– Вы, князь, едете в Москву?
– Да, завтра, в Москве пробуду я недолго… Я еду за границу, еду надолго.
– Слышала, князь, слышала… – Молодая девушка тяжело вздохнула.
Князь Сергей заметил это и сказал:
– У вас, Ирина Дмитриевна, тоже есть горе?
– Да, князь, есть большое горе, – тихо ответила красавица.
– Могу ли я узнать?
– Зачем вам?
– Вам печалиться? Вы так молоды, хороши, у вас впереди целая счастливая, хорошая жизнь.
– А между тем я, князь, скучаю – у меня есть горе.
– Полноте, Ирина Дмитриевна.
– Да, да… я… я несчастна, князь… я очень несчастна… – чуть не плача, говорила молодая девушка.
– Вы несчастны! Я этого не знал! – удивился Гарин.
– Да, да… жизнь моя разбита.
– Вы пугаете меня, Ирина Дмитриевна, кто же осмелился разбить вашу жизнь?
– Человек, которого я так горячо люблю…
– А он… тот человек вас не любит?
– Да… – чуть слышно ответила красавица.
– Кто же он? Если можно, скажите.
– Вы… – ещё тише ответила Ирина. Она вся вспыхнула и тяжело дышала.
– Я?.. – не веря своим ушам, переспросил князь, он никак не ожидал, чтобы Ирина сделала ему признание, хотя молодой князь и знал, что им интересуется дочь губернатора; но это он приписывал больше кокетству, чем любви. – Вы меня любите?
– Да, люблю… вы это, князь, знаете.
Молодая девушка быстро проговорила эти слова и так же быстро направилась из сада.
На другой день князья Гарины простились с Каменками и выехали в Москву.
На их проводы приехал губернатор и почти вся губернская знать.
Князь Сергей, прощаясь с Ириной, крепко пожал ей руки и с волнением проговорил:
– Не говорю вам прощайте, а до свидания! Надеюсь скоро с вами свидеться.
– Приезжайте скорее, – с глазами, полными слёз, проговорила князю красавица.
Старая княгиня, обнимая Ирину, плакала, она так к ней привыкла, полюбила.
– Ирен, ты приедешь к нам в Москву, приедешь? – сквозь слёзы спрашивала Лидия Михайловна молодую девушку.
– Да, да, княгиня, непременно.
– Не обмани, Ирен, – я ждать буду Генерал, вы отпустите к нам свою дочь? – обратилась старая княгиня к губернатору.
– За счастие почту.
– Спасибо, мой родной, я так полюбила Ирен… без неё буду скучать… Не пришлось, генерал, нам породниться, – тихо проговорила Сухову Лидия Михайловна.
– К сожалению, нет, княгиня.
– Но я не теряю надежды, генерал.
Князья Гарины уехали.

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
ГЛАВА I
Прошло немало времени после описанного в предыдущих главах нашей повести. Шёл грозный 1812 год. Наполеон, нарушив условие мира, перешёл реку Неман и вторгнулся со своими многочисленными полчищами в пределы нашего отечества.
Император Александр выпустил знаменательный манифест в котором, между прочим, говорилось:
«Неприятель вступил в пределы наши и продолжает нести оружие в глубь России, надеясь силою и соблазнами потрясти спокойствие великой державы… Мы призываем на помощь Бога, поставляем в преграду войска наши, кипящие мужеством…»
Этот манифест заканчивался такими возвышенными словами:
«Да найдёт он, Наполеон, на каждом шагу верных сынов России, поражающих его всеми средствами и силами, не внимая никаким его лукавствам и обманам. Да встретит он в каждом дворянине – Пожарского, в каждом гражданине – Минина. Благородное дворянское сословие! Ты во все времена было спасителем отечества. Святейший синод и духовенство! Вы всегда тёплыми молитвами своими призывали благодать на главу России. Народ русский! Храброе потомство храбрых славян, ты неоднократно сокрушал зубы устремляющихся на тебя львов и тигров. Соединитесь все с крестом в сердце и с оружием в руках, и никакие силы человеческие вас не одолеют».
Читая эти возвышенные призывные слова императора Александра, народ русский откликнулся на них. Все, кто только мог носить оружие, приготовлялись ко встрече незваного-непрошеного гостя. На нужды войны и войска посыпались миллионы – миллионы эти составлялись из жертвованных денег дворянства, купечества и простого народа. Всяк нёс свою лепту на «благое великое дело». В то великое время готов был жертвовать каждый русский не только деньгами или имуществом, но даже и своей жизнью. Отечественная война была не к урону, а к славе и величию русского народа.
Наполеон перешёл Неман и вступил на русскую землю. Произошло это в ночь с 11 на 12 июня, а ровно через месяц после того, то есть 12 июля, ночью, златоглавая Москва встречала своего возлюбленного монарха Александра Павловича.
Густой толпой двинулись москвичи за Дорогомиловскую заставу, на Большую Смоленскую дорогу, по которой должен был приехать из Вильны в Москву государь.
Ровно в полночь прибыл государь на Поклонную гору, находящуюся в четырёх верстах от Москвы, за Дорогомиловской заставой. Престарелый священник села Покровского встретил государя с крестом, а дьякон с горящей свечой.
Император, завидя священника, вышел из коляски, поцеловал святой крест и бросил свой скорбный взор по направлению к Москве, тяжело вздохнул и, склонив свою венценосную голову, снова сел в коляску.
Проснувшаяся Москва заликовала, узнав, что государь в Кремле. Кремль был битком набит народом; все взгляды устремились на красное крыльцо, которым император должен был пройти в собор.
Пробило девять часов. На Ивановской колокольне загудел большой колокол, и среди народа появился Александр Первый, с сияющей кроткой улыбкой на своём открытом добром лице.
Оглушительный звон колоколов и громкие восторженные крики народа огласили воздух. Народный энтузиазм был велик и не знал себе пределов.
– Отец наш, православный царь! Живи навеки!
– Мы готовы пролить за тебя нашу кровь, веди нас на войну!
– Дай нам умереть за тебя!
– Ты наша надежда!
Народ восторженно кричал со всех сторон, теснясь около своего царя, не давая ему свободной дороги; полицейские хотели очистить путь, но государь остановил их словами:
– Не троньте их, не троньте, я пройду.
В дверях Успенского собора преосвященный Августин встретил государя со святым крестом и приветствовал его прекрасной речью, закончив её такими вещими словами: «Царю! Господь с тобою: Он гласом Своим повелит буре, и станет в тишину и умолкнут воды потопные! С нами Бог! Разумейте языцы и покоряйтеся, яко с нами Бог»!
Слёзы радости и умиления текли из глаз императора.
Пятнадцатого июля всё дворянство и именное купечество в девять часов утра собралось в слободской дворец, разместившись отдельно в двух огромных залах дворца.
Государственный секретарь Шишков прочитал манифест императора Александра Павловича об объявлении войны России с Францией. Московский генерал-губернатор граф Ростопчин громогласно проговорил:
– Господа, наш государь предоставил составить нам ополчение.
– Ополчение необходимо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230