- Да ты просто молодец. Кого сейчас удивишь бриллиантами, шубами, автомобилями? А поддержать в женщине творческое начало, разглядеть талант - это не для средних умов. Это дорогого стоит. Она хорошенькая, твоя протеже?
- Почти как ты, - с улыбкой произнес Максим.
- Негодник! - По довольному голосу Максим понял, что лесть удалась. - Ты все еще женат на Ирише?
- Да, это так, - кивнул он. - Все непросто.
- Проказник! - шутливо пробасила Генриетта. - Я все для тебя сделаю. По минимальному тарифу. Только ты должен будешь все мне рассказать! Обожаю сплетни! Кто она? Где нашел? Модель? Актриса? Ей восемнадцать-двадцать? Бюст четвертого номера и ноги от ушей?
- Она риелтор, - улыбнулся Максим. - И ей, как и мне, давно за двадцать.
- Боже, тогда это серьезно… - подытожила Генриетта.
- Совершенно верно, - подтвердил Максим. - Дорогая, в конце месяца я улетаю в Куршевель на пару недель. Сможешь организовать выставку к моему возвращению? И потом… Я знаю, ты одна из немногих женщин, которые умеют хранить чужие секреты… - Максим просительно посмотрел на Генриетту.
- Не волнуйся, я не стану писать на афише о большой любви Максима Протасова, - полушутя-полусерьезно ответила она. - Хотя это был бы великолепный пиар!
***
Генриетта перезвонила Максиму через пару дней.
- Макс, твоя девочка - чудо! - прогудела она в трубку. - С нее самой впору писать картины. У тебя отличный вкус, ловелас! И такая искренняя! Представляешь, она сказала, что не уверена в своих талантах и боится стать посмешищем! Ты когда-нибудь слышал нечто подобное в нашем кругу? Лично я - нет. И знаешь, ее работы действительно хороши. Отличный незамыленный взгляд. И еще - в них есть душа.
- Спасибо, Генриетта, - произнес Максим. - Я твой должник.
- С тебя сумасшедшая ночь! - хрипло рассмеялась Генриетта. - Проказник! Держи эту девочку, Макс, не отпускай, у нее есть то, чего недостает сегодня большинству - крылья. Не обижайся, но твоя Ириша рядом с ней просто смазливая мещаночка…
«А то я сам не знаю», - невесело подумал Максим, а вслух произнес:
- Ты всегда понимала меня как никто.
- Потому что я не только красивая, но еще и умная, - пробасила Генриетта. - До встречи, дорогой!
***
…В зале ресторана царил интимный полумрак. Изысканная кухня, вышколенные официанты, респектабельные посетители.
- Не стоило сюда приходить, - окинув зал беглым взглядом, поежилась Евгения.
- Почему?
- А сам не понимаешь? - удивилась она. - Есть все шансы повстречать здесь заклятых друзей.
- У тебя мания преследования, - недовольно возразил Максим. - В Москве восемнадцать миллионов человек.
- Но далеко не все ходят в этот ресторан, - парировала Евгения.
- Хватит скрываться, - сказал Максим. - Я чувствую себя Штирлицем. Но иногда мне хочется нормально поужинать. Мне нравится их кухня.
- Мне-то что! - пожала плечами Евгения. - Я за твою репутацию беспокоюсь. Это ты - почтенный отец семейства, а я - свободная женщина.
- Насколько я понял, формально и ты замужем, - напомнил ей Максим.
- Формально, - подчеркнула Евгения.
- И я - формально, - пожал плечами Максим. - К тому же Питер - далеко.
В черном платье с глубоким декольте Евгения была бесподобна. На безымянном пальце левой руки мерцал знакомый изумруд. Максим любовался ею: покатыми плечами, тронутыми легкой бронзой искусственного загара, янтарными локонами, подколотыми на висках и небрежно откинутыми за спину, чувственным ртом, обещавшим бездну удовольствий. Тем, как она держит бокал, поправляет волосы, закуривает сигарету… Каждый ее жест для Максима был исполнен утонченного эротизма. Он хотел появляться с ней на людях, держать ее за руку, представлять знакомым и не бояться ни любопытных взглядов, ни сплетен, ни пересудов. Максим знал, что рано или поздно ему станет мало тайных свиданий, захочется полного обладания - двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Но он не думал, что этот момент настанет так скоро. Рядом с Евгенией он забывал самого себя, что было говорить об Ирине и детях? Питер был для него далек, как туманность Андромеды. Весь окружающий мир стал для него туманностью - кроме крошечного его уголка, созданного для них двоих. Как он жил без нее все эти годы? Да и жил ли вообще?
- Мама передавала тебе привет, - сказала Евгения.
- Спасибо, - мгновенно откликнулся Максим, - ей от меня - тоже привет. Что ты ей сказала о нас?
- Правду, - улыбнулась Евгения. - Что встретила тебя случайно и помогла тебе выбрать квартиру.
- И все?
