И она больше никогда его не попросит.
Тупой, тупой, тупой…
Твердя это, он бился головой о стену - несильно, но почему-то по стене размазывалась кровь. Видимо, рана снова открылась. Все тем же фломастером он карябал на стене слова.
МУДАК, МУДАК, МУДАК, МУДАК…
Он прекратил выводить буквы, почувствовал, как ноги подкосились, и понял, что сползает на пол по стенке гардероба. Взглянул на кровать и, собрав последние силы, швырнул на нее свое тело. И потерял сознание.
***
Мучительная жажда разбудила Роберта через несколько часов. Будь он более опытен по части выпивки, знал бы, что вставать сейчас не нужно - это не более чем краткий перерыв, когда следует влить в себя несколько стаканов воды, после чего, шатаясь, вернуться обратно в постель и проспать еще три-четыре часа, хотя бы до полудня. Но ощутив неестественный, лихорадочный прилив бодрости, совпавший с первыми лучами солнца, Роберт решил, что окончательно проснулся; кроме того, его внимание привлекли голоса снизу, из кухни. Он сполоснул лицо холодной водой, вылез из вчерашней одежды и влез в свежую. Перед выходом из комнаты, бросил взгляд на стену у гардероба и устыдился надписи, накарябанной ночью. Он навалился на тяжелый шкаф из тикового дерева и сдвинул на несколько дюймов к окну. Надпись оказалась за шкафом - теперь Роберт мог спуститься на кухню.
Там он обнаружил трех вчерашних собутыльников: те суетились с тостами и кофе, а один даже отважился приготовить полноценный завтрак. У всех были одинаковые лица - слегка пришибленные, с неестественно горящими глазами. Они спросили, что с ним стряслось, он ответил, что не стряслось ничего страшного, и разговор иссяк. Ни Терри, ни Сара еще не показывались, но вскоре появилась Вероника. Она сухо кивнула Роберту, направилась прямиком к холодильнику и быстро расправилась с литровым пакетом апельсинового сока.
- Жажда? - глупо спросил Роберт, когда она допила.
Вероника пропустила вопрос мимо ушей.
- Тебя ночью кто-то бил?
- Нет. Случайно ударился.
- А то я подумала, что любовнички поссорились, - сказала Вероника и принялась кромсать хлеб толстыми ломтями.
Вошел Терри в пижаме.
- Только что блеванул, - сообщил он, не обращаясь ни к кому конкретно.
- Мы тебя прощаем, - сказал Роберт.
- Прямо на телефон. Хотел позвонить домой.
Терри был единственным обитателем Эшдауна, за кем должны были заехать родители. Остальные либо надеялись, что их кто-нибудь захватит с собой, либо планировали уехать на собственных машинах, как только более-менее придут в себя. Под вялостью и недомоганием таилось непривычное и тревожное чувство: им осталось провести вместе лишь несколько часов, прежде чем расстаться и, быть может, никогда больше не встретиться.
- Мне нужно глотнуть свежего воздуха, - сказал кто-то, когда запах яичницы с беконом овеял кухню.
- Хорошая мысль. Давайте прогуляемся.
Теперь их было восемь, и они зашагали по дорожке над обрывом к самой высокой скале. Роберт подумал, что алкоголь еще не выветрился, так что, формально говоря, все они еще пьяны. В воздухе висела теплая, влажная дымка, сквозь которую пробивалось бледное солнце, сдавленное облаками, и потому способное лишь на тусклый, изжелта-серый свет, что падал на вздымающийся океан.
Роберт вырвался вперед, но его вскоре нагнал Терри.
- Это… Сара вчера была в порядке?
- Наверное.
Терри покачал головой.
- Ну и дела. Кстати, что у тебя с лицом?
Роберт не ответил. Терри, словно опасаясь, какое впечатление произведут его слова, неуверенно промямлил:
- А она упоминала… что-нибудь говорила о нашей… договоренности?
- Какой договоренности? - спросил Роберт. Слишком поспешно спросил.
- Так она тебе ничего не сказала?
- Ты о чем?
- Ну тогда ладно… Ты ведь знаешь, что в сентябре я начну работать в «Кадре»?
- Да.
- И ты знаешь, что я собираюсь снимать квартиру в Лондоне?
- Да, конечно.
Вообще-то Роберт уже отказался от предложения Терри занять свободную комнату - сначала он хотел выяснить планы Сары.
- И ты знаешь, что Сара и Вероника расстались и потому больше не ищут дом где-нибудь поблизости?
- Ради бога, Терри, ближе к делу.
- Ну… - Терри бросил последний, пытливый взгляд на друга и выдал:
- Она собирается жить со мной.
Роберт с ужасом уставился на него.
- Жить с тобой? Как это?
- Ну, то есть, она собирается занять одну из комнат.
- Но… когда она решила?
