К тому же успокаивало сознание того, что и Перекоп и Ишунь отстоят от Севастополя на сотни километров и путь к нему преграждают горы. Хотя уже вовсю шла война, мало кто понимал, что представляют собою пехотные немецкие дивизии, посаженные на автомобили…
Получив карты Крыма и рассмотрев отмеченные на них укрепления на Ишуньских перешейках, подсчитав силы 51-й армии, Крылов, приученный одесской обороной к самым экономным расчетам средств, понял, что здесь можно будет стоять абсолютно твердой ногой. Стало быть, можно было рассчитывать на то, что Приморская армия получит несколько дней передышки для пополнения своего личного состава, приведения в порядок материальной части и для отдыха, наконец.
Вместе с тем для Приморской армии начинался и новый этап на ее боевом пути. За Одессу она сражалась в основном с румынскими войсками, которые и вооружены были хуже немецких, и не имели ни их выучки, ни их опыта. Теперь же предстояло столкновение с полнокровной немецкой армией. Тем более очень важно было иметь хотя бы несколько дней для такого рода подготовки.
Вскоре был получен приказ срочно выдвинуть армию на Ишуньские позиции на подкрепление 51-й армии.
Только много лет спустя после окончания войны в своей книге воспоминаний об обороне Севастополя Николай Иванович Крылов склонился к мысли, что выдвижение Приморской армии на север Крыма и введение ее там в бой, даже при слабом обеспечении, сослужило свою пользу, и хотя дорогой ценой, но противник все же был задержан на несколько лишних дней.
Трудно оспорить выводы, которые сделал один из главных участников операции, да еще и через много лет, «глядя на все происходившее из нынешнего далека».
Зафиксированного мнения Г. Д. Шишенина мы по этому поводу не имеем, не выступал с воспоминаниями об обороне Севастополя и И. Е. Петров.
На отмену решения о срочной переброске армии к Ишуньским позициям Крылов, тогда заместитель начштарма и начальник оперативного отдела, никак повлиять не мог. Единственно, что было в его силах, провести выдвижение армии наиболее организованно. Но при всей сдержанности его оценки просматриваются его трудные раздумья об этих событиях в истории Приморской армии.
Это видно хотя бы из его рассказа о порядках, царивших в 51-й армии накануне катастрофы на Ишуньских позициях уже после урока, преподанного немецким командованием на Перекопском перешейке.
18 октября немецкие войска начали штурм Ишуньских позиций.
Слишком поздно осознав свою ошибку, командование 51-й спешно стягивало все свои разрозненные части к Ишуню и потребовало немедленного выдвижения туда же Приморской армии.
Приморцы в те дни из-за недостаточной информации о том, что происходило у ворот Крыма, не имели возможности составить свое мнение о целесообразности выдвижения их в полном составе на Ишуньские позиции.
Здесь позволительно привести его собственный рассказ с теми подробностями, которые не были им забыты и двадцать лет спустя.
«Утром 19-го был в Симферополе. Штаб 51-й армии, где требовалось уточнить полученные по телефону указания, а также оформить заявки на автотранспорт, горючее, боепитание и многое другое, занимал, словно в мирное время или в глубоком тылу, обыкновенное учрежденческое здание в центре, обозначенное, правда, проволочным заграждением вдоль тротуара. При виде этой колючей проволоки на людной улице невольно подумалось: „Что за игра в войну?“ Сержант в комендатуре, выписывая мне пропуск, неожиданно предупредил: „Только сейчас, товарищ полковник, в отделах одни дежурные – сегодня воскресенье“.
Большего не скажешь для оценки происшедшего на Ишуньских позициях.
Приморская армия в результате прорыва противника на Ишуньских позициях попала в сложнейшее положение и для того, чтобы выполнить главное свое назначение в обороне Севастополя, должна была преодолеть огромные трудности, понеся тяжкие потери.
Так что остается неясным, оправдано ли было ее выдвижение из Севастополя, ибо город едва не был захвачен немецкими войсками с ходу.
Здесь встает задача: выявить роль Крылова в этой драматической ситуации и по возможности постараться выявить заслуги в ее разрешении, принадлежащие лично ему, не ущемляя, естественно, роль деятельности командарма.
При этом надо знать, что, хотя штабная работа всегда остается штабной работой, в экстремальной ситуации она приобретает характер особый, порою ей совсем несвойственный…
2
Сначала немного об общей обстановке и о расстановке сил, которая сложилась к моменту борьбы за Крым.
Продвижение танковой группы Клейста в направлении на Ростов, поддержанное 17-й немецкой армией на ее левом фланге и 11-й и 3-й румынской на правом, дало возможность немецкому командованию высвободить 11-ю армию и румынский горный корпус целиком на захват Крыма. Поддерживала их часть 4-го флота люфтваффе в составе более ста самолетов. Группировка насчитывала 124 тысячи человек, свыше двух тысяч орудий и минометов.
11-я немецкая полевая армия, назначенная для прорыва в Крым, в предшествующих боях не была измотана, как другие немецкие армии, и не понесла невозвратимых потерь, особенно в младшем командном составе, на который и делалась ставка в их теории маневренной войны. Немецкие генералы любили повторять изречение Мольтке, по-своему его варьируя: «Нам не нужно Наполеона, вместо ста Наполеонов нам нужно сто тысяч отличных ефрейторов».
В начале войны 11-я армия, входившая в группу армий «Юг», была развернута в полосе румынских соединений по берегу реки Прут под командованием генерал-полковника Риттера фон Шоберта. Тогда перед ней ставилась задача оборонительного характера, на случай если советские войска предпримут наступление на румынской территории. Ее активные действия предусматривались только после продвижения 1-й танковой группы фон Клейста, в их задачу также входило помешать организованному отходу южного крыла советских войск. Осложнения в продвижении 1-й танковой группы вынудили немецкое командование изменить задачи, поставленные перед 11-й армией, и 2 июля ввести ее в дело в направлении на Могилев-Подольский. Через Могилев-Подольский 11-я армия при поддержке 3-й румынской армии начала продвижение в район Балты, круто поворачивая к югу. Здесь ее южный фланг сомкнулся с 4-й румынской армией.
11-я армия не принимала непосредственного участия в сражениях за Киев, еще до его падения она начала продвижение к Мелитополю. Теперь в ходе всего наступления немецких войск ее задача становилась первостепенной: овладеть Крымом для прыжка на Кавказ. Как раз, когда определились эти задачи и укрупнилась ее роль, произошла смена в ее командовании.
Генерал-полковник фон Шоберт подорвался на своем самолете «шторх» на партизанских минах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Получив карты Крыма и рассмотрев отмеченные на них укрепления на Ишуньских перешейках, подсчитав силы 51-й армии, Крылов, приученный одесской обороной к самым экономным расчетам средств, понял, что здесь можно будет стоять абсолютно твердой ногой. Стало быть, можно было рассчитывать на то, что Приморская армия получит несколько дней передышки для пополнения своего личного состава, приведения в порядок материальной части и для отдыха, наконец.
Вместе с тем для Приморской армии начинался и новый этап на ее боевом пути. За Одессу она сражалась в основном с румынскими войсками, которые и вооружены были хуже немецких, и не имели ни их выучки, ни их опыта. Теперь же предстояло столкновение с полнокровной немецкой армией. Тем более очень важно было иметь хотя бы несколько дней для такого рода подготовки.
Вскоре был получен приказ срочно выдвинуть армию на Ишуньские позиции на подкрепление 51-й армии.
Только много лет спустя после окончания войны в своей книге воспоминаний об обороне Севастополя Николай Иванович Крылов склонился к мысли, что выдвижение Приморской армии на север Крыма и введение ее там в бой, даже при слабом обеспечении, сослужило свою пользу, и хотя дорогой ценой, но противник все же был задержан на несколько лишних дней.
Трудно оспорить выводы, которые сделал один из главных участников операции, да еще и через много лет, «глядя на все происходившее из нынешнего далека».
Зафиксированного мнения Г. Д. Шишенина мы по этому поводу не имеем, не выступал с воспоминаниями об обороне Севастополя и И. Е. Петров.
На отмену решения о срочной переброске армии к Ишуньским позициям Крылов, тогда заместитель начштарма и начальник оперативного отдела, никак повлиять не мог. Единственно, что было в его силах, провести выдвижение армии наиболее организованно. Но при всей сдержанности его оценки просматриваются его трудные раздумья об этих событиях в истории Приморской армии.
Это видно хотя бы из его рассказа о порядках, царивших в 51-й армии накануне катастрофы на Ишуньских позициях уже после урока, преподанного немецким командованием на Перекопском перешейке.
18 октября немецкие войска начали штурм Ишуньских позиций.
Слишком поздно осознав свою ошибку, командование 51-й спешно стягивало все свои разрозненные части к Ишуню и потребовало немедленного выдвижения туда же Приморской армии.
Приморцы в те дни из-за недостаточной информации о том, что происходило у ворот Крыма, не имели возможности составить свое мнение о целесообразности выдвижения их в полном составе на Ишуньские позиции.
Здесь позволительно привести его собственный рассказ с теми подробностями, которые не были им забыты и двадцать лет спустя.
«Утром 19-го был в Симферополе. Штаб 51-й армии, где требовалось уточнить полученные по телефону указания, а также оформить заявки на автотранспорт, горючее, боепитание и многое другое, занимал, словно в мирное время или в глубоком тылу, обыкновенное учрежденческое здание в центре, обозначенное, правда, проволочным заграждением вдоль тротуара. При виде этой колючей проволоки на людной улице невольно подумалось: „Что за игра в войну?“ Сержант в комендатуре, выписывая мне пропуск, неожиданно предупредил: „Только сейчас, товарищ полковник, в отделах одни дежурные – сегодня воскресенье“.
Большего не скажешь для оценки происшедшего на Ишуньских позициях.
Приморская армия в результате прорыва противника на Ишуньских позициях попала в сложнейшее положение и для того, чтобы выполнить главное свое назначение в обороне Севастополя, должна была преодолеть огромные трудности, понеся тяжкие потери.
Так что остается неясным, оправдано ли было ее выдвижение из Севастополя, ибо город едва не был захвачен немецкими войсками с ходу.
Здесь встает задача: выявить роль Крылова в этой драматической ситуации и по возможности постараться выявить заслуги в ее разрешении, принадлежащие лично ему, не ущемляя, естественно, роль деятельности командарма.
При этом надо знать, что, хотя штабная работа всегда остается штабной работой, в экстремальной ситуации она приобретает характер особый, порою ей совсем несвойственный…
2
Сначала немного об общей обстановке и о расстановке сил, которая сложилась к моменту борьбы за Крым.
Продвижение танковой группы Клейста в направлении на Ростов, поддержанное 17-й немецкой армией на ее левом фланге и 11-й и 3-й румынской на правом, дало возможность немецкому командованию высвободить 11-ю армию и румынский горный корпус целиком на захват Крыма. Поддерживала их часть 4-го флота люфтваффе в составе более ста самолетов. Группировка насчитывала 124 тысячи человек, свыше двух тысяч орудий и минометов.
11-я немецкая полевая армия, назначенная для прорыва в Крым, в предшествующих боях не была измотана, как другие немецкие армии, и не понесла невозвратимых потерь, особенно в младшем командном составе, на который и делалась ставка в их теории маневренной войны. Немецкие генералы любили повторять изречение Мольтке, по-своему его варьируя: «Нам не нужно Наполеона, вместо ста Наполеонов нам нужно сто тысяч отличных ефрейторов».
В начале войны 11-я армия, входившая в группу армий «Юг», была развернута в полосе румынских соединений по берегу реки Прут под командованием генерал-полковника Риттера фон Шоберта. Тогда перед ней ставилась задача оборонительного характера, на случай если советские войска предпримут наступление на румынской территории. Ее активные действия предусматривались только после продвижения 1-й танковой группы фон Клейста, в их задачу также входило помешать организованному отходу южного крыла советских войск. Осложнения в продвижении 1-й танковой группы вынудили немецкое командование изменить задачи, поставленные перед 11-й армией, и 2 июля ввести ее в дело в направлении на Могилев-Подольский. Через Могилев-Подольский 11-я армия при поддержке 3-й румынской армии начала продвижение в район Балты, круто поворачивая к югу. Здесь ее южный фланг сомкнулся с 4-й румынской армией.
11-я армия не принимала непосредственного участия в сражениях за Киев, еще до его падения она начала продвижение к Мелитополю. Теперь в ходе всего наступления немецких войск ее задача становилась первостепенной: овладеть Крымом для прыжка на Кавказ. Как раз, когда определились эти задачи и укрупнилась ее роль, произошла смена в ее командовании.
Генерал-полковник фон Шоберт подорвался на своем самолете «шторх» на партизанских минах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100