Его указательный палец проткнул воздух в моем направлении.
— Что за глупости вы болтаете! Не стройте из себя героя телепостановки! Вы прекрасно знаете, что за всю жизнь больше не встретите другого вора! Если вы чистосердечно перейдете к нам, то, несомненно, извлечете из этого пользу. Вся сущность вашей жизни — это индиви— дуализм и наслаждение от выполнения то— го, что не могут сделать другие. Покон— чив с этим сейчас, вы опять к этому возвращаетесь. Вы не сможете больше быть межпланетным суперменом, но вы сможете заняться работой, которая пот— ребует всех ваших способностей и талан— тов. Вы когда-нибудь убивали человека?
Этот неожиданный вопрос выбил меня из колеи. Я даже замешкался с ответом.
— Нет, насколько мне известно.
— Это хорошо, что нет, иначе бы вы не спали так спокойно по ночам. Я про— верил это, прежде чем прийти сюда за вами. Вот поэтому я уверен, что вы вой— дете в Корпус и получите истинное удо— вольствие, вылавливая преступников д р у г о г о сорта, не тех, у кого в крови социальный протест, а тех, кто убивает и наслаждается этим.
Его убежденность была потрясающей, он на все имел готовый ответ. Крыть мне было нечем, и я выдал свой последний, самый сильный аргумент.
— А что, если Корпус узнает, что вы завербовали к себе на работу бывшего преступника? Нас обоих расстреляют на рассвете!
Теперь пришло его время смеяться. Я не видел в этом ничего забавного и тер— пеливо ждал, когда он закончит.
— Во-первых, мой мальчик, я и есть Корпус, то есть его руководитель, и как ты думаешь мое имя? Гарольд Питер Инс— кипп, вот как!
— Не тот ли Инскипп…
— Тот самый. Инскипп Неуловимый, че— ловек, который ограбил Фарсидион II в середине полета и сорвал множество дру— гих правительственных мероприятий. Я надеюсь, вы читали об этом в ваши юные годы? Меня завербовали так же, как я вас сейчас.
Он держал меня на крючке и знал это, а теперь решил добить до конца.
— Откуда, вы думаете, берутся ос— тальные агенты? Я, конечно, говорю не об этих лупоглазых из наших технических школ. Я говорю о настоящих агентах, о тех, кто планирует операции, делает всю предварительную работу, а затем пожина— ет лавры. Они мошенники все до одного. Все, что они умеют делать лучше всего, они делают для Корпуса. Вы удивитесь некоторым проблемам, которые возникают в великой, необъятной, шумной вселен— ной. Единственные, кого мы можем приг— ласить к себе работать, это те, кто уже действовал успешно в таком масштабе. Ну, как?
Все происходило так быстро, что у меня не было времени подумать. Навер— ное, мне надо было поспорить, но мозг уже принял решение. Я был готов согла— ситься, я не мог сказать «нет».
Я кое-что терял, но надеялся больше приобрести. Хотя у меня будет свобода при работе, но ведь я буду работать с другими людьми. Старые беззаботные бе— зответственные деньки миновали. Я снова становился членом общества.
От этой мысли у меня появились при— ятные ощущения. По крайней мере, конец одиночеству. Дружба возместит мне то, что я теряю.
Глава 4.
Никогда в жизни так не ошибался.
Люди, с которыми я встретился были тупы до изумления. Они обращались со мной, как с какой-то мелкой сошкой, и я не мог понять, как сюда угодил. Пони— мать-то я, конечно, понимал, память у меня ясная. Постепенно я закрутился в этом колесе.
Мы находились на спутнике, это было очевидно. Но я совершенно не представ— лял вблизи какой планеты или хотя бы в какой солнечной системе. Все было абсо— лютно секретно, а это место, очевидно, было сверхсекретным Главным Штабом и основной базой Школы Корпуса.
Школа мне нравилась. Это было единс— твенное, что удерживало меня от того, чтобы не спятить. Тупицы сидели и зуб— рили, а мне материал давался легко.
Только сейчас я начал понимать, нас— колько серыми были мои операции. С той техникой и теми приспособлениями, о ко— торых я узнал, я мог бы раньше быть в десять раз хитрее и сильнее. Эта мысль прочно засела в мозгу, гаденько нашеп— тывая в ухо в периоды депрессии и тос— ки.
Предметы попадались тупые и жутко скушные. Половину времени занимала ра— бота с архивами — изучение бесчисленных побед и нескольких неудач Корпуса. Меня порой одолевала смертная тоска, но я понимал, что это, очевидно, часть про— верочного периода — понаблюдать, не тя— нет ли меня к прошлому. Я умерил свой норов, подавил зевоту и собрался с мыс— лями.
Ведь я не могу здесь ничего изме— нить, поэтому надо найти что-то такое, что положило бы конец моим каторжным работам.
Это было нелегко, но я нашел это.
Через некоторое время я все разведал и выяснил. Заниматься этим пришлось, когда все спали, но в некотором роде это делало поиски даже более интересны— ми.
Когда дошло до отпирания замков и взламывания сейфов, я должен был приз— нать, что это не дело. Дверь в личные
аппартаменты Инскиппа запиралась ре— вольверным барабаном старого типа, отк— рыть который ничего не стоило. Мне нуж— но было войти в дверь без грохота, спокойно, но так, чтобы Инскипп услышал меня. Зажегся свет. Он сидел на крова— ти, направив на меня 0,75 калибр.
— Вы, должно быть, сошли с ума, ди Гриз, — проворчал он. — Пролезть в мою комнату ночью! Я мог застрелить вас!
— Нет, не могли, — ответил я.
Он спрятал оружие обратно под подуш— ку.
— Человек, столь любознательный, как вы, сперва разговаривает, а потом стре— ляет. А ведь все эти ночные страсти бы— ли бы ни к чему, если бы ваш экран был включен, и я мог бы вас вызвать.
Инскипп зевнул и налил себе стакан воды из автомата над кроватью.
— Из того, что я глава Специального Корпуса, — пробулькал он, — не следует, что я должен работать за весь корпус.
Он опустошил стакан.
— Мне надо иногда спать. Мой экран включен только для сверхсрочных вызо— вов, а не для каждого агента, нуждающе— гося в утешении.
— Не значит ли это, что я попал в категорию требующих утешения? — спросил я как можно слаще.
— Поместите себя в любую категорию, черт вас возьми, — прорычал он.
Он упал снова в постель.
— А также переместите себя в коридор и приходите ко мне завтра в рабочее время.
Мне было жаль его. Он так хотел спать и собирался уснуть как можно ско— рее.
— Знаете ли вы, что это? — спросил я.
Я подсунул большой блестящий снимок под его длинный перебитый нос. Один глаз медленнно открылся.
— Большой военный корабль, по виду похож на Имперский. А теперь, в конце концов, убирайтесь! — простонал он.
— Отличная догадка для такого позд— него времени, — сказал я вежливо. — Это последний Имперский Линкор Высшего Класса, несомненно, одна из наиболее мощных машин разрушения среди когда-ли— бо созданных. Полная защитная экраниза— ция на полмили в диаметре и вооружение, способное превратить в радиоактивный пепел любую существующую сегодня флоти— лию…
— Исключая тот факт, что последний линкор был превращен в метеллолом свыше 1000 лет назад, — пробормотал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39