Вот только сделать он ничего не мог. Думаю, ему даже больно было приближаться к ней – не говоря уж о том, чтобы проникнуть внутрь. Тогда бы его моментально убило. В лучшем случае, лишило бы рассудка. Вышняя Сущность не церемонится с теми, кто имеет связь с Нижним миром. Помнишь, что произошло с Чойбалсаном, смотрителем инфернального туннеля на Основе?
– Да, помню, – сказал Марк. – Но если вы говорите, что Сущность понемногу просачивалась, то как Викторикс мог находиться рядом с ней?
– Очевидно, он испытывал боль, когда приближался к шестьсот двенадцатой. Более того, я думаю, что ему вообще было крайне неуютно в школе.
– Может, он потому и уехал, что не мог дальше терпеть?
– Он не уехал, а был убит.
– Кем? Черными магами? За то, что не справился с заданием?
– Нет, – ответила Инга. – Его убил юноша по имени Эйнар Ларссон.
– Эйнар Ларссон… – задумчиво повