала себе вопрос и не находила ответа. А теперь вдруг поняла: Борис оставался прежним. Просто он сильно уставал, «вымерзал» во время суровой московской зимы. А теперь передохнул, отоспался, отогрелся под греческим солнцем. Что-то екнуло, жарко трепыхнулось внутри, и вопреки доводам разума, упреждавшего от необдуманного поступка, Света согласно кивнула:
- Ну хорошо. Только поедем по нормальной дороге. И ненадолго, чтобы вернуться в отель засветло.
- Вернемся, не переживай! - радостно воскликнул Борис и развернул автомобиль в сторону юга.
***
Дорога и впрямь была вполне нормальной: ровной, асфальтированной, размеченной, с указателями и светоотражающими маячками. По обе стороны громоздились скалистые горы, подпоясанные сеткой со знаками в виде падающих камней. Света невольно поежилась и спросила Бориса, как он думает: дорогу прорубили в скалах или пустили по естественной ложбине? Борис пожал плечами и ответил, что, наверное, все-таки вначале было ущелье, иначе бы здесь встречались тоннели.
- Я бы не смогла быть альпинистом, - призналась Света. - Эти горы вселяют в меня ужас, какой-то первобытный страх. В них чувствуешь себя песчинкой, мелким камушком вроде тех, которые падают за сетку.
- Иногда и большие камни падают, - заметил Борис, кивнув на приличных размеров красно-коричневые валуны, валявшиеся у обочины.
- Брр, - сказала Света. - Умный в гору не пойдет.
- Там наверху тоже люди живут. - Борис указал на притулившиеся в самых невероятных, казалось бы, местах домишки, вписанные в скалы и казавшиеся снизу картонными макетами, на ставшие уже привычными округлые купола церквушек.
- Удивительно, они строят часовни в таких труднодоступных местах, в которых, их особо некому посещать, - проронила Света. - Разве что одному-двум случайно забредшим странникам.
- Думаю, в этом и кроется суть истинной веры, - весело отозвался Борис. - Делать что-либо не напоказ и не для массовки. Чем сотни тысяч человек, живущие внизу, важнее какого-нибудь одинокого странника или старого крестьянина, которому нелегко спуститься в долину на службу?
- Ничем, - согласилась Света.
Тем временем горы отступили, потянулись знакомые пейзажи оливковых рощ, пропыленных пальм да еще и парников между ними.
- Никакой невероятной красоты, - фыркнула Света, - сплошные колхозы.
- Погоди, доберемся до моря, - успокоил ее Борис.
Показалась Иерапетра - большой грязноватый город с обшарпанными панельными домами, железными гаражами и промышленными постройками.
- Напоминает Бирюлево, - разочарованно резюмировала Света, - если тут и можно отдохнуть, то только от туристов.
«Хёндай» вырулил на шоссе, идущее вдоль берега - ровного и голого, как ладонь. Пляжи здесь и впрямь в отличие северных были песчаными. Но выглядели они не так романтично, как северные берега, изрезанные скалистыми бухточками, которые так сладко и уютно таились от любопытных глаз. Да и песок был крупный, сероватый, далекий от того бархатистого, белоснежного, который показывают в красивом ролике «Баунти».
- Наверно, надо ехать дальше, - решил Борис.
- Надо ехать обратно, - возразила Света. - Мы же не будем кататься всю ночь по берегу в поисках невесть чего. Да и солнце начинает садиться. Давай разворачиваться.
Борис остановил машину у обочины, вытащил карту, долго ее изучал, затем позвал жену.
- Видишь, - водил он пальцем по черным линиям, - эта дорога выведет нас на север, нет смысла возвращаться назад и терять время. Мы поедем сюда и выскочим на наше шоссе ближе к отелю.
- Та дорога была прямой и короткой, - засомневалась Света. - А эта извилистая. Сколько времени нам понадобится, чтобы выбраться на трассу?
- Немного дольше, - согласился с ней Борис. - Зато мы сэкономим время на возвращение к короткой дороге, а потом, когда мы окажемся на трассе, нам придется снова проехать то же расстояние, которое мы сейчас проделали, а это километров двадцать туда и столько же обратно. Согласись, это неразумно.
- А эта дорога горная? - опасливо спросила Света.
- Если даже и серпантин, то совсем невысокий, - заверил ее Борис. - Смотри, какая жирная линия. Значит, дорога главная. Вряд ли станут так ярко обозначать горную тропу. Гляди, вот эти дороги побочные, - он указал на тоненькие волоски линий, - по ним мы не поедем. Мы доберемся до местечка под названием Каламафка, - он чиркнул ногтем по синей точке на карте, - а оттуда прямиком выберемся на главную дорогу.
