– Ваше сиятельство! – тихо позвал Сергея вошедший в барак Николай Цыганов. Он, как ни в чём не бывало, выехал вместе с князем в действующую армию и служит под его начальством.
– Что? – повёртываясь к Николаю, спросил князь.
– Вас желает видеть какой-то молодой казак.
– Какой казак? Зачем? – удивился Гарин.
– Не могу знать-с, только убедительно просил меня доложить вашему сиятельству.
– Пусть войдёт, пусть.
В барак молодцевато вошёл молодой казак, почти мальчик, широкоплечий, с высокой грудью и с бледным продолговатым лицом; светло-русые волосы подстрижены в кружок; умные чёрные глаза с чёрными, густыми бровями составляли резкий контраст с матовою белизною лица; на казаке был синий суконный чекмень, перетянутый чёрным кушаком; на голове высокий кивер с красным верхом; на широких шароварах резко выделялся красный широкий лампас; на боку висела длинная казацкая сабля, а через плечо на ремне – толстая нагайка.
Князь Гарин встал и с удивлением стал смотреть на вошедшего казака; во всей его фигуре видно было что-то нежное, не мужское.
– Чем могу служить? – ласково спросил князь.
– Вы, князь, состоите адъютантом у главнокомандующего графа Каменского, – тонким, несколько робким голосом заговорил казак.
– Да, что же вам нужно?
– Я хочу, князь, испросить дозволения у главнокомандующего участвовать в действующей армии; прошу, чтобы меня приписали к какому-нибудь полку.
– Вы, вы хотите участвовать в сражении? – ещё более удивился князь Сергей.
– Да, ваше сиятельство. – Казак смутился и покраснел.
– Но ведь вы почти мальчик.
– Мне, князь, двадцать три года.
– Извините, я не знал; на взгляд вы совершенный мальчик. Вы дворянин?
– Да, князь.
– Ваше имя и фамилия?
– Александр Дуров, – смело ответил казак.
– Генерал-фельдмаршал ещё не приезжал, но мы ждём его с часу на час, и как только приедет, я доложу об вас. А вы оставьте мне ваши документы.
– У меня их нет, князь.
– Как нет? – Гарин с недоумением посмотрел на Дурова.
– Надо вам сказать, князь, я… я тайком уехал от отца, он запрещал мне вступать в ряды действующей армии.
– Всё это довольно странно.
– Верьте мне, князь, я говорю правду.
– Скажите, что заставляет вас покинуть отца и поступить в армию? Неужели погоня за славою! Прослыть героем? – спрашивал князь Сергей молоденького казака.
– Нет, князь, нет…
– Что же? Скажите.
– Это моя тайна.
– А! Ну, это другое дело. Вот что, молодой храбрец, я могу для вас сделать: я попрошу ротмистра Зарницкого, он возьмёт вас в свой эскадрон.
– О, я так буду вам благодарен, князь!
– Зайдите ко мне часа через два, я устрою вас.
– Слушаюсь, ваше сиятельство.
По-военному отдав честь князю, казак-мальчик вышел из барака.
Спустя часа два он опять пришёл к Гарину.
– Пойдёмте, я сведу вас к ротмистру, – сказал князь Дурову.
Они вышли из барака, казака дожидался сильный, красивый черкесский конь.
– Это ваша лошадь? – спросил с удивлением у Дурова князь.
– Да, это мой неразлучный Алкид.
– Хороший конь, породистый.
– Знаете ли, князь, я пятилетним мальчуганом скакал по родным полям и лугам на этом коне.
– И вам позволяли?
– Я без позволения, тихонько. Бывало, у нас ещё спят, а я уже на коне, в одной рубашонке, – самодовольно рассказывал молодой казак.
– Удивляюсь! Лошадь горячая; обуздать её нужна сильная, опытная рука.
– Мой Алкид, кроме меня, никого не слушает. Алкид, иди за мной!
Красивая лошадь посмотрела своими умными глазами на казака и пошла за ним.
– А, это тот герой, про которого ты мне говорил, князь? – спросил ротмистр Зарницкий у Сергея, показывая на Дурова.
– Да, Пётр Петрович, прошу, прими его под своё покровительство, – с улыбкою ответил Гарин.
– Служить хотите? Кровь за отечество проливать? Похвально! Только как это вы от тятеньки с маменькой ушли, то есть убежали? Ну если они проведают, где вы находитесь, да вас вытребуют? – насмешливо спросил у казака Зарницкий.
– Я совершеннолетний, господин ротмистр.
– Виноват, на взгляд вам не больше лет пятнадцати. Что же, я готов, юный герой, принять вас в мой эскадрон.
– Постараюсь заслужить, господин ротмистр, ваше доверие.
– Может, мне за это и достанется от начальства: ведь у нас делается по форме, а у вас никаких документов нет – кто вы и что вы? Один Господь ведает.
– Я дворянин, звать меня Александр, а фамилия Дуров.
– Ну, так и запишем. Слушайте, юнец, когда у вас вырастут усы?
– Скоро, господин ротмистр, – покраснев, ответил казак.
– То-то, а то вдруг герой и без усов.
– Больше для него чести, – вступил в разговор Гарин.
– Больно руки-то у вас малы да нежны, боюсь – сдержат ли они саблю острую?
– Не беспокойтесь, господин ротмистр, мне не привыкать, не одну сотню французских голов снесу.
– Молодец! Право, молодец! А Наполеона не боитесь?
– Чего бояться! Он такой же человек; мне увидать его хочется!
– Зачем? Он съест вас! – добродушно засмеялся Пётр Петрович.
– Подавится!
– Он прожорист – целую Пруссию съел и не поморщился. Да и не одну Пруссию, а всю неметчину, – смеялся Зарницкий.
– А русским подавится! – говорил Дуров, стараясь попасть в тон с ротмистром.
– Молодчина! Люблю!
– Прошу, господин ротмистр, любить и жаловать.
– Ну, любезный друг, жаловать буду не я, а батюшка-царь да высшее начальство! А ты понравился мне, юноша. Смел и за словом в карман не полезешь. Я таких люблю.
– Ваше благородие! – позвал Щетина ротмистра, когда из барака вышли Гарин и Дуров.
– Ну, – откликнулся Пётр Петрович своему денщику.
– А ведь он девка!
– Что?
– Девка, говорю, ваше благородие, – утвердительно промолвил старик денщик.
– Щетина, ты рехнулся!
– Верно говорю, девка.
– Пошёл вон, ты с ума сошёл! Казака принял за девку!
– Рожа-то у казака девичья, вы всмотритесь-ка, ваше благородие.
– Это, пожалуй, и так: лицо у казака очень нежное, похоже на девичье.
– Девка, ваше благородие. Как есть девка, во всей, значит, форме.
– Врёшь, Щетина!
– Не вру, узнаете сами!
– Врёшь, говорю!..
– Слушаю, ваше благородие. А только казак – девка.
– Молчать! Старый дурак!..
Спор ротмистра с денщиком, может, продолжался бы и ещё, если бы в барак не вбежал Николай Цыганов и громко проговорил:
– Пётр Петрович, фельдмаршал приближается!..
– Как? Едет? – Ротмистр стал быстро застёгиваться.
– Недалеко; меня князь к вам послал известить вас.
– Спасибо, спасибо, я сейчас…
– Спешите, Пётр Петрович, все офицеры в сборе…
– Сейчас, сейчас…
Зарницкий пристегнул саблю и быстро вышел из барака.
ГЛАВА VI
Генерал-фельдмаршал граф Каменский-первый, шестидесятилетний полуслепой старик, приехал в действующую армию с большою властью. Армию застал фельдмаршал далеко не в завидном положении: фуража было немного, оружия тоже;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230