- Нет. - Она покачала головой, посмотрела на него испытующе. - Я сказала, что встречаюсь с тобой. Не волнуйся, она никому не расскажет. У мамы другой круг общения.
- Я не волнуюсь, - удивленно поднял брови Максим. - И что она говорит?
- Какая разница, что говорит моя мама? - Евгения заскользила пальчиком по меню. - Я возьму лобстеров…
- Екатерина Григорьевна нас не одобряет, - заключил Максим. - Потому что я женат, верно?
- Мне не нужно ее одобрение, - с досадой обронила Евгения. - Я уже большая девочка. Для мамы все либо черное, либо белое. Она не признает полутонов. Считает, что я разрушаю твою семью, отнимаю отца у детей… - Она подавила невольный вздох.
- Ты ничего не разрушаешь, - сказал Максим. - Все было порушено задолго до нашей с тобой встречи. Осталось вымести обломки. Что до детей… - Он сказал об этом как о чем-то давно решенном. - Если я разведусь с Ириной, это не значит, что я позабуду детей. Вы с мужем тоже не живете вместе, но он не перестал быть отцом для вашей девочки. Я не был заботливым родителем. Всегда больше думал о делах, чем о семье. Неловко признаваться, но это правда. Надеюсь, что дети поймут меня и простят. Если не завтра, то тогда, когда вырастут…
- Не надо, Макс, - просительно произнесла Евгения. - Не торопись.
- Надо, детка, - упрямо кивнул он. - Я знаю, как тебе тяжело жить во лжи. Мне уже и самому тошно. Ты всегда была такой чистой… Прости, это я виноват.
- Перестань ради бога. - Евгения тряхнула головой, точно отгоняя ненужные мысли. - Мы пришли ужинать или каяться?
- Женька. - Максим положил свою руку поверх руки Евгении. - Ты должна сказать, что хочешь быть со мной. Просто скажи это. И все будет хорошо.
- Не дави на меня, Макс, - жалобно попросила Евгения. - Мне нелегко, но я хочу во всем разобраться сама. Пожалуйста. - Она переплела свои пальцы с его пальцами, улыбнулась светло и чуточку печально.
- Bay! - взвизгнул кто-то над головой. Максим вздрогнул, поднял голову. Евгения отдернула руку.
Надушенная блондинка в розовом с подкачанными губками и высоким бюстом восторженно всплескивала ладошками и вопила на весь зал:
- Женечка! А я все думаю, ты это или не ты?! Куда же ты пропала, дорогая? Боже, какой перстень! Я ослеплена!
Евгения изобразила на лице ответную радость, поднялась, расцеловалась с дамочкой в обе щеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
- Почти как ты, - с улыбкой произнес Максим.
- Негодник! - По довольному голосу Максим понял, что лесть удалась. - Ты все еще женат на Ирише?
- Да, это так, - кивнул он. - Все непросто.
- Проказник! - шутливо пробасила Генриетта. - Я все для тебя сделаю. По минимальному тарифу. Только ты должен будешь все мне рассказать! Обожаю сплетни! Кто она? Где нашел? Модель? Актриса? Ей восемнадцать-двадцать? Бюст четвертого номера и ноги от ушей?
- Она риелтор, - улыбнулся Максим. - И ей, как и мне, давно за двадцать.
- Боже, тогда это серьезно… - подытожила Генриетта.
- Совершенно верно, - подтвердил Максим. - Дорогая, в конце месяца я улетаю в Куршевель на пару недель. Сможешь организовать выставку к моему возвращению? И потом… Я знаю, ты одна из немногих женщин, которые умеют хранить чужие секреты… - Максим просительно посмотрел на Генриетту.
- Не волнуйся, я не стану писать на афише о большой любви Максима Протасова, - полушутя-полусерьезно ответила она. - Хотя это был бы великолепный пиар!
***
Генриетта перезвонила Максиму через пару дней.
- Макс, твоя девочка - чудо! - прогудела она в трубку. - С нее самой впору писать картины. У тебя отличный вкус, ловелас! И такая искренняя! Представляешь, она сказала, что не уверена в своих талантах и боится стать посмешищем! Ты когда-нибудь слышал нечто подобное в нашем кругу? Лично я - нет. И знаешь, ее работы действительно хороши. Отличный незамыленный взгляд. И еще - в них есть душа.
- Спасибо, Генриетта, - произнес Максим. - Я твой должник.
- С тебя сумасшедшая ночь! - хрипло рассмеялась Генриетта. - Проказник! Держи эту девочку, Макс, не отпускай, у нее есть то, чего недостает сегодня большинству - крылья. Не обижайся, но твоя Ириша рядом с ней просто смазливая мещаночка…
«А то я сам не знаю», - невесело подумал Максим, а вслух произнес:
- Ты всегда понимала меня как никто.
- Потому что я не только красивая, но еще и умная, - пробасила Генриетта. - До встречи, дорогой!
***
…В зале ресторана царил интимный полумрак. Изысканная кухня, вышколенные официанты, респектабельные посетители.
