Но продвижение было незначительным – лишь несколько сот метров. Потом несколько часов армия, стоя, по сути дела, на месте, вновь перемалывала атакующие гитлеровские цепи. И опять на считанные метры продвинулась вперед.
Но вскоре противник все же не выдержал. Он начал пятиться все быстрее и быстрее. К вечеру 15 января ударной группировке фронта, в которую входила и армия Крылова, удалось прорвать главную полосу вражеской обороны, на 15 километров продвинуться в глубь занятой противником территории и выйти к гумбиненскому укрепленному рубежу.
Поздно ночью в блиндаже командарма собрались Крылов, начальник штаба армии генерал Прихидько и командующий артиллерией генерал Федоров.
– Впереди еще восемь оборонительных полос, – сказал Николай Иванович, подходя к столу, на котором была разложена оперативная карта. – С такими темпами до Кенигсберга мы не скоро доберемся.
– Не все они одинаковы, – откликнулся Федоров. – Будут и послабее.
– Несомненно, будут и послабее, – Крылов, подвинув стул, сел на него. – А некоторые, возможно, и покрепче. Поэтому главное для нас – сломить упорство врага.
– Тяжело будет преодолеть гумбиненский и инстербургский рубежи, а потом станет легче – выйдем на оперативный простор, – вступил в разговор генерал Прихидько. – Быть сильными на всех рубежах немцы не смогут. Резервы-то его мы перемалываем. Даже по самым скромным подсчетам, противник потерял больше сотни танков.
– И все же завтра нам предстоит тяжелый день, – 1 Крылов взял в руку остро отточенный красный карандаш и, пригласив генералов Прихидько и Федорова присесть к столу, добавил: – Давайте посмотрим, что мы можем противопоставить врагу.
Двух мнений не было. Все сошлись на том, что прорвать вторую полосу обороны противника имеющимися силами будет практически невозможно. Настало время ввести в сражение резерв армии – 157-ю стрелковую дивизию полковника Катюшина. И лучше всего на стыке 45-го и 65-го стрелковых корпусов. Кроме того, пора использовать и второй эшелон 72-го стрелкового корпуса генерала Казарцева. Перед началом наступления планировалось также провести сорокаминутную артиллерийскую, а если позволит погода, то и авиационную подготовку.
Когда решение полностью оформилось, Крылов доложил командующему фронтом. Иван Данилович Черняховский все внимательно выслушал и тихо сказал:
– Одобряю. Для развития успеха в полосе вашей армии в прорыв войдет корпус Бурдейного. Увяжите с ним взаимодействие.
Слова командующего фронтом воодушевили Крылова. Он рассказал о разговоре с Черняховским и добавил:
– Так что можно надеяться на успех. А чтобы он был как можно весомее, давайте продумаем, как организовать взаимодействие с танкистами…
Утром 16 января все потонуло в грохоте разрывов. Сорок минут артиллерия обстреливала вражеские позиции. Столько же времени штурмовики и истребители двух авиационных дивизий – 303-й истребительной генерала Г. И. Захарова и 1-й гвардейской штурмовой подполковника С. Д. Пруткова – «обрабатывали» передний край обороны противника. Казалось, ничто живое не может уцелеть в этом неистово бушующем море огня и металла. Но едва в атаку пошли танки и пехота, передовая врага ощетинилась ответным огнем. Стреляла неподавленная артиллерия, гулко раздавались выстрелы закопанных в землю танков, зло бились и амбразурах железобетонных дотов несущие смерть языки пламени на концах стволов станковых пулеметов, по всей первой траншее с характерным цокающим звуком трещали вражеские автоматы.
Враг не хотел сдаваться. Немецкие солдаты и офицеры верили, что подтянутые сюда, на гумбиненский рубеж обороны, огромные силы и средства, помогут им выстоять, не дадут возможности наступающим русским прорваться в глубь Восточной Пруссии и даже отбросить их назад, за первую оборонительную позицию. Но, несмотря на упорное сопротивление противника, 5-я армия про двигалась вперед. Медленно, с жестокими боями, но продвигалась. Противник не выдержал натиска и стал отходить. Вскоре Крылову доложили, что части армии овладели мощными опорными пунктами врага – Радшеном и Куссеном.
– Теперь танки Бурдейного выйдут на оперативный простор и протаранят оборону противника, – облегченно сказал он генералу Прихидько, который, как и Крылов, все это время не покидал армейского НП, помогая командующему управлять войсками.
Последующие дни на наблюдательный пункт поступали обнадеживающие сведения – армия с боями, но уверенно продвигалась вперед. И все же коренной перелом произошел не на инстербургском направлении, в котором наступала 5-я армия, а на правом крыле фронта в полосе 39-й армии генерала Людникова.
Командующий фронтом генерал армии Черняховский сразу же отреагировал на это несколько непредвиденное изменение обстановки. Он ввел в сражение 11-ю гвардейскую армию генерала Галицкого – второй эшелон 3-го Белорусского фронта. Ее задачей было выдвинуться в полосу 39-й армии и, развернувшись на рубеже реки Инстер, нанести удар по флангу гитлеровской группировки.
Черняховский изменил и задачу 5-й армии. Теперь она должна была, сбивая со своего пути вражеские заслоны и обходя лесные массивы, в которых сосредоточивались отступившие войска противника, выйти к Инстербургу, разгромить его гарнизон и овладеть городом раньше, чем к нему выйдут немецкие части.
– Темп вашего продвижения должен быть самым высоким. От него зависит успех всего фронта в целом, – напутствовал Крылова Черняховский.
Темп продвижения… Как его обеспечить в условиях, когда, казалось, стреляют даже камни, когда отходящий противник делает нее возможное, чтобы задержать войска армии. Крылову доложили, что немцы заминировали практически все дороги. А на асфальтированном шоссе Куссен – Мельвишен они не только заложили фугасы под мостами и в трубах, но и подвесили заряды на высоких липах, стоящих по обеим сторонам дороги. Саперы обнаружили этот смертоносный «сюрприз» и тут же обезвредили его. Но на это ушло время. То самое драгоценно(c) время, которого не хватает.
Недолго размышлял командующий 5-й армией над тем, какой выход найти из создавшегося положения. Он решил: едва части и соединения армии выйдут на рубеж реки Инстер, направить на Инстербург с севера и востока подвижные отряды, в которых будут и танки, и артиллерия, и, конечно же, саперы. Они на максимально возможной скорости, лишь обозначая минные поля и обходя их, должны будут выйти к городу, завязать там бои с противником и не дать отходящим частям врага соединиться с осажденным гарнизоном. Пока будет длиться бой, основные силы армии совершат форсированный марш по очищенным от мин дорогам и также подойдут к городу. Зажатые со всех сторон, изолированные от помощи извне, гитлеровцы вряд ли долго продержатся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Но вскоре противник все же не выдержал. Он начал пятиться все быстрее и быстрее. К вечеру 15 января ударной группировке фронта, в которую входила и армия Крылова, удалось прорвать главную полосу вражеской обороны, на 15 километров продвинуться в глубь занятой противником территории и выйти к гумбиненскому укрепленному рубежу.
Поздно ночью в блиндаже командарма собрались Крылов, начальник штаба армии генерал Прихидько и командующий артиллерией генерал Федоров.
– Впереди еще восемь оборонительных полос, – сказал Николай Иванович, подходя к столу, на котором была разложена оперативная карта. – С такими темпами до Кенигсберга мы не скоро доберемся.
– Не все они одинаковы, – откликнулся Федоров. – Будут и послабее.
– Несомненно, будут и послабее, – Крылов, подвинув стул, сел на него. – А некоторые, возможно, и покрепче. Поэтому главное для нас – сломить упорство врага.
– Тяжело будет преодолеть гумбиненский и инстербургский рубежи, а потом станет легче – выйдем на оперативный простор, – вступил в разговор генерал Прихидько. – Быть сильными на всех рубежах немцы не смогут. Резервы-то его мы перемалываем. Даже по самым скромным подсчетам, противник потерял больше сотни танков.
– И все же завтра нам предстоит тяжелый день, – 1 Крылов взял в руку остро отточенный красный карандаш и, пригласив генералов Прихидько и Федорова присесть к столу, добавил: – Давайте посмотрим, что мы можем противопоставить врагу.
Двух мнений не было. Все сошлись на том, что прорвать вторую полосу обороны противника имеющимися силами будет практически невозможно. Настало время ввести в сражение резерв армии – 157-ю стрелковую дивизию полковника Катюшина. И лучше всего на стыке 45-го и 65-го стрелковых корпусов. Кроме того, пора использовать и второй эшелон 72-го стрелкового корпуса генерала Казарцева. Перед началом наступления планировалось также провести сорокаминутную артиллерийскую, а если позволит погода, то и авиационную подготовку.
Когда решение полностью оформилось, Крылов доложил командующему фронтом. Иван Данилович Черняховский все внимательно выслушал и тихо сказал:
– Одобряю. Для развития успеха в полосе вашей армии в прорыв войдет корпус Бурдейного. Увяжите с ним взаимодействие.
Слова командующего фронтом воодушевили Крылова. Он рассказал о разговоре с Черняховским и добавил:
– Так что можно надеяться на успех. А чтобы он был как можно весомее, давайте продумаем, как организовать взаимодействие с танкистами…
Утром 16 января все потонуло в грохоте разрывов. Сорок минут артиллерия обстреливала вражеские позиции. Столько же времени штурмовики и истребители двух авиационных дивизий – 303-й истребительной генерала Г. И. Захарова и 1-й гвардейской штурмовой подполковника С. Д. Пруткова – «обрабатывали» передний край обороны противника. Казалось, ничто живое не может уцелеть в этом неистово бушующем море огня и металла. Но едва в атаку пошли танки и пехота, передовая врага ощетинилась ответным огнем. Стреляла неподавленная артиллерия, гулко раздавались выстрелы закопанных в землю танков, зло бились и амбразурах железобетонных дотов несущие смерть языки пламени на концах стволов станковых пулеметов, по всей первой траншее с характерным цокающим звуком трещали вражеские автоматы.
Враг не хотел сдаваться. Немецкие солдаты и офицеры верили, что подтянутые сюда, на гумбиненский рубеж обороны, огромные силы и средства, помогут им выстоять, не дадут возможности наступающим русским прорваться в глубь Восточной Пруссии и даже отбросить их назад, за первую оборонительную позицию. Но, несмотря на упорное сопротивление противника, 5-я армия про двигалась вперед. Медленно, с жестокими боями, но продвигалась. Противник не выдержал натиска и стал отходить. Вскоре Крылову доложили, что части армии овладели мощными опорными пунктами врага – Радшеном и Куссеном.
– Теперь танки Бурдейного выйдут на оперативный простор и протаранят оборону противника, – облегченно сказал он генералу Прихидько, который, как и Крылов, все это время не покидал армейского НП, помогая командующему управлять войсками.
Последующие дни на наблюдательный пункт поступали обнадеживающие сведения – армия с боями, но уверенно продвигалась вперед. И все же коренной перелом произошел не на инстербургском направлении, в котором наступала 5-я армия, а на правом крыле фронта в полосе 39-й армии генерала Людникова.
Командующий фронтом генерал армии Черняховский сразу же отреагировал на это несколько непредвиденное изменение обстановки. Он ввел в сражение 11-ю гвардейскую армию генерала Галицкого – второй эшелон 3-го Белорусского фронта. Ее задачей было выдвинуться в полосу 39-й армии и, развернувшись на рубеже реки Инстер, нанести удар по флангу гитлеровской группировки.
Черняховский изменил и задачу 5-й армии. Теперь она должна была, сбивая со своего пути вражеские заслоны и обходя лесные массивы, в которых сосредоточивались отступившие войска противника, выйти к Инстербургу, разгромить его гарнизон и овладеть городом раньше, чем к нему выйдут немецкие части.
– Темп вашего продвижения должен быть самым высоким. От него зависит успех всего фронта в целом, – напутствовал Крылова Черняховский.
Темп продвижения… Как его обеспечить в условиях, когда, казалось, стреляют даже камни, когда отходящий противник делает нее возможное, чтобы задержать войска армии. Крылову доложили, что немцы заминировали практически все дороги. А на асфальтированном шоссе Куссен – Мельвишен они не только заложили фугасы под мостами и в трубах, но и подвесили заряды на высоких липах, стоящих по обеим сторонам дороги. Саперы обнаружили этот смертоносный «сюрприз» и тут же обезвредили его. Но на это ушло время. То самое драгоценно(c) время, которого не хватает.
Недолго размышлял командующий 5-й армией над тем, какой выход найти из создавшегося положения. Он решил: едва части и соединения армии выйдут на рубеж реки Инстер, направить на Инстербург с севера и востока подвижные отряды, в которых будут и танки, и артиллерия, и, конечно же, саперы. Они на максимально возможной скорости, лишь обозначая минные поля и обходя их, должны будут выйти к городу, завязать там бои с противником и не дать отходящим частям врага соединиться с осажденным гарнизоном. Пока будет длиться бой, основные силы армии совершат форсированный марш по очищенным от мин дорогам и также подойдут к городу. Зажатые со всех сторон, изолированные от помощи извне, гитлеровцы вряд ли долго продержатся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100