6
Тридцать восемь лет: много это или мало, достаточный возраст для того, чтобы возложить на человека ответственность за жизни и судьбы десятков тысяч людей в самой напряженной обстановке в ходе военных действий?
В свои тридцать восемь лет Николай Иванович выглядел вполне зрелым человеком, духовные возможности которого готовы были раскрыться с предельной силой и, казалось, ждали только своего часа. Коренастый, крепкий, словно отлитый по совершенной форме воина, он привлекал открытостью – типично русским в характере. Крупные черты его лица свидетельствовали о душевном здоровье его обладателя, спокойный внимательный взгляд внушал окружающим безграничную веру в счастливый исход дела, которое он делал. Всякий знал, что он не подведет, не выдаст, а главное – всегда отнесется серьезно ко всему, к чему ни прикоснется, и в этом был залог успеха и твердости основ существования всех, кто его окружал. И Шишенин, и Софронов, и все остальные считали его душой штаба, главным его стержнем, и в этом не было преувеличения. Он чутко держал в своих руках все нити по его управлению, зная все, что касалось передвижения войск. Ему было достоверно известно во всякий момент, где находилась та или иная часть, каков ее состав, вооружение, какова позиция, каков противник перед нею, и прочее, прочее, прочее. Весь замысел обороны Одессы, прорабатывавшийся им в мельчайших подробностях от первичной наметки рубежей обороны до их инженерного обеспечения, включая разработку координации артиллерийского огня, – целиком принадлежал ему.
10 августа он вступил в должность начальника оперативного отдела, в которой пребывал всего одиннадцать дней, но дни эти явились как раз тем горнилом, в котором выковались талант и воля будущего военачальника. Трудно сказать, были ли эти 11 дней, выдвинувшие его в начальники штаба Приморской армии, самыми тяжелыми в обороне Одессы. Немецкое командование и Антонеску и потом нисколько не уменьшали давления на город: и в последние дни августа, и в сентябре, и в октябре наступающие постоянно подтягивали новые и новые резервы, подкова сжималась, но Приморская армия и военно-морская база твердо держались благодаря разработанной Крыловым системе обороны города.
Между 12 и 20 августа все было в движении, вместе с перегруппировкой войск приходилось одновременно отбивать атаку за атакой. А тут еще и суматоха, вызванная опасением воздушного десанта. В ночь на 12 августа в штаб, в оперативный отдел к Крылову начали поступать со всех сторон тревожные данные по телефону и от граждан о высадке в разных местах на окраинах города парашютных десантов. Крылов приказал доставлять к нему добровольных вестовщиков. Никто из них десантов не видел, все ссылались на телефонные звонки в различные учреждения. Но и в штабе не было недостатка в телефонных звонках. Крылов заподозрил неладное, но истребительные батальоны из местного населения поднял по тревоге. Парашютистов нигде не оказалось, а к утру и сомнения рассеялись, поскольку стало очевидным, что это действовала вражеская агентура, пытавшаяся вызвать в городе панику. Всю ночь оперативный отдел держал на связи все подразделения, находившиеся в соприкосновении с противником.
Генерал Воробьев докладывал, что 95-я Молдавская дивизия удерживает 25-километровую полосу обороны в районе станции Выгода.
В районе Беляевки, на особо ответственном участке обороны (из Беляевки Одесса снабжалась водой), стойко сражалась 25-я Чапаевская дивизия.
В районе Свердлово держала оборону кавалерийская дивизия.
Ни провокация с телефонными звонками, ни натиск на фронте не принесли противнику ощутимого успеха. К концу дня из дивизий и полков возвратились представители штарма и политотдела. На карте у Крылова теперь уже с полной точностью обозначилась линия обороны.
Окрестности Одессы уже изучены не только по карте, опорные точки, через которые должна пройти линия обороны, назначенная командующим, исследованы с надлежащей основательностью, всякая их выгодность или ущербность примечены оперативным отделом штаба, которому к тому времени была ясна задача: оборонять Одессу независимо от того, как развиваются события на других фронтах.
Известны были и силы, на которые приходилось опираться во всех расчетах по обороне.
Крылов давно обратил внимание, что линия обороны, по начертанию своему напоминающая подкову, в меридиальном направлении рассекает одесские лиманы.
Маневренная война, начатая немецким командованием, требовала особо тщательного управления войсками. Кроме того, что средствами связи немецкие войска были оснащены значительно лучше наших, у них было преимущество в расположении. Одесса была отрезана. В городе и у военных как-то сразу вошли в обиход слова «Большая земля». Большая земля – это и Москва, и просторы степей, еще не захваченных врагом, это и главная линия фронта, теперь уже изо дня в день удалявшаяся от Одессы. Связь с Большой землей была непростой, только морем. Если уж что-то нужно было экстренное – использовали авиацию. Успех обороны в огромной степени зависел от связи не только с Большой землей, но и от того, как удастся организовать оперативное управление всеми подразделениями, вплоть до роты и взвода, как будет осуществляться управление артиллерийским огнем.
Эти соображения подсказали Крылову решение разбить управление войсками на сектора, чтобы каждый сектор имел ответственного за оборону, за связь, за организацию артиллерийского огня.
Наибольшее продвижение в последние дни противник имел на восточном фланге. Оно было приостановлено 11 августа усилиями группы из кавалерийской дивизии, 1-го морского полка, сводного полка НКВД, 54-го полка Чапаевской дивизии и батальона 136-го запасного полка. Командование всеми этими частями сосредоточилось во время боя в руках комбрига С. Ф. Монахова. В штабе их так и называли – «группой Монахова».
Она задержала противника на рубеже Новая Дофиновка, Старая Дофиновка, Чеботаревка на восточном берегу Хаджибейского лимана.
Этим рубежом как бы сам собою образовался восточный сектор обороны. Хаджибейский лиман создавал естественный разрыв между группой Монахова и соседствующей с ней 95-й Молдавской дивизией.
Линия инженерных сооружений и опорных пунктов обороны, резко выдвинутая на запад от Хаджибейского лимана и до Секретеровки, подсказывала, что эта полоса должна стать самостоятельным сектором, с задачами обороны, отличающимися от задач и обстановки и за Хаджибейским лиманом на востоке, и на загибе подковы к югу.
На левом фланге расположилась полукольцом линия обороны, на которой действовала 25-я Чапаевская дивизия, усиленная подразделением пулеметчиков ТИУРа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100