когда чувствуешь прикосновение сильного и мускулистого тела, это пьянит; когда вдыхаешь запах другого мужчины, это приводит в экстаз. Чувствуя себя желанной, ее тело испытывало постоянный сексуальный трепет. Ощущая вкус поцелуев Джорджа у себя на губах, вспоминая его любовные слова, она и мужу казалась более желанной, более отзывчивой в постели; и ее уже не так обижало то, что, занятый своим «Самоучем», он молчал весь обед; и не так раздражало его поведение на приемах, где он часто не уделял ей должного внимания; или даже не находил нужным предупредить, что они куда-то идут вместе.
Встречаясь с любовником, Кэрлис зажила полной жизнью. Она перестала быть просто женщиной, ведущей однообразную семейную жизнь, которая обедняла душу и тело. Любовник – это было возбуждение, которого ей не хватало; это было зеркало, в котором она видела себя желанной. Любовник давал возможность оценить по-настоящему мужа: его силу, волю, энергию и целеустремленность. Любовник – это идеальный освежитель замужества. Любовник возвышает тебя в собственных глазах, и это замечают другие.
– Выглядишь ты замечательно, – сказала Мишель. – Поделись секретом.
– Да никаких секретов, – небрежно бросила Кэрлис, довольная, что умеет, оказывается, хранить тайны. В течение многих лет все видели в ней обычную женщину, которая не привлекала к себе внимания. У такой женщины, разумеется, не могло быть никаких секретов. То, что они так ошибались, придавало ей бодрости. – Просто хорошая наследственность и здоровый образ жизни.
– Вы замечательно справились с делом Буна, – сказал Джошуа Хайнз. Т. Чет Бун был основателем и президентом компании по продаже недвижимости, делами которой занималась по своей линии Кэрлис. Это был такой колючий, высокомерный и совершенно невозможный тип, что, в конце концов, правление, несмотря на процветание компании под его руководством, завалила Буна на выборах. Кэрлис необходимо было представить это решение так, чтобы Уолл-стрит не утратила доверия к компании; ей это вполне удалось, – отставка Буна была объяснена новым предложением, которое удалось организовать через влиятельных клиентов «Бэррона и Хайнза» в Вашингтоне.
Кэрлис поблагодарила Джошуа за комплимент, не сказав ему, разумеется, что идея пришла ей в голову во время любовного свидания с Джорджем: когда, истомленная его ласками, она лежала в кровати, все еще вдыхая запах его тела.
Она решила, что лгать стоит только в крайнем случае. Она не имела привычки рассказывать о своих делах или знакомствах, и Кирк ничего не заметил, к тому же в самом начале, когда роман сводился только к случайным встречам и рассказывать, собственно, было не о чем.
Она благодарила свой страшно напряженный режим, который позволял ей находить тысячи предлогов для объяснения своих опозданий; на руку ей были и капризы клиентов, которые порой задерживали ее на работе гораздо дольше, чем она предполагала, – но иногда все-таки выдавался час-другой на свидание.
Тем не менее время для нее всегда было проблемой, – его отчаянно не хватало. С одной стороны, деловые встречи, обязательный коктейли, обеды, не говоря уже о непредвиденных делах; с другой – отец, который, требовал все большего внимания; далее – спортивные занятия, напряженная общественная жизнь, связанная с делами Кирка, наконец, многочисленные обязанности по дому, в результате у Кэрлис оставалось очень мало личного времени. Им с Джорджем крайне редко выпадала возможность любить друг друга.
– Мне надо видеть тебя чаще, – сказал Джордж. Ему нравилось быть с Кэрлис, он понимал, что эта замужняя женщина, которая никогда не будет ему принадлежать, заменяла множество случайных подруг, которые были у него в годы его семейной жизни. – Раз в неделю, в две – ну куда это годится?
– Если б только у меня было время, – вздохнула Кэрлис. Ей тоже хотелось бы встречаться почаще.
– И что же, ничего нельзя поделать?
– Попробую, – сказала она, и когда в середине мая Кирк на три дня отправился в Чикаго налаживать новые банковские связи, а Джейд улетела на неделю в Италию смотреть новые материалы, они с Джорджем виделись три вечера подряд. Затем вновь наступил перерыв на две недели. Она вернулась к мужу. Он вернулся к любовнице. Оба жили своей собственной жизнью.
