Их тут же осадила толпа официантов, которые отчаянно боролись за право принять заказ. Первое блюдо принесли с угрожающей поспешностью.
- О чем мы говорили?
- Ты хотела рассказать, как узнала об Эшдауне, - напомнила Руби. - Но для этого придется рассказывать историю всей жизни.
Сара поперчила суп и спросила:
- Ты знаешь, что такое нарколепсия?
- Приблизительно, - удивленно сказала Руби. - Это когда люди постоянно засыпают, правильно?
- Более-менее. Так вот, у меня нарколепсия.
- О… - Руби понятия не имела, что это значит с практической точки зрения. - Мне очень жаль. Это серьезно?
- Жить определенно мешает.
- А в этой клинике… тебе бы помогли?
- Возможно. - Предупреждая дальнейшие расспросы, Сара сказала:
- Есть две причины, почему я не захотела туда ложиться. Одна - я не могу позволить себе такую плату, а очередь для пациентов Национальной службы здравоохранения растянулась почти на два года. А другая… - Она сурово улыбнулась. - …другая причина: так вышло, что клинику возглавляет человек, которого зовут Грегори Дадден. Мы с ним учились в университете.
- Понимаю, - нерешительно сказала Руби.
- Между нами… кое-что было, - сказала Сара. - В общем, какое-то время он был моим любовником. Моим первым любовником. Знаешь, один из тех студенческих поступков, которые кажутся вполне осмысленными, а через несколько месяцев оглядываешься назад и спрашиваешь себя: господи, и о чем я только думала?
Руби кивнула, хотя, похоже, такое объяснение находилось за пределами ее личного опыта.
- Так… так что значит для тебя нарколепсия? Как она сказывается на твоей жизни?
- С годами характер болезни немного изменился. Основной признак сводится к тому, что ночью я очень плохо сплю, а днем, наоборот, не могу удержаться и временами засыпаю. Со мной это происходит уже почти двадцать лет. Есть и другие симптомы, но с недавних пор они стали менее выраженными - например, катаплексия.
- А что это?
- Это когда от долгого смеха или сильного возбуждения пропадает мышечный тонус. Я не теряю сознания, но проваливаюсь в нечто вроде обморока. Обычно я предвижу приступ, но ничего поделать не могу. Такой обморок может спровоцировать любая сильная эмоция: гнев, радость, даже досада…
- Похоже, это не просто неудобство, - сказала Руби. - Я и не подозревала.
- Ну да, - пожала плечами Сара, стараясь говорить небрежно, - за двенадцать лет эта ерунда стоила мне пары мест. Засыпать в классе полагается детям, а не учителю. - Она вновь наполнила бокалы: ее был пуст, Руби - почти полон. - Дело в том, что диагноз удалось поставить всего года три назад. Многие терапевты только сейчас узнали о нарколепсии. Первый мой доктор даже не подозревал о такой болезни. И заставил меня обратиться к психотерапевту.
- Какому именно?
- Лаканисту.
Руби это тоже ничего не говорило.
- Но тебя ведь не заперли в психушку?
- Нет, ничего похожего. - Сару эта мысль явно позабавила. - Наверное, сеансы прошли не совсем впустую. По крайней мере, они помогли понять, почему мне не нравится, когда люди касаются моих глаз.
- Глаз?
- Да. Я очень чувствительна к этому. - Сара аккуратно отодвинула тарелку с недоеденным супом. - Прости, если я разбила твои детские иллюзии. Наверное, теперь я кажусь тебе скоплением неврозов.
- Нет, вовсе нет, я… - Официант, дежуривший у их столика, проворно собрал посуду. Руби подождала, пока он уйдет. - А что еще мне следует о тебе знать? Ты вышла замуж?
- Да. Его звали Энтони. Ученый.
- И?..
- Он ушел… какое-то время назад. Нашел кого-то еще.
- О… Прости.
Сара снова пожала плечами.
- Всякое бывает.
- Знаешь, то ли это была моя фантазия, то ли детская иллюзия, но я всегда надеялась, что ты выйдешь замуж за своего возлюбленного.
- О ком ты говоришь?
- Ты знаешь. О Роберте.
Короткий смешок Сары прозвучал принужденно.
- Роберт? Он никогда не был моим возлюбленным.
- Нет? Но в тот раз на берегу…
- Я тогда встречалась с другим человеком. Точнее, с другой. С женщиной. Ее звали Вероника. Просто Роберт… случайно оказался с нами в тот день. Я даже не могу вспомнить, что он там делал. - Увидев замешательство на лице Руби, она добавила:
- Все больше и больше запутывается, да?
- Нет-нет, я не шокирована, - сказала Руби. - Одна из моих школьных подруг - бисексуалка. Или утверждает, что бисексуалка.