- Вчера, перед вечеринкой. - Терри схватил Роберта за плечо и неловко встряхнул. - Не думай, ничего такого. Между нами ничего нет. И самое замечательное - в квартире есть еще одна комната, так что и ты можешь поселиться с нами. Там три комнаты. Как Эшдаун, только в Лондоне. - Роберт ошеломленно молчал. Терри понял, что слишком многого сейчас от него хочет. - Обдумай, - добавил он. - Позже поговорим.
Терри быстро зашагал вперед, и вскоре к нему присоединились другие - они огибали Роберта, а тот стоял столбом в центре тропинки, спиной к океану, и взгляд его не отрывался от серых башенок огромного дома. Через несколько минут он увидел, как в дверях показалась Сара. Он повернулся и пошел прочь, но так медленно, что Саре не составило труда его догнать. Ее немытые волосы казались темнее и тоньше обычного. Накануне вечером он смыла макияж, а утром не накрасилась. Кожа была очень бледной, на верхней губе выскочила лихорадка. Глаза были тусклыми, веки опущены. Одета Сара была в джинсовую куртку, плотную хлопчатобумажную рубашку и вельветовые бутылочного цвета штаны.
- Спасибо, что подождал, - сказала она, пряча взгляд.
Компания впереди замедлила шаг.
- Выглядишь так себе, - сказал Роберт.
Сара рассмеялась.
- Это я-то? Ты себя видел? Что с тобой стряслось?
- С мебелью поссорился.
Сара, казалось, не расслышала. Лицо ее было полно беспокойства, если не смятения.
- Сегодня утром все выглядят кошмарно, - добавил Роберт. - Может, и не самое лучшее - заканчивать на такой ноте.
Они смешались с остальной компанией, но при этом держались отдельно, храня свою близость, несмотря на раздававшийся со все сторон бессмысленный дружеский треп.
- Вчера вечером… - начал Роберт.
Сара встрепенулась.
- Мне и самой хотелось кое-что сказать. Не возражаешь, если я начну первая?
- Нет - конечно, нет. Говори.
- Так вот. - Ее излюбленный жест: рука захватила прядь волос и слегка потянула. И как всегда, жест этот пронзил Роберта уколом нежности. - Честно говоря, я просто хотела тебя поблагодарить.
- Поблагодарить?
- Роберт… - Они плавно, почти незаметно отделились от остальной компании. - …Я знаю о твоих чувствах. Конечно, знаю. Давно знаю. Честно говоря, думаю, все о них знают.
- Прекрасно. Почему бы всем не знать?
- Поэтому… в каком-то смысле было жестоко говорить тебе… то, что я сказала вчера вечером.
- Почему? Ты говорила несерьезно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Тупой, тупой, тупой…
Твердя это, он бился головой о стену - несильно, но почему-то по стене размазывалась кровь. Видимо, рана снова открылась. Все тем же фломастером он карябал на стене слова.
МУДАК, МУДАК, МУДАК, МУДАК…
Он прекратил выводить буквы, почувствовал, как ноги подкосились, и понял, что сползает на пол по стенке гардероба. Взглянул на кровать и, собрав последние силы, швырнул на нее свое тело. И потерял сознание.
***
Мучительная жажда разбудила Роберта через несколько часов. Будь он более опытен по части выпивки, знал бы, что вставать сейчас не нужно - это не более чем краткий перерыв, когда следует влить в себя несколько стаканов воды, после чего, шатаясь, вернуться обратно в постель и проспать еще три-четыре часа, хотя бы до полудня. Но ощутив неестественный, лихорадочный прилив бодрости, совпавший с первыми лучами солнца, Роберт решил, что окончательно проснулся; кроме того, его внимание привлекли голоса снизу, из кухни. Он сполоснул лицо холодной водой, вылез из вчерашней одежды и влез в свежую. Перед выходом из комнаты, бросил взгляд на стену у гардероба и устыдился надписи, накарябанной ночью. Он навалился на тяжелый шкаф из тикового дерева и сдвинул на несколько дюймов к окну. Надпись оказалась за шкафом - теперь Роберт мог спуститься на кухню.
Там он обнаружил трех вчерашних собутыльников: те суетились с тостами и кофе, а один даже отважился приготовить полноценный завтрак. У всех были одинаковые лица - слегка пришибленные, с неестественно горящими глазами. Они спросили, что с ним стряслось, он ответил, что не стряслось ничего страшного, и разговор иссяк. Ни Терри, ни Сара еще не показывались, но вскоре появилась Вероника. Она сухо кивнула Роберту, направилась прямиком к холодильнику и быстро расправилась с литровым пакетом апельсинового сока.
- Жажда? - глупо спросил Роберт, когда она допила.
Вероника пропустила вопрос мимо ушей.
- Тебя ночью кто-то бил?
- Нет. Случайно ударился.
- А то я подумала, что любовнички поссорились, - сказала Вероника и принялась кромсать хлеб толстыми ломтями.
Вошел Терри в пижаме.
- Только что блеванул, - сообщил он, не обращаясь ни к кому конкретно.
- Мы тебя прощаем, - сказал Роберт.
- Прямо на телефон. Хотел позвонить домой.
Терри был единственным обитателем Эшдауна, за кем должны были заехать родители. Остальные либо надеялись, что их кто-нибудь захватит с собой, либо планировали уехать на собственных машинах, как только более-менее придут в себя. Под вялостью и недомоганием таилось непривычное и тревожное чувство: им осталось провести вместе лишь несколько часов, прежде чем расстаться и, быть может, никогда больше не встретиться.
- Мне нужно глотнуть свежего воздуха, - сказал кто-то, когда запах яичницы с беконом овеял кухню.
- Хорошая мысль. Давайте прогуляемся.
Теперь их было восемь, и они зашагали по дорожке над обрывом к самой высокой скале. Роберт подумал, что алкоголь еще не выветрился, так что, формально говоря, все они еще пьяны. В воздухе висела теплая, влажная дымка, сквозь которую пробивалось бледное солнце, сдавленное облаками, и потому способное лишь на тусклый, изжелта-серый свет, что падал на вздымающийся океан.
Роберт вырвался вперед, но его вскоре нагнал Терри.
- Это… Сара вчера была в порядке?
- Наверное.
Терри покачал головой.
- Ну и дела. Кстати, что у тебя с лицом?
Роберт не ответил. Терри, словно опасаясь, какое впечатление произведут его слова, неуверенно промямлил:
- А она упоминала… что-нибудь говорила о нашей… договоренности?
- Какой договоренности? - спросил Роберт. Слишком поспешно спросил.
- Так она тебе ничего не сказала?
- Ты о чем?
- Ну тогда ладно… Ты ведь знаешь, что в сентябре я начну работать в «Кадре»?
- Да.
- И ты знаешь, что я собираюсь снимать квартиру в Лондоне?
- Да, конечно.
Вообще-то Роберт уже отказался от предложения Терри занять свободную комнату - сначала он хотел выяснить планы Сары.
- И ты знаешь, что Сара и Вероника расстались и потому больше не ищут дом где-нибудь поблизости?
- Ради бога, Терри, ближе к делу.
- Ну… - Терри бросил последний, пытливый взгляд на друга и выдал:
- Она собирается жить со мной.
Роберт с ужасом уставился на него.
- Жить с тобой? Как это?
- Ну, то есть, она собирается занять одну из комнат.
- Но… когда она решила?
- Вчера, перед вечеринкой. - Терри схватил Роберта за плечо и неловко встряхнул. - Не думай, ничего такого. Между нами ничего нет. И самое замечательное - в квартире есть еще одна комната, так что и ты можешь поселиться с нами. Там три комнаты. Как Эшдаун, только в Лондоне. - Роберт ошеломленно молчал. Терри понял, что слишком многого сейчас от него хочет. - Обдумай, - добавил он. - Позже поговорим.
Терри быстро зашагал вперед, и вскоре к нему присоединились другие - они огибали Роберта, а тот стоял столбом в центре тропинки, спиной к океану, и взгляд его не отрывался от серых башенок огромного дома. Через несколько минут он увидел, как в дверях показалась Сара. Он повернулся и пошел прочь, но так медленно, что Саре не составило труда его догнать. Ее немытые волосы казались темнее и тоньше обычного. Накануне вечером он смыла макияж, а утром не накрасилась. Кожа была очень бледной, на верхней губе выскочила лихорадка. Глаза были тусклыми, веки опущены. Одета Сара была в джинсовую куртку, плотную хлопчатобумажную рубашку и вельветовые бутылочного цвета штаны.
- Спасибо, что подождал, - сказала она, пряча взгляд.
Компания впереди замедлила шаг.
- Выглядишь так себе, - сказал Роберт.
Сара рассмеялась.
- Это я-то? Ты себя видел? Что с тобой стряслось?
- С мебелью поссорился.
Сара, казалось, не расслышала. Лицо ее было полно беспокойства, если не смятения.
- Сегодня утром все выглядят кошмарно, - добавил Роберт. - Может, и не самое лучшее - заканчивать на такой ноте.
Они смешались с остальной компанией, но при этом держались отдельно, храня свою близость, несмотря на раздававшийся со все сторон бессмысленный дружеский треп.
- Вчера вечером… - начал Роберт.
Сара встрепенулась.
- Мне и самой хотелось кое-что сказать. Не возражаешь, если я начну первая?
- Нет - конечно, нет. Говори.
- Так вот. - Ее излюбленный жест: рука захватила прядь волос и слегка потянула. И как всегда, жест этот пронзил Роберта уколом нежности. - Честно говоря, я просто хотела тебя поблагодарить.
- Поблагодарить?
- Роберт… - Они плавно, почти незаметно отделились от остальной компании. - …Я знаю о твоих чувствах. Конечно, знаю. Давно знаю. Честно говоря, думаю, все о них знают.
- Прекрасно. Почему бы всем не знать?
- Поэтому… в каком-то смысле было жестоко говорить тебе… то, что я сказала вчера вечером.
- Почему? Ты говорила несерьезно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79