- Мне уже не двадцать, я вырос из юношеского эгоизма, научился проигрывать. Я не был ангелом, я столько дерьма наворотил за эти годы, что его хватит на десятерых. Но только с тобой я могу быть самим собой, не притворяться, не играть, не лицемерить. Я чертовски устал бояться быть слабым, смешным, некомпетентным… Я хочу хоть изредка общаться с единственным искренним человеком, которому наплевать на мой статус. Я не стану притворяться, что ты мне безразлична. Ты для меня самая лучшая, красивая, желанная женщина, ты всегда такой была и такой останешься. Но я не сделаю ничего против твоей воли… Женька… - вдруг позвал он, как тысячу лет назад.
Евгения вскинула голову. Ее глаза стали огромными, на пол-лица, и туманными. Впалые щеки окрасились нежным румянцем. Она хотела что-то сказать, но не сказала - замерла вполоборота, лишь пальцы по-прежнему теребили мягкую ткань.
Неведомый певец запел печально, проникновенно:
Зачарована, околдована,
С ветром в поле когда-то повенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная ты моя женщина…
- Наша песня, - грустно улыбнулся Максим. - Потанцуем?
- Я же в халате, - смутилась Евгения.
- Ерунда. Давай.
Одной рукой он обхватил ее талию, другой поймал теплую ладошку. Влажные волосы пахли сиренью, словно в летнем парке после дождя. Максим закрыл глаза, прислонился щекой к ее виску, сквозь преграду одежды почувствовал тепло ее тела, такого желанного и недосягаемого.
Я склонюсь пред твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою…
Можно ворочать миллионами, торговать нефтью, лоббировать интересы в Думе, ставить раком влиятельных господ, но так и не добиться главного - любимой женщины. Когда-то он хотел заполучить целый мир, чтобы бросить его к ее ногам. Но ей не нужен был его мир. Она построила свой собственный, в который ему нет доступа. Что ж, и это пройдет. Переживет, не впервой. Но почему же так ноет в груди?
Отчего же ты плачешь, красавица?
Или мне это просто чудится?
Она чуть отстранилась. На щеке обозначилась влажная бороздка. Потемневшие глаза лучились мягким потаенным светом, дрогнули пальцы, вся ее фигурка отозвалась легким трепетом. Припухлые губы беззвучно шевельнулись, приоткрывшись.
- Я люблю тебя, - прошептал Максим, жадно прижавшись к ним пересохшими горячими губами, и вдруг ощутил ответное прикосновение, встречное движение дрогнувшего тела, гибкого, упругого и одновременно податливого. Он еще не решился поверить в реальность происходящего - крепко сжал женщину в объятиях, боясь, что она опять выскользнет от него, оттолкнет, исчезнет, растворится, как мираж в ночи. Под толстым махровым халатом Евгения была обнаженной, беззащитной, и именно эта незащищенность вызвала в нем целую бурю эмоций от сумасшедшей страсти до невыносимой, выворачивающей душу нежности, которой он сам от себя не ожидал. С восторженным упоением прикасался он к горячей шелковой округлости груди, опустившись на колени, осыпал поцелуями теплый живот, бархатистые бедра.
- Не здесь… - шепнула она, задрожав, - пойдем в спальню…
Он подхватил ее на руки, безошибочно определил, куда идти, и там, упав на широкую кровать, дал волю чувствам и фантазиям, копившимся столько лет. Как он мог думать, что забыл ее? Как возможно ее позабыть? Как вообще смел он этого желать? Эти плечи, и руки, и колени, и губы, шепчущие его имя, это учащенное дыхание, сладостный стон, тихий вскрик, еще и еще… Восторг. Опустошение. Блаженство. Полное, неземное. Вот оно какое, счастье, на вкус, на звук, на ощупь… Не спутаешь, не сравнишь ни с чем. Все, что было прежде, - суррогат.
- Я люблю тебя, Женька, - прошептал Максим, ласково поглаживая ее чудные волосы. - Я тебя обожаю.
Она промолчала. Пусть не отвечает. Пусть не любит так, как он, - его любви хватит на двоих. Только пусть это повторится.
- Макс, - проговорила она, - не обижайся, но я прошу тебя сейчас уйти… Мне надо выспаться. Завтра суббота, мне надо ехать к маме за Викой.
- Но мы еще… увидимся? - с надеждой спросил он.
- Не знаю… - Евгения тяжело вздохнула. - Вообще-то я не собиралась крутить с тобой роман…
- Я тоже, - вздохнул он. - Но ведь нам было хорошо, правда?
- Правда, - тихо согласилась она. Максим поднялся, нашел одежду. Попросил:
- Дай посмотреть на тебя.
- Перестань. - Она вдруг засмущалась, отмахнулась. - Мне давно не семнадцать. Что там смотреть?
- Глупая. - Он отстранился, восторженно оглядел ее ладную, по-девичьи стройную фигурку в раме незашторенного окна. Хотел запомнить ее всю - каждый ее изгиб, каждую ее округлость и впадинку. - Ты самое прекрасное, что было и есть в моей жизни.
- Макс… - прошептала она со смущенной улыбкой и покачала головой.
- Обожаю твои волосы. - Он растрепал ее рыжую шевелюру. - Они такие сексуальные!
- А я их терпеть не могу, - призналась Евгения. - Торчат в разные стороны, что ни делай. Кошмар какой-то.
- Ты просто ничего не понимаешь, - убежденно проговорил Максим. - Рыжая бестия! - И снова потрепал пружинистые пряди.
- Да ну тебя! - беззлобно отмахнулась Евгения. Накинула халат, вышла за Максимом в коридор.
- Когда мы снова встретимся? - спросил Максим.
- Не знаю… Все так неожиданно… - Евгения снова вздохнула, отвела глаза.
- Евгения, посмотри на меня, - попросил Максим.
- У тебя семья. Дети… Совсем недавно я проклинала женщину, которая спала с моим мужем. А теперь сама занимаюсь тем же - сплю с женатым человеком, - вздохнула она. - Это мерзко.
- Последнее время я жил по инерции, - произнес Максим. - Вставал утром с постели, ел, пил, зарабатывал деньги. Много денег. Столько мне и не надо. Говорил, что делаю это ради семьи, детей… Но на самом деле в моей жизни не было смысла. Я его не чувствовал. Я ощущал пустоту. Наверное, это звучит кощунственно по отношению к моей семье, но это так. Любовь к детям и любовь к женщине - не одно и то же. А теперь этот смысл у меня появился. Мне тепло от одной мысли, что ты здесь, недалеко, что я могу говорить с тобой, видеть тебя, чувствовать… Я не хочу тебя терять. Я готов принять твои условия. Когда мы будем встречаться, где: у тебя, у меня. Я могу снять другую квартиру, купить ее, подарить тебе. Все, что хочешь, только не бросай меня, Женька.
- Ты вправду так меня любишь… - Она задумалась и ласково погладила его по щеке. - Чем я заслужила такое?
- Тем, что ты - это ты. - Максим поцеловал ее ладонь. - Мой брак давно превратился в формальность. Я разведусь. Выходи за меня.
- Нет, - испуганно округлила глаза Евгения. - Не надо… Я больше не выйду замуж. Честно. Вика обожает отца, переживает наш разрыв. Ей будет тяжело привыкать к чужому дяде. К тому же я почувствовала вкус свободы и не хочу назад в клетку. Я знаю, как это бывает: зачем тебе работать, давай родим ребенка, никакая няня не заменит мать, сиди дома… Я все это уже проходила…
- Я не собираюсь мучить твою дочку или сажать тебя под замок, - улыбнулся Максим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59