- Не уверена, что это подходящее слово, - сказала Сара. - Или любое другое, которое берет нечто сложное и пытается свести его к простой формуле. Кроме того… - стирая помаду с ободка бокала, - …дело вовсе не в сексе. Во всяком случае, для меня - я не этого ищу. Знаешь, что странно: все думают, будто у тебя в два раза возрастает выбор, но так почему-то не получается.
- У тебя был кто-нибудь после Энтони?
- Нет. Думаю, Норман лелеет кое-какие надежды, и возможно этот маленький мостик вскоре придется перейти.
- Ты говоришь, что он был просто другом, - сказала Руби, тихо и медленно, тщательно подбирая слова, - но мне кажется, ты была Роберту небезразлична. Тогда на пляже он мне кое-что сказал - я понимаю, что была совсем маленькой, но мне запомнились его слова…
- Не знаю, зачем ворошить то, что случилось двенадцать лет назад, - произнесла Сара неожиданно чужим голосом. - Я же тебе сказала: Роберт был другом - не больше, но и не меньше. Если я была ему небезразлична, то почему он бросил меня, словно камень, как только я окончила университет. - Она могла бы и дальше развивать эту тему, но Руби и так уже приуныла. - Да и вообще, - закончила Сара мягче, - как ты можешь помнить его слова после стольких лет? Тебе ведь и было всего восемь-девять.
- Тот день я не забуду никогда, - сказала Руби. - Мы построили потрясающий песчаный замок, он мне еще много недель снился.
- Точно… - Сара улыбнулась. - Ты еще называла его Песочный человек, так? Мы оба его так называли.
- День был такой солнечный. Такой спокойный. Самый чудесный день… - Руби заглянула Саре в глаза. - Знаешь, мне всегда хотелось отплатить вам за тот день, вам обоим.
- Не говори глупостей.
Руби почувствовала, что зашла слишком далеко, поэтому перевела все в шутку:
- Помимо прочего, благодаря тому дню я заполучила велосипед.
- Правда?
- Ты не помнишь? Мне никто никогда не давал совета лучше. Вы подсказали мне, как уговорить родителей купить мне велосипед.
- Не помню.
- Тогда и не буду напоминать, - сказала Руби, притворно надувшись.
К этому времени они опять проголодались. После стремительной подачи первых блюд официанты, казалось, исчезли всем скопом, и Сара по некоторым признаком угадывала, что на кухне зреет какой-то кризис.
- Рядом с тобой я чувствую себя старухой, Руби, - сказал она со вздохом.
- Рядом со мной? Но тебя каждый день окружают дети - так почему именно со мной?
- Не знаю. Потому что прошло много времени с тех пор, как я в последний раз тебя видела, и ты так сильно изменилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
- О чем мы говорили?
- Ты хотела рассказать, как узнала об Эшдауне, - напомнила Руби. - Но для этого придется рассказывать историю всей жизни.
Сара поперчила суп и спросила:
- Ты знаешь, что такое нарколепсия?
- Приблизительно, - удивленно сказала Руби. - Это когда люди постоянно засыпают, правильно?
- Более-менее. Так вот, у меня нарколепсия.
- О… - Руби понятия не имела, что это значит с практической точки зрения. - Мне очень жаль. Это серьезно?
- Жить определенно мешает.
- А в этой клинике… тебе бы помогли?
- Возможно. - Предупреждая дальнейшие расспросы, Сара сказала:
- Есть две причины, почему я не захотела туда ложиться. Одна - я не могу позволить себе такую плату, а очередь для пациентов Национальной службы здравоохранения растянулась почти на два года. А другая… - Она сурово улыбнулась. - …другая причина: так вышло, что клинику возглавляет человек, которого зовут Грегори Дадден. Мы с ним учились в университете.
- Понимаю, - нерешительно сказала Руби.
- Между нами… кое-что было, - сказала Сара. - В общем, какое-то время он был моим любовником. Моим первым любовником. Знаешь, один из тех студенческих поступков, которые кажутся вполне осмысленными, а через несколько месяцев оглядываешься назад и спрашиваешь себя: господи, и о чем я только думала?
Руби кивнула, хотя, похоже, такое объяснение находилось за пределами ее личного опыта.
- Так… так что значит для тебя нарколепсия? Как она сказывается на твоей жизни?
- С годами характер болезни немного изменился. Основной признак сводится к тому, что ночью я очень плохо сплю, а днем, наоборот, не могу удержаться и временами засыпаю. Со мной это происходит уже почти двадцать лет. Есть и другие симптомы, но с недавних пор они стали менее выраженными - например, катаплексия.
- А что это?
- Это когда от долгого смеха или сильного возбуждения пропадает мышечный тонус. Я не теряю сознания, но проваливаюсь в нечто вроде обморока. Обычно я предвижу приступ, но ничего поделать не могу. Такой обморок может спровоцировать любая сильная эмоция: гнев, радость, даже досада…
- Похоже, это не просто неудобство, - сказала Руби. - Я и не подозревала.