- Хорошо, пусть так, - поспешно кивнула Света, - только поедем быстрее, а то скоро начнет темнеть.
День близился к закату. Ярко-розовый шар уже завис между морем и горами и словно раздумывал, куда ему катиться дальше.
Автомобиль тронулся. За окном поплыли привычные скалистые пейзажи с кряжистыми стволами горбатых сосен. Постепенно дорога сужалась, горы подступали все ближе, а бетонное ограждение, обозначавшее край дороги, то и дело разрывалось: в прогале высились церквушки и кресты, плиты с выбитыми датами и именами - память о тех, чья жизнь оборвалась в гигантском зеве разверзшейся в паре метров от колес пропасти. Света почувствовала, как у нее в ступнях зародился неприятный холодок, как он пополз выше, добрался до коленей, разлился в паху, поднялся к животу. Света всегда боялась высоты, второй этаж казался ей пределом, а на балкон родительского десятого она старалась не выходить. Теперь ее трясло при одной мысли о близости ужасающей бездны. Солнце неумолимо клонилось к закату. Розовый шар уползал за скалы, уступая дорогу туману непроходимых сумерек.
- Еще долго? - спросила она дрожащим голосом.
- Почти приехали, - успокоил ее муж.
- Эти надгробные плиты действуют мне на нервы, - с дрожью в голосе сказала Света.
- Мне тоже, - признался Борис.
- И зачем их ставят? - шмыгнула носиком жена.
- Наверное, в назидание другим, - предположил Борис. - Чтобы были осторожнее. Вешают же у нас венки на местах аварий. Жутковатая местная традиция.
Постепенно горы расступились. В открывшейся долине их взору предстала деревушка из нескольких простеньких домиков по обе стороны узенькой улочки, крохотной церкви на возвышенности и подобия трактира на углу. За старыми колченогими столами, вынесенными прямо на дорогу, на табуретах, стульях и просто на деревянных ящиках сидели крестьяне в темных рубахах - с загрубелыми лицами, испещренными морщинами и изъеденными палящим зноем. Они курили папиросы, неспешно беседовали и потягивали из глиняных кружек какой-то напиток. При виде «хёндая» они удивленно переглянулись - впрочем, без особых эмоций - и вернулись к разговору.
Дороги шли в обе стороны. Но указатели напрочь отсутствовали.
- Каламафка? - высунувшись из окна, спросил Борис.
Крестьяне кивнули.
Борис попытался узнать, какая из дорог ведет на север.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
- Ну хорошо. Только поедем по нормальной дороге. И ненадолго, чтобы вернуться в отель засветло.
- Вернемся, не переживай! - радостно воскликнул Борис и развернул автомобиль в сторону юга.
***
Дорога и впрямь была вполне нормальной: ровной, асфальтированной, размеченной, с указателями и светоотражающими маячками. По обе стороны громоздились скалистые горы, подпоясанные сеткой со знаками в виде падающих камней. Света невольно поежилась и спросила Бориса, как он думает: дорогу прорубили в скалах или пустили по естественной ложбине? Борис пожал плечами и ответил, что, наверное, все-таки вначале было ущелье, иначе бы здесь встречались тоннели.
- Я бы не смогла быть альпинистом, - призналась Света. - Эти горы вселяют в меня ужас, какой-то первобытный страх. В них чувствуешь себя песчинкой, мелким камушком вроде тех, которые падают за сетку.
- Иногда и большие камни падают, - заметил Борис, кивнув на приличных размеров красно-коричневые валуны, валявшиеся у обочины.
- Брр, - сказала Света. - Умный в гору не пойдет.
- Там наверху тоже люди живут. - Борис указал на притулившиеся в самых невероятных, казалось бы, местах домишки, вписанные в скалы и казавшиеся снизу картонными макетами, на ставшие уже привычными округлые купола церквушек.
- Удивительно, они строят часовни в таких труднодоступных местах, в которых, их особо некому посещать, - проронила Света. - Разве что одному-двум случайно забредшим странникам.
- Думаю, в этом и кроется суть истинной веры, - весело отозвался Борис. - Делать что-либо не напоказ и не для массовки. Чем сотни тысяч человек, живущие внизу, важнее какого-нибудь одинокого странника или старого крестьянина, которому нелегко спуститься в долину на службу?
- Ничем, - согласилась Света.
Тем временем горы отступили, потянулись знакомые пейзажи оливковых рощ, пропыленных пальм да еще и парников между ними.
- Никакой невероятной красоты, - фыркнула Света, - сплошные колхозы.
- Погоди, доберемся до моря, - успокоил ее Борис.
