А если душа ваша лежит к тому графу, конечно, тут другая статья.
– Воочию я его не видывала и привязаться особенно к нему не могла, а если персона его писана верно, то он изрядно молодцеват… . – И герцогиня показала портрет Морица княгине Меньшиковой.
Княгиня нашла черты жениха привлекательными и, передавая портрет, одобрительно отозвалась:
– Конечно, конечно. Но, ваше высочество, будьте уверены насчёт нашей с Александром Данилычем полной готовности выполнить всё, что повелите. Летом ведь Александр полки, что в Риге стоят, к вам приведёт, не извольте сумнения иметь на наш счёт.
– Я вам, душа моя, всё говорю, что на сердце у меня, зная хорошо, что всегда я в вас, друзьях моих, всякое покровительство и приязнь находила и нахожу всегда. Только от вас и жду себе счастливой перемены своего вдовьего положения.
– И мы вашему высочеству преданы всей душой.
– Попроси же, ангел мой, супруга и сама испроведай, о чём я просила вас… К сестре я теперь еду обедать, а завтра заеду к вам за ответом.
Распрощались, и герцогиня уехала к сестре.
– Знаешь, Саша, из-за чего Анна Ивановна норовит выйти замуж за Саксонского? – спросила княгиня Дарья Михайловна, будто ненароком придя к мужу, расставшись с герцогинею.
– Затем, что баба в поре. Вдовство ведь наскучило, известно!
– Нет… Как вижу, не отгадать тебе! Она крепко негодует на своих курляндцев и понимает, что, судя по молве о храбрости саксонского графа, он их приведёт в полное повиновение.
– Кто же это тебе сказал такой вздор? Не она ли уж?
– Да… Уж я от неё всю подноготную выпытала. Мы ведь с ней давно в дружбе!
– Поздравляю же с этой дружбой! Нашла она в тебе простушку и провела. Ты у ней правды не узнала, а она всё выведала у тебя.
– Я ведь ей только сказала, что ты летом с полками будешь, а ничуть не обмолвилась, ни одним словом, о твоём намерении.
– Отгадает и по тому, что ты ей высказала. Ума в ней, значит, палата, если умела она тебя уверить, что не привязалась ещё к саксонцу. А сама уж его и в Митаву требует.
– Это ничего ещё… У ней, верь мне, в Митаве есть зазноба. Недаром тебе курляндчик и писал, что Бестужев не нужен.
– Посмотрим, кто из нас прав. Слышанное от тебя заставляет, однако, меня, Даша, крепко задуматься. Вишь куда метнула!
По праву повествователя мы добавим, что, пока шёл этот разговор у мужа с женою, герцогиня успела приехать к сестре, Прасковье Ивановне. У царевны она встретила княгиню Аграфену Петровну Волконскую.
Расцеловавшись с ними, Анна Ивановна со слезами на глазах сказала княгине:
– Друг мой, Груша, ты выиграла заклад. Дарья Михайловна – верная союзница мужа, а он, я в том уверена, замышляет против меня неладное! Она мне три раза повторила, чтобы я ничего не опасалась и не сомневалась ни в чём, когда Александр Меньшиков приведёт войско в Митаву. Он же, и никто другой, и на государыню влияет, что она мне теперь не даёт никакого ответа на спрос о Морице. А сама же и толкует, что выбору сердца моего не хочет делать препятствия.
– Аннушка, смотри, друг сердечный, не ошибись, будто причиною один Меньшиков, что матушка-тётушка хитрить с тобой начинает, – выговорила жившая у сестры царевна Катерина Ивановна. – Не голштинские ли, смотри, больше тут помеху чинят?! Может, Фридрих не оставил ещё намерения своего на Курляндию, хоть и не удалось сватовство Карла на Елизавете Петровне? Что ты на это скажешь, княгиня Аграфена Петровна?
– Может статься, и так, ваше высочество! Теперь я ничего не могу сказать, потому что за последнее время мало вхожа к Самой. Теперь Авдотья Ивановна в ходу у ней. Первая советница… А прежде было так, как я вам писала. А теперь опять ещё что-нибудь новое будет, потому что Сапега уж в немилости, а виднее всех – Бутурлин.
– А каков он… в родню или выродок?
– Что вы хотите этим сказать?
– Падок он на подарки или чванством занят? Бутурлины бывали в старину первые хапалы.
– В родню, в родню!
Последовал общий смех.
– Можете, Пашенька, и ты, Катя, поэтому сблизиться с тёщей Бутурлинчика и пообещать на голые зубы сельцо под Москвой, буде ладит мне согласье на союз с Саксонским! – высказала, несколько подумав, Анна Ивановна. – Мне, как вижу, дольше здесь нечего времени терять, а нужно дело делать! Я и за ответом к княгине не заеду. Их затеи явные.
Действительно, вдова герцогиня Курляндская в тот же день выехала к себе.
Прошло затем недели с две, как получил князь Меньшиков цидулу из Митавы.
Цидула была всего из четырёх слов: «Невеста и жених виделись».
В ту же ночь сам князь светлейший оставил Петербург, направившись в Курляндию.