- Не стоило сюда приходить, - окинув зал беглым взглядом, поежилась Евгения.
- Почему?
- А сам не понимаешь? - удивилась она. - Есть все шансы повстречать здесь заклятых друзей.
- У тебя мания преследования, - недовольно возразил Максим. - В Москве восемнадцать миллионов человек.
- Но далеко не все ходят в этот ресторан, - парировала Евгения.
- Хватит скрываться, - сказал Максим. - Я чувствую себя Штирлицем. Но иногда мне хочется нормально поужинать. Мне нравится их кухня.
- Мне-то что! - пожала плечами Евгения. - Я за твою репутацию беспокоюсь. Это ты - почтенный отец семейства, а я - свободная женщина.
- Насколько я понял, формально и ты замужем, - напомнил ей Максим.
- Формально, - подчеркнула Евгения.
- И я - формально, - пожал плечами Максим. - К тому же Питер - далеко.
В черном платье с глубоким декольте Евгения была бесподобна. На безымянном пальце левой руки мерцал знакомый изумруд. Максим любовался ею: покатыми плечами, тронутыми легкой бронзой искусственного загара, янтарными локонами, подколотыми на висках и небрежно откинутыми за спину, чувственным ртом, обещавшим бездну удовольствий. Тем, как она держит бокал, поправляет волосы, закуривает сигарету… Каждый ее жест для Максима был исполнен утонченного эротизма. Он хотел появляться с ней на людях, держать ее за руку, представлять знакомым и не бояться ни любопытных взглядов, ни сплетен, ни пересудов. Максим знал, что рано или поздно ему станет мало тайных свиданий, захочется полного обладания - двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Но он не думал, что этот момент настанет так скоро. Рядом с Евгенией он забывал самого себя, что было говорить об Ирине и детях? Питер был для него далек, как туманность Андромеды. Весь окружающий мир стал для него туманностью - кроме крошечного его уголка, созданного для них двоих. Как он жил без нее все эти годы? Да и жил ли вообще?
- Мама передавала тебе привет, - сказала Евгения.
- Спасибо, - мгновенно откликнулся Максим, - ей от меня - тоже привет. Что ты ей сказала о нас?
- Правду, - улыбнулась Евгения. - Что встретила тебя случайно и помогла тебе выбрать квартиру.
- И все?
- Нет. - Она покачала головой, посмотрела на него испытующе. - Я сказала, что встречаюсь с тобой. Не волнуйся, она никому не расскажет. У мамы другой круг общения.
- Я не волнуюсь, - удивленно поднял брови Максим. - И что она говорит?
- Какая разница, что говорит моя мама? - Евгения заскользила пальчиком по меню. - Я возьму лобстеров…
- Екатерина Григорьевна нас не одобряет, - заключил Максим. - Потому что я женат, верно?
- Мне не нужно ее одобрение, - с досадой обронила Евгения. - Я уже большая девочка. Для мамы все либо черное, либо белое. Она не признает полутонов. Считает, что я разрушаю твою семью, отнимаю отца у детей… - Она подавила невольный вздох.
- Ты ничего не разрушаешь, - сказал Максим. - Все было порушено задолго до нашей с тобой встречи. Осталось вымести обломки. Что до детей… - Он сказал об этом как о чем-то давно решенном. - Если я разведусь с Ириной, это не значит, что я позабуду детей. Вы с мужем тоже не живете вместе, но он не перестал быть отцом для вашей девочки. Я не был заботливым родителем. Всегда больше думал о делах, чем о семье. Неловко признаваться, но это правда. Надеюсь, что дети поймут меня и простят. Если не завтра, то тогда, когда вырастут…
- Не надо, Макс, - просительно произнесла Евгения. - Не торопись.
- Надо, детка, - упрямо кивнул он. - Я знаю, как тебе тяжело жить во лжи. Мне уже и самому тошно. Ты всегда была такой чистой… Прости, это я виноват.
- Перестань ради бога. - Евгения тряхнула головой, точно отгоняя ненужные мысли. - Мы пришли ужинать или каяться?
- Женька. - Максим положил свою руку поверх руки Евгении. - Ты должна сказать, что хочешь быть со мной. Просто скажи это. И все будет хорошо.
- Не дави на меня, Макс, - жалобно попросила Евгения. - Мне нелегко, но я хочу во всем разобраться сама. Пожалуйста. - Она переплела свои пальцы с его пальцами, улыбнулась светло и чуточку печально.
- Bay! - взвизгнул кто-то над головой. Максим вздрогнул, поднял голову. Евгения отдернула руку.
Надушенная блондинка в розовом с подкачанными губками и высоким бюстом восторженно всплескивала ладошками и вопила на весь зал:
- Женечка! А я все думаю, ты это или не ты?! Куда же ты пропала, дорогая? Боже, какой перстень! Я ослеплена!
Евгения изобразила на лице ответную радость, поднялась, расцеловалась с дамочкой в обе щеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59