Показалась Иерапетра - большой грязноватый город с обшарпанными панельными домами, железными гаражами и промышленными постройками.
- Напоминает Бирюлево, - разочарованно резюмировала Света, - если тут и можно отдохнуть, то только от туристов.
«Хёндай» вырулил на шоссе, идущее вдоль берега - ровного и голого, как ладонь. Пляжи здесь и впрямь в отличие северных были песчаными. Но выглядели они не так романтично, как северные берега, изрезанные скалистыми бухточками, которые так сладко и уютно таились от любопытных глаз. Да и песок был крупный, сероватый, далекий от того бархатистого, белоснежного, который показывают в красивом ролике «Баунти».
- Наверно, надо ехать дальше, - решил Борис.
- Надо ехать обратно, - возразила Света. - Мы же не будем кататься всю ночь по берегу в поисках невесть чего. Да и солнце начинает садиться. Давай разворачиваться.
Борис остановил машину у обочины, вытащил карту, долго ее изучал, затем позвал жену.
- Видишь, - водил он пальцем по черным линиям, - эта дорога выведет нас на север, нет смысла возвращаться назад и терять время. Мы поедем сюда и выскочим на наше шоссе ближе к отелю.
- Та дорога была прямой и короткой, - засомневалась Света. - А эта извилистая. Сколько времени нам понадобится, чтобы выбраться на трассу?
- Немного дольше, - согласился с ней Борис. - Зато мы сэкономим время на возвращение к короткой дороге, а потом, когда мы окажемся на трассе, нам придется снова проехать то же расстояние, которое мы сейчас проделали, а это километров двадцать туда и столько же обратно. Согласись, это неразумно.
- А эта дорога горная? - опасливо спросила Света.
- Если даже и серпантин, то совсем невысокий, - заверил ее Борис. - Смотри, какая жирная линия. Значит, дорога главная. Вряд ли станут так ярко обозначать горную тропу. Гляди, вот эти дороги побочные, - он указал на тоненькие волоски линий, - по ним мы не поедем. Мы доберемся до местечка под названием Каламафка, - он чиркнул ногтем по синей точке на карте, - а оттуда прямиком выберемся на главную дорогу.
- Хорошо, пусть так, - поспешно кивнула Света, - только поедем быстрее, а то скоро начнет темнеть.
День близился к закату. Ярко-розовый шар уже завис между морем и горами и словно раздумывал, куда ему катиться дальше.
Автомобиль тронулся. За окном поплыли привычные скалистые пейзажи с кряжистыми стволами горбатых сосен. Постепенно дорога сужалась, горы подступали все ближе, а бетонное ограждение, обозначавшее край дороги, то и дело разрывалось: в прогале высились церквушки и кресты, плиты с выбитыми датами и именами - память о тех, чья жизнь оборвалась в гигантском зеве разверзшейся в паре метров от колес пропасти. Света почувствовала, как у нее в ступнях зародился неприятный холодок, как он пополз выше, добрался до коленей, разлился в паху, поднялся к животу. Света всегда боялась высоты, второй этаж казался ей пределом, а на балкон родительского десятого она старалась не выходить. Теперь ее трясло при одной мысли о близости ужасающей бездны. Солнце неумолимо клонилось к закату. Розовый шар уползал за скалы, уступая дорогу туману непроходимых сумерек.
- Еще долго? - спросила она дрожащим голосом.
- Почти приехали, - успокоил ее муж.
- Эти надгробные плиты действуют мне на нервы, - с дрожью в голосе сказала Света.
- Мне тоже, - признался Борис.
- И зачем их ставят? - шмыгнула носиком жена.
- Наверное, в назидание другим, - предположил Борис. - Чтобы были осторожнее. Вешают же у нас венки на местах аварий. Жутковатая местная традиция.
Постепенно горы расступились. В открывшейся долине их взору предстала деревушка из нескольких простеньких домиков по обе стороны узенькой улочки, крохотной церкви на возвышенности и подобия трактира на углу. За старыми колченогими столами, вынесенными прямо на дорогу, на табуретах, стульях и просто на деревянных ящиках сидели крестьяне в темных рубахах - с загрубелыми лицами, испещренными морщинами и изъеденными палящим зноем. Они курили папиросы, неспешно беседовали и потягивали из глиняных кружек какой-то напиток. При виде «хёндая» они удивленно переглянулись - впрочем, без особых эмоций - и вернулись к разговору.
Дороги шли в обе стороны. Но указатели напрочь отсутствовали.
- Каламафка? - высунувшись из окна, спросил Борис.
Крестьяне кивнули.
Борис попытался узнать, какая из дорог ведет на север.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59