Paно утром следующего дня у крыльца Ивана Бутурлина остановилась одноколка Бассевича. Из этого всем знакомого здесь экипажа вышел он сам и взялся с напряжением за тугой молоток, привешенный, по-голландски, у дверей снаружи.
Через минуту послышался шорох и медленно отворилась дверь на крыльцо.
– Дома барин?
– Не встал ещё. Приехал из дворца поздно.
– Когда же видеть можно? Спроси.
– Не смею будить.
– Какая досада! Ну, в полдень, например… мы будем двое либо трое. Предупреди, что нам нужно с ним видеться и ему наше предложение обойдётся не без выгоды… и тебе благодарность. А вот задаток!
В руку слуги опустилась светлая монета.
– Ради стараться для вашей милости. Скажем: с кем изволите заехать?
– С Шафировым и с графом Матвеевым.
– Будем ждать-с.
От Бутурлина одноколка голштинского министра покатила по берегу Большой Невы к Троицкой пристани, на перевоз.
Ял причалил ко второй пристани от угла. Выйдя из яла и ещё подымаясь по ступеням, посетитель увидел в открытое окно хозяина.
– Здравствуй, Пётр Павлыч! Ждал ли гостей так рано?
– Не совсем… а ждал, только не ваше сиятельство, а другого нужного человека, и с приятелем ещё.
– Кого же?
– Дивьера с графом Матвеевым.
– Как нельзя более кстати.
– Как? И тебе они нужны, что ль?
– От тебя к ним сам ехать хотел. По крайней мере к последнему.
– Подожди, так здесь увидишься. Да я надеюсь, и дело одно, чего доброго, у вас с ними? Или по крайней мере по одному поводу с твоим посещением и они соберутся. Хочешь, скажу, что сразу отгадал и повод твоего посещения: уехал!
– Правда, правда! Стало быть, и они смотрят на выезд как на удобное время для действия на кое-кого.
– Конечно!
– Я ведь хочу Матвеева и тебя свезти к Бутурлину.
– Зачем?
– Прямо торговаться. Что возьмёт за выполнение предъявленного требования – остановить полёт нашего летунчика, около Митавы?
– Недурно… Потолкуем. Да вот, кажется, подъезжает и наш генерал-полицеймейстер.
Действительно, Дивиер и Матвеев через минуту причалили к пристани у двора Шафирова, а ещё через минуту все четверо уже дружески держали друг друга за руки.
– Что доставляет нам приятную встречу с вашим сиятельством здесь, в укромной хижине нашего дорогого друга?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229
– Воочию я его не видывала и привязаться особенно к нему не могла, а если персона его писана верно, то он изрядно молодцеват… . – И герцогиня показала портрет Морица княгине Меньшиковой.
Княгиня нашла черты жениха привлекательными и, передавая портрет, одобрительно отозвалась:
– Конечно, конечно. Но, ваше высочество, будьте уверены насчёт нашей с Александром Данилычем полной готовности выполнить всё, что повелите. Летом ведь Александр полки, что в Риге стоят, к вам приведёт, не извольте сумнения иметь на наш счёт.
– Я вам, душа моя, всё говорю, что на сердце у меня, зная хорошо, что всегда я в вас, друзьях моих, всякое покровительство и приязнь находила и нахожу всегда. Только от вас и жду себе счастливой перемены своего вдовьего положения.
– И мы вашему высочеству преданы всей душой.
– Попроси же, ангел мой, супруга и сама испроведай, о чём я просила вас… К сестре я теперь еду обедать, а завтра заеду к вам за ответом.
Распрощались, и герцогиня уехала к сестре.
– Знаешь, Саша, из-за чего Анна Ивановна норовит выйти замуж за Саксонского? – спросила княгиня Дарья Михайловна, будто ненароком придя к мужу, расставшись с герцогинею.
– Затем, что баба в поре. Вдовство ведь наскучило, известно!
– Нет… Как вижу, не отгадать тебе! Она крепко негодует на своих курляндцев и понимает, что, судя по молве о храбрости саксонского графа, он их приведёт в полное повиновение.
– Кто же это тебе сказал такой вздор? Не она ли уж?
– Да… Уж я от неё всю подноготную выпытала. Мы ведь с ней давно в дружбе!
– Поздравляю же с этой дружбой! Нашла она в тебе простушку и провела. Ты у ней правды не узнала, а она всё выведала у тебя.
– Я ведь ей только сказала, что ты летом с полками будешь, а ничуть не обмолвилась, ни одним словом, о твоём намерении.
– Отгадает и по тому, что ты ей высказала. Ума в ней, значит, палата, если умела она тебя уверить, что не привязалась ещё к саксонцу. А сама уж его и в Митаву требует.
– Это ничего ещё… У ней, верь мне, в Митаве есть зазноба. Недаром тебе курляндчик и писал, что Бестужев не нужен.
– Посмотрим, кто из нас прав. Слышанное от тебя заставляет, однако, меня, Даша, крепко задуматься. Вишь куда метнула!