- Ну да, - пожала плечами Сара, стараясь говорить небрежно, - за двенадцать лет эта ерунда стоила мне пары мест. Засыпать в классе полагается детям, а не учителю. - Она вновь наполнила бокалы: ее был пуст, Руби - почти полон. - Дело в том, что диагноз удалось поставить всего года три назад. Многие терапевты только сейчас узнали о нарколепсии. Первый мой доктор даже не подозревал о такой болезни. И заставил меня обратиться к психотерапевту.
- Какому именно?
- Лаканисту.
Руби это тоже ничего не говорило.
- Но тебя ведь не заперли в психушку?
- Нет, ничего похожего. - Сару эта мысль явно позабавила. - Наверное, сеансы прошли не совсем впустую. По крайней мере, они помогли понять, почему мне не нравится, когда люди касаются моих глаз.
- Глаз?
- Да. Я очень чувствительна к этому. - Сара аккуратно отодвинула тарелку с недоеденным супом. - Прости, если я разбила твои детские иллюзии. Наверное, теперь я кажусь тебе скоплением неврозов.
- Нет, вовсе нет, я… - Официант, дежуривший у их столика, проворно собрал посуду. Руби подождала, пока он уйдет. - А что еще мне следует о тебе знать? Ты вышла замуж?
- Да. Его звали Энтони. Ученый.
- И?..
- Он ушел… какое-то время назад. Нашел кого-то еще.
- О… Прости.
Сара снова пожала плечами.
- Всякое бывает.
- Знаешь, то ли это была моя фантазия, то ли детская иллюзия, но я всегда надеялась, что ты выйдешь замуж за своего возлюбленного.
- О ком ты говоришь?
- Ты знаешь. О Роберте.
Короткий смешок Сары прозвучал принужденно.
- Роберт? Он никогда не был моим возлюбленным.
- Нет? Но в тот раз на берегу…
- Я тогда встречалась с другим человеком. Точнее, с другой. С женщиной. Ее звали Вероника. Просто Роберт… случайно оказался с нами в тот день. Я даже не могу вспомнить, что он там делал. - Увидев замешательство на лице Руби, она добавила:
- Все больше и больше запутывается, да?
- Нет-нет, я не шокирована, - сказала Руби. - Одна из моих школьных подруг - бисексуалка. Или утверждает, что бисексуалка.
- Не уверена, что это подходящее слово, - сказала Сара. - Или любое другое, которое берет нечто сложное и пытается свести его к простой формуле. Кроме того… - стирая помаду с ободка бокала, - …дело вовсе не в сексе. Во всяком случае, для меня - я не этого ищу. Знаешь, что странно: все думают, будто у тебя в два раза возрастает выбор, но так почему-то не получается.
- У тебя был кто-нибудь после Энтони?
- Нет. Думаю, Норман лелеет кое-какие надежды, и возможно этот маленький мостик вскоре придется перейти.
- Ты говоришь, что он был просто другом, - сказала Руби, тихо и медленно, тщательно подбирая слова, - но мне кажется, ты была Роберту небезразлична. Тогда на пляже он мне кое-что сказал - я понимаю, что была совсем маленькой, но мне запомнились его слова…
- Не знаю, зачем ворошить то, что случилось двенадцать лет назад, - произнесла Сара неожиданно чужим голосом. - Я же тебе сказала: Роберт был другом - не больше, но и не меньше. Если я была ему небезразлична, то почему он бросил меня, словно камень, как только я окончила университет. - Она могла бы и дальше развивать эту тему, но Руби и так уже приуныла. - Да и вообще, - закончила Сара мягче, - как ты можешь помнить его слова после стольких лет? Тебе ведь и было всего восемь-девять.
- Тот день я не забуду никогда, - сказала Руби. - Мы построили потрясающий песчаный замок, он мне еще много недель снился.
- Точно… - Сара улыбнулась. - Ты еще называла его Песочный человек, так? Мы оба его так называли.
- День был такой солнечный. Такой спокойный. Самый чудесный день… - Руби заглянула Саре в глаза. - Знаешь, мне всегда хотелось отплатить вам за тот день, вам обоим.
- Не говори глупостей.
Руби почувствовала, что зашла слишком далеко, поэтому перевела все в шутку:
- Помимо прочего, благодаря тому дню я заполучила велосипед.
- Правда?
- Ты не помнишь? Мне никто никогда не давал совета лучше. Вы подсказали мне, как уговорить родителей купить мне велосипед.
- Не помню.
- Тогда и не буду напоминать, - сказала Руби, притворно надувшись.
К этому времени они опять проголодались. После стремительной подачи первых блюд официанты, казалось, исчезли всем скопом, и Сара по некоторым признаком угадывала, что на кухне зреет какой-то кризис.
- Рядом с тобой я чувствую себя старухой, Руби, - сказал она со вздохом.
- Рядом со мной? Но тебя каждый день окружают дети - так почему именно со мной?
- Не знаю. Потому что прошло много времени с тех пор, как я в последний раз тебя видела, и ты так сильно изменилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79