Береговым батареям пришлось опять отключиться, чтобы не поразить своих.
Огня зенитного дивизиона, чтобы разжать этот бронированный кулак, было явно мало, более того, танки могли его смять. В это время по железной дороге к Карповке подошел бронепоезд, открывший огонь на оба борга. Танки попятились и вдруг, развернувшись, полным ходом пошли назад. Но едва они миновали траншем, как на штурмовку вышли истребители.
Во второй половине дня в кабинете командующего собрались Шишенин, Крылов, член Военного совета Воронин.
Наконец раздался зуммер телефона. Докладывал комдив 95-й Василий Фролович Воробьев.
Софронов выслушал доклад, положил на рычаги телефонную трубку и обвел веселым взглядом присутствующих.
– Все атаки двух пехотных дивизий и механизированной бригады отбиты, товарищи! Фролович говорит, что такого еще не видывал… Танки до сих пор горят, и все поле в дыму. Воробьев лично насчитал двадцать пять сожженных и подбитых танков. Потери противника в живой силе огромны… Поздравление чапаевцам надо объявить официальное, от имени Военного совета! И вас, Николай Иванович, поздравляю… Сектора обороны начали действовать…
Позднее из трофейных документов стало известно, что 7-я и 3-я румынские дивизии потеряли половину своего состава, на поле боя осталось до сорока танков… Из шестидесяти…
В те дни второй декады августа не было затишья и в других секторах. Бой у станции Выгода знаменателен тем, что здесь была испытана на прочность выстроенная по секторам оборона…
В ночь на 21 августа Шишенин срочно вызвал к себе Крылова. Выглядел Шишенин усталым и обеспокоенным.
– Николай Иванович! – объявил он. – Все бразды правления по штабу армии берите в свои руки. На сегодняшний день никто не может сделать это лучше вас…
Оставьте за собой и оперативный отдел. Дать вам в помощники сегодня некого… Мне предстоит формировать другой штаб…
В армии, да еще во фронтовой обстановке, не положено задавать вышестоящему начальнику вопросов, если вышестоящий начальник не торопится с разъяснениями.
Видимо, Шишенин заметил обескураженный вид Крылова. Он разъяснил:
– Из Одессы я не ухожу. Ставка создает Одесский оборонительный район, подчиняет его Черноморскому флоту… И это понятно, без флота наша сухопутная армия была бы обречена. Командующим районом назначен контр-адмирал Жуков, мне предложено возглавить штаб оборонительного района…
* * *
Очень трудно, а порой и невозможно провести разграничение в деятельности командующего армией и его начальника штаба. В обороне Одессы выявить роль личности того или иного из ее участников в высшем эшелоне еще труднее из-за сложности в организации управления всеми боевыми действиями через командование оборонительным районом, отвечавшим за действия Приморской армии на суше и поддержку ее действий флотом.
В Одессе счастливо сложился высший командный состав.
О Георгии Павловиче Софронове говорилось выше. Это был командарм, к которому с величайшим уважением относились и командиры, и рядовые бойцы, и знали его все, ибо он успевал побывать не только на КП дивизий и полков, но и в ротах. Любил и умел построить задушевную беседу с бойцами, отведать из солдатского котелка, чтобы лично удостовериться, как кормят солдата. Это был характер ровный и устойчивый, он умел и потребовать, и успокоить.
Именно его спокойствие и воспитанность помогли сразу же нормализовать отношения с командованием Одесского оборонительного района, хотя такого рода структурные преобразования в разгаре боевых действий в иных случаях создавали кризис во взаимоотношениях.
Обладал Софронов для командующего и еще одним неоценимым свойством. Он умел выслушать подчиненного и принять его совет, никогда не впадая в амбицию, чем в первые месяцы войны, к сожалению, иные старшие командиры не могли похвалиться.
Помогало ему и давнее знание Одессы, особенностей ее быта и нрава одесситов.
Он был душой обороны, ни разу в самые трудные дни не проявил слабости, поэтому вполне объяснимо, что он очень тяжело воспринял директиву Ставки в октябрьские дни об эвакуации Одессы. Можно сказать, что воспринял ее трагически, хотя ему, как и всему высшему командному составу Приморской армии, было известно о взятии Перекопа немцами и о нависшей в связи с этим угрозе для Крыма.
Можно понять и обиду командарма, чья армия под натиском превосходящих сил противника, в окружении выстояла, а те силы, которые в Одессе считали главными, почти без сопротивления сдали Перекоп.
Выше уже говорилось о Г. Д. Шишенине. Звание генерал-майора он получил еще до войны, некоторое время возглавлял штаб Московского военного округа, до назначения в Одессу около трех недель был начальником штаба Южного фронта. Это был образованный, высокой культуры, вдумчивый человек. Он в совершенстве знал штабную работу, было чему у него научиться.
Гавриил Васильевич Жуков, контр-адмирал, возглавил Одесскую военно-морскую базу еще до войны. До этого сражался добровольцем в Испании, в дни войны показал себя волевым и мужественным человеком. Кандидат в члены ЦК КП(б) Украины, член обкома партии, он был хорошо известен в городе и пользовался заслуженным уважением. В сложной структуре одесской обороны сумел найти общий язык с «сухопутниками».
Впереди потребуют особого внимания взаимоотношения Николая Ивановича Крылова с Иваном Ефимовичем Петровым.
В Одессу он пришел во главе кавалерийской дивизии и сразу заявил себя зрелым, с оригинальным мышлением военачальником.
Казалось бы, военным человеком Петров стал случайно.
Родился он в семье сапожника. Среду ремесленников, к которой принадлежал его отец, не любил, поступив в гимназию, мечтал стать учителем, но увлекся живописью, дарование было признано, и его приняли в Строгановское училище. Но живописцем стать не пришлось. В 1916 году его призвали на военную службу и направили в Алексеевское юнкерское училище. По окончании училища Петров получил звание прапорщика. Он принял Октябрьскую революцию, поступил добровольцем в Красную Армию, в 1918 году вступил в большевистскую партию, всю гражданскую войну провел в боях и закончил ее комиссаром кавалерийского полка. В двадцатые и тридцатые годы воевал в Средней Азии против басмачей, командовал кавалерийским полком и бригадой. Из него сформировался привычный к опасностям, не теряющий хладнокровия в самых экстремальных ситуациях командир, чуждый всякой рисовки, скромный, с чувством собственного достоинства.
Дружба с Иваном Ефимовичем у Крылова началась в самые тревожные дни обороны Одессы.
Пожалуй, с наибольшей полнотой личная роль Николая Ивановича в обороне Одессы просматривается в организации тех контрударов, которые были предприняты Приморской армией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100