По праву повествователя мы добавим, что, пока шёл этот разговор у мужа с женою, герцогиня успела приехать к сестре, Прасковье Ивановне. У царевны она встретила княгиню Аграфену Петровну Волконскую.
Расцеловавшись с ними, Анна Ивановна со слезами на глазах сказала княгине:
– Друг мой, Груша, ты выиграла заклад. Дарья Михайловна – верная союзница мужа, а он, я в том уверена, замышляет против меня неладное! Она мне три раза повторила, чтобы я ничего не опасалась и не сомневалась ни в чём, когда Александр Меньшиков приведёт войско в Митаву. Он же, и никто другой, и на государыню влияет, что она мне теперь не даёт никакого ответа на спрос о Морице. А сама же и толкует, что выбору сердца моего не хочет делать препятствия.
– Аннушка, смотри, друг сердечный, не ошибись, будто причиною один Меньшиков, что матушка-тётушка хитрить с тобой начинает, – выговорила жившая у сестры царевна Катерина Ивановна. – Не голштинские ли, смотри, больше тут помеху чинят?! Может, Фридрих не оставил ещё намерения своего на Курляндию, хоть и не удалось сватовство Карла на Елизавете Петровне? Что ты на это скажешь, княгиня Аграфена Петровна?
– Может статься, и так, ваше высочество! Теперь я ничего не могу сказать, потому что за последнее время мало вхожа к Самой. Теперь Авдотья Ивановна в ходу у ней. Первая советница… А прежде было так, как я вам писала. А теперь опять ещё что-нибудь новое будет, потому что Сапега уж в немилости, а виднее всех – Бутурлин.
– А каков он… в родню или выродок?
– Что вы хотите этим сказать?
– Падок он на подарки или чванством занят? Бутурлины бывали в старину первые хапалы.
– В родню, в родню!
Последовал общий смех.
– Можете, Пашенька, и ты, Катя, поэтому сблизиться с тёщей Бутурлинчика и пообещать на голые зубы сельцо под Москвой, буде ладит мне согласье на союз с Саксонским! – высказала, несколько подумав, Анна Ивановна. – Мне, как вижу, дольше здесь нечего времени терять, а нужно дело делать! Я и за ответом к княгине не заеду. Их затеи явные.
Действительно, вдова герцогиня Курляндская в тот же день выехала к себе.
Прошло затем недели с две, как получил князь Меньшиков цидулу из Митавы.
Цидула была всего из четырёх слов: «Невеста и жених виделись».
В ту же ночь сам князь светлейший оставил Петербург, направившись в Курляндию.
Paно утром следующего дня у крыльца Ивана Бутурлина остановилась одноколка Бассевича. Из этого всем знакомого здесь экипажа вышел он сам и взялся с напряжением за тугой молоток, привешенный, по-голландски, у дверей снаружи.
Через минуту послышался шорох и медленно отворилась дверь на крыльцо.
– Дома барин?
– Не встал ещё. Приехал из дворца поздно.
– Когда же видеть можно? Спроси.
– Не смею будить.
– Какая досада! Ну, в полдень, например… мы будем двое либо трое. Предупреди, что нам нужно с ним видеться и ему наше предложение обойдётся не без выгоды… и тебе благодарность. А вот задаток!
В руку слуги опустилась светлая монета.
– Ради стараться для вашей милости. Скажем: с кем изволите заехать?
– С Шафировым и с графом Матвеевым.
– Будем ждать-с.
От Бутурлина одноколка голштинского министра покатила по берегу Большой Невы к Троицкой пристани, на перевоз.
Ял причалил ко второй пристани от угла. Выйдя из яла и ещё подымаясь по ступеням, посетитель увидел в открытое окно хозяина.
– Здравствуй, Пётр Павлыч! Ждал ли гостей так рано?
– Не совсем… а ждал, только не ваше сиятельство, а другого нужного человека, и с приятелем ещё.
– Кого же?
– Дивьера с графом Матвеевым.
– Как нельзя более кстати.
– Как? И тебе они нужны, что ль?
– От тебя к ним сам ехать хотел. По крайней мере к последнему.
– Подожди, так здесь увидишься. Да я надеюсь, и дело одно, чего доброго, у вас с ними? Или по крайней мере по одному поводу с твоим посещением и они соберутся. Хочешь, скажу, что сразу отгадал и повод твоего посещения: уехал!
– Правда, правда! Стало быть, и они смотрят на выезд как на удобное время для действия на кое-кого.
– Конечно!
– Я ведь хочу Матвеева и тебя свезти к Бутурлину.
– Зачем?
– Прямо торговаться. Что возьмёт за выполнение предъявленного требования – остановить полёт нашего летунчика, около Митавы?
– Недурно… Потолкуем. Да вот, кажется, подъезжает и наш генерал-полицеймейстер.
Действительно, Дивиер и Матвеев через минуту причалили к пристани у двора Шафирова, а ещё через минуту все четверо уже дружески держали друг друга за руки.
– Что доставляет нам приятную встречу с вашим сиятельством здесь, в укромной хижине нашего дорогого друга?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229