– Кэрлис, в Нью-Йорк приезжает Мэрион Крамер с женой. Они хотели бы сходить в театр, – сказал Кирк. – Ты не можешь помочь с билетами на «Девушку моей мечты»? И еще надо заказать столики у «Сарди».
Предполагалось, что она выполнит его просьбу, и оно так и было. У Кэрлис были четкие приоритеты: на первом месте – интересы мужа, и уж потом – свои.
– Светлые и бледно-желтые? – предложила Джейд. Она вернулась из Италии и обсуждала с Джорджем цвета для новой галантереи в «Савенне». В Милане она видела новый магазин – как бы преодоление постмодернизма с его зеркально-гладкими поверхностями. Джейд буквально пришла в восторг и теперь делилась своими впечатлениями с Джорджем. В результате они пришли к решению, которое в равной степени принадлежало им обоим.
Оформление галантереи означало крупный успех и для Джейд, и для Джорджа. «Савенн» собирался приобретать товаров на сто тысяч долларов в сезон. Даже треть этой суммы, как подсчитали Джейд со Стивом, выводила их на прибыль. Впереди были большие деньги и демонстрационные показы в самых крупных торговых центрах страны. А для Джорджа это был и престижный, и прибыльный заказ. Работали они с Джейд вместе, но именно она воплотила идею в слова: современно, но романтично.
– В точности как у нас, – сказал Джордж, целуя ее. Когда появлялось крупное дело, у него, как правило, исчезали все сомнения личного плана.
Разумеется, они соблюдали осторожность. Они встречались в отелях, приходя и уходя порознь. Как выяснилось, «Уолдорф» – лучшее прибежище для любовников. Тут были входы и выходы со всех четырех сторон, из всех баров и ресторанов. И если кто-нибудь мог увидеть ее входящей в отель или выходящей из него, он никогда бы не догадался, зачем она здесь появилась. Однако же, по ряду причин, любимым местом встреч стала «Плаза». Как правило, Джордж приходил первым, снимал номер и звонил ей на работу. Он открывал ей дверь, они бросались навстречу друг другу, самозабвенно отдавались любви, потом что-нибудь перекусывали, снова любили друг друга, а в одиннадцать Кэрлис надо было уходить. Она знала, что должна появиться дома до полуночи – чтобы избежать лишних разговоров.
Наступил май, любовная связь продолжалась, а Кэрлис думала, что давно она так хорошо себя не чувствовала и не выглядела так прекрасно, и никогда ей так хорошо не работалось. Все у нее получалось, все складывалось наилучшим образом. Окружающие спрашивали, отчего такие перемены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Встречаясь с любовником, Кэрлис зажила полной жизнью. Она перестала быть просто женщиной, ведущей однообразную семейную жизнь, которая обедняла душу и тело. Любовник – это было возбуждение, которого ей не хватало; это было зеркало, в котором она видела себя желанной. Любовник давал возможность оценить по-настоящему мужа: его силу, волю, энергию и целеустремленность. Любовник – это идеальный освежитель замужества. Любовник возвышает тебя в собственных глазах, и это замечают другие.
– Выглядишь ты замечательно, – сказала Мишель. – Поделись секретом.
– Да никаких секретов, – небрежно бросила Кэрлис, довольная, что умеет, оказывается, хранить тайны. В течение многих лет все видели в ней обычную женщину, которая не привлекала к себе внимания. У такой женщины, разумеется, не могло быть никаких секретов. То, что они так ошибались, придавало ей бодрости. – Просто хорошая наследственность и здоровый образ жизни.
– Вы замечательно справились с делом Буна, – сказал Джошуа Хайнз. Т. Чет Бун был основателем и президентом компании по продаже недвижимости, делами которой занималась по своей линии Кэрлис. Это был такой колючий, высокомерный и совершенно невозможный тип, что, в конце концов, правление, несмотря на процветание компании под его руководством, завалила Буна на выборах. Кэрлис необходимо было представить это решение так, чтобы Уолл-стрит не утратила доверия к компании; ей это вполне удалось, – отставка Буна была объяснена новым предложением, которое удалось организовать через влиятельных клиентов «Бэррона и Хайнза» в Вашингтоне.
Кэрлис поблагодарила Джошуа за комплимент, не сказав ему, разумеется, что идея пришла ей в голову во время любовного свидания с Джорджем: когда, истомленная его ласками, она лежала в кровати, все еще вдыхая запах его тела.
Она решила, что лгать стоит только в крайнем случае. Она не имела привычки рассказывать о своих делах или знакомствах, и Кирк ничего не заметил, к тому же в самом начале, когда роман сводился только к случайным встречам и рассказывать, собственно, было не о чем.
Она благодарила свой страшно напряженный режим, который позволял ей находить тысячи предлогов для объяснения своих опозданий; на руку ей были и капризы клиентов, которые порой задерживали ее на работе гораздо дольше, чем она предполагала, – но иногда все-таки выдавался час-другой на свидание.
Тем не менее время для нее всегда было проблемой, – его отчаянно не хватало. С одной стороны, деловые встречи, обязательный коктейли, обеды, не говоря уже о непредвиденных делах; с другой – отец, который, требовал все большего внимания; далее – спортивные занятия, напряженная общественная жизнь, связанная с делами Кирка, наконец, многочисленные обязанности по дому, в результате у Кэрлис оставалось очень мало личного времени. Им с Джорджем крайне редко выпадала возможность любить друг друга.
– Мне надо видеть тебя чаще, – сказал Джордж. Ему нравилось быть с Кэрлис, он понимал, что эта замужняя женщина, которая никогда не будет ему принадлежать, заменяла множество случайных подруг, которые были у него в годы его семейной жизни. – Раз в неделю, в две – ну куда это годится?
– Если б только у меня было время, – вздохнула Кэрлис. Ей тоже хотелось бы встречаться почаще.
– И что же, ничего нельзя поделать?
– Попробую, – сказала она, и когда в середине мая Кирк на три дня отправился в Чикаго налаживать новые банковские связи, а Джейд улетела на неделю в Италию смотреть новые материалы, они с Джорджем виделись три вечера подряд. Затем вновь наступил перерыв на две недели. Она вернулась к мужу. Он вернулся к любовнице. Оба жили своей собственной жизнью.
– Кэрлис, в Нью-Йорк приезжает Мэрион Крамер с женой. Они хотели бы сходить в театр, – сказал Кирк. – Ты не можешь помочь с билетами на «Девушку моей мечты»? И еще надо заказать столики у «Сарди».
Предполагалось, что она выполнит его просьбу, и оно так и было. У Кэрлис были четкие приоритеты: на первом месте – интересы мужа, и уж потом – свои.
– Светлые и бледно-желтые? – предложила Джейд. Она вернулась из Италии и обсуждала с Джорджем цвета для новой галантереи в «Савенне». В Милане она видела новый магазин – как бы преодоление постмодернизма с его зеркально-гладкими поверхностями. Джейд буквально пришла в восторг и теперь делилась своими впечатлениями с Джорджем. В результате они пришли к решению, которое в равной степени принадлежало им обоим.
Оформление галантереи означало крупный успех и для Джейд, и для Джорджа. «Савенн» собирался приобретать товаров на сто тысяч долларов в сезон. Даже треть этой суммы, как подсчитали Джейд со Стивом, выводила их на прибыль. Впереди были большие деньги и демонстрационные показы в самых крупных торговых центрах страны. А для Джорджа это был и престижный, и прибыльный заказ. Работали они с Джейд вместе, но именно она воплотила идею в слова: современно, но романтично.
– В точности как у нас, – сказал Джордж, целуя ее. Когда появлялось крупное дело, у него, как правило, исчезали все сомнения личного плана.
Разумеется, они соблюдали осторожность. Они встречались в отелях, приходя и уходя порознь. Как выяснилось, «Уолдорф» – лучшее прибежище для любовников. Тут были входы и выходы со всех четырех сторон, из всех баров и ресторанов. И если кто-нибудь мог увидеть ее входящей в отель или выходящей из него, он никогда бы не догадался, зачем она здесь появилась. Однако же, по ряду причин, любимым местом встреч стала «Плаза». Как правило, Джордж приходил первым, снимал номер и звонил ей на работу. Он открывал ей дверь, они бросались навстречу друг другу, самозабвенно отдавались любви, потом что-нибудь перекусывали, снова любили друг друга, а в одиннадцать Кэрлис надо было уходить. Она знала, что должна появиться дома до полуночи – чтобы избежать лишних разговоров.
Наступил май, любовная связь продолжалась, а Кэрлис думала, что давно она так хорошо себя не чувствовала и не выглядела так прекрасно, и никогда ей так хорошо не работалось. Все у нее получалось, все складывалось наилучшим образом. Окружающие спрашивали, отчего такие перемены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133