У меня не было никаких идей, где искать следы ее деятельности.
Машина выдала массу рекомендаций по улучшению управления экономикой Фрейбу— ра, но исследования показали, что в этой области Ангелины нет. Казалось очевидным, что король Виллельм Девятый является действительным центром управ— ления планетой. Комплексное исследова— ние Вилля, его семьи их внутренних вза— имоотношений вскрыло один скандальчик, но не Ангелину.
Решение этой проблемы сломило меня, и я начал топить свое горе в бутылке очищенного спирта. В это время я бук— вально варился в алкоголе, именно пара— лич моих нервных аксонов и был источни— ком идеи.
Те, кто утверждает, что думают в подпитии лучше, чем трезвые, — ослы.
Но тут был совершенно другой случай.
Я чувствовал, а не думал, и моя злость на ее исчезновение приоткрыла сосуд моего высшего интеллекта. Я мял подушку, вызывая в своем воображении ее поступки, и в конце концов закричал:
— Она просто ненормальная!
Когда я упал в постель, все кружи— лось в нескончаемом хороводе, и я про— бормотал:
— Несомненно, ненормальная! Я сам должен стать чокнутым, чтобы вычислить ее следующий шаг.
На этом мои глаза закрылись,и я зас— нул. Последние слова, упав на мозговое вещество, стали тонуть и, пройдя через пропитанные алкоголем слои, добрались наконец до слоя трезвого.
Когда они стукнулись о дно, я пол— ностью проснулся и сел в постели, пора— женный страшной правдой. Потребуется вся моя сила воли — и еще немного — чтобы сделать это. Если я хочу найти ее, мне нужно стать сумасшедшим.
Глава 13.
В холодном утреннем свете идея не выглядела ни более привлекательной, ни менее очевидной. Я мог выбирать — де— лать или не делать это. Не было сомне— ний, что признаки ненормальности явно обнаруживались в Ангелине. Все ее дейс— твия были отмечены противоестественным безразличием к человеческой жизни. Она убивала равнодушно или с удовольствием, например, когда стреляла в меня, но всегда с полным безразличием к людям. Я сомневаюсь, знала ли она о том, сколько убийств она совершила в своей жизни. По ее стандартам я был рядовой любитель. Я не убивал, и, более того, необходимость в этом редко возникала в моей деятель— ности.
Да, ди Гриз никого не убивал!
Мне нечего было стыдиться этого, совсем наоборот. Я ценил человеческую жизнь, эту единственную и неизменную величину во вселенной, а Ангелина цени— ла только себя, свои желания и ничего больше. Следуя по пути формирования ее личности, я воссоздал бы образ мышле— ния, присущий ей.
Это не так трудно, как кажется, по крайней мере теоретически. У меня был некоторый опыт работы с психосоматичес— кими наркотиками, и я хорошо знал их возможности. Вековые исследования поз— волили создать лекарства, которые могут стимулировать в пациенте любой образ мышления. Хотите стать на неделю пара— ноиком? Примите пилюлю, почувствуете, что это такое. Некоторые действительно принимают это для кайфа, но жить с этим я не хотел бы. Нужна была чрезвычайно веская причина, чтобы заставить меня, человека с деликатным серым веществом, решиться на это. Например, поиск Анге— лины.
Воистину прекрасным свойством всех этих психосоматических препаратов было их временное действие. Когда лекарство поглотится, галлюцинации исчезнут. Я надеялся на это. Ни в одной из прочи— танных книг не упоминалось о том дья— вольском вареве, какое мог состряпать только я один. Это была титаническая работа — искать в книгах описание всех очаровательных привычек Ангелины и най— ти каждому соответствующий психологи— ческий образец.
В процессе этого анализа мне даже потребовалась профессиональная помощь, без упоминания, конечно, ее истинных целей.
В конце концов передо мной стоял пу— зырек слабо-дымчатой жидкости и магни— тофон, где была установлена лента с записями различных стимулирующих выс— казываний, которая будет прокручиваться в процессе действия лекарства. Оста— лось только собрать свое мужество в ку— лак, как говорят классики. В действите— льности это было не все, я хотел при— нять еще некоторые предосторожности. Я снял комнату в дешевом отеле и приказал не беспокоить меня. Поскольку на подоб— ный поступок я решался впервые, и не знал, как поведет себя моя психика, я оставил в пределах видимости несколько памятных записок.
Через несколько часов подобных при— готовлений я понял, что начинаю тянуть время.
— Да, нелегко добровольно стать су— масшедшим, — сказал я своему бледному отражению в зеркале.
Отражение было согласно, тем не ме— нее мы оба закатали рукава и приготови— ли большие шприцы.
— Ну, поглядим, что будет, — сказал я.
Я аккуратненько ввел иглу в вену и вдавил до основания поршень.
Результат был обескураживающим, если не сказать больше. Появился звон в ушах и головная боль, которые быстро прошли, после чего все стало, как и раньше.
Я понял, что надо чем-то заняться, и сел читать газету, пока не устал. Нас— тупило разочарование. Я отправился спать, включив магнитофон, который мяг— ко нашептывал мне в уши такие сентен— ции, как: «Ты — лучше всех и знаешь это, а людей, которые этого не знают, лучше остерегаться», или «Они все дура— ки, умнее тебя нет никого на свете».
Спать было неудобно, наушники вреза— лись в уши, а мой дурацкий голос выво— дил меня из себя. Ничего не изменилось, эксперимент прошел впустую, и неудача меня разозлила. Я сломал наушники, и мне стало легче после того, как я смял в тугой комок магнитофонную ленту.
Несколько дней я не брился, щетина скрипела у меня под рукой. Я втер в ще— ки крем, глянул в зеркало над раковиной и впервые поразился. Новое лицо подхо— дило мне много лучше, чем старое. Ошиб— ка рождения или уродства моих родителей
— я их глубоко ненавидел, так как единственная полезная вещь, которую они сделали, это родили меня — дали мне ли— цо, не соответствовавшее моей личности. Новое было лучше: с одной стороны — бо— лее красивое, с другой — более строгое. Я должен поблагодарить этого искусного врачевателя Вульфа за такую работу, поблагодарить его пулей. Это было бы гарантией, что никто в мире не выследит меня через него. Наверное была жара, и у меня был солнечный удар, если я поз— волил ему улететь живым.
На столе лежал листок бумаги с единственным словом, написанным моим почерком, хотя я понятия не имел, зачем его оставил. «Ангелина» — было написано там, Ангелина, которую я жажду полу— чить, чтобы сжать ее белое горло руками и давить до тех пор, пока не выкатятся белки. Ха!
Представив эту картину, я засмеялся.
Однако не следует быть таким легко— мысленным. Ангелина — это важно. Я со— бираюсь найти ее, и меня ничто не оста— новит.
Она сделала из меня дурака и пыта— лась убить.
Если кто и заслуживает смерти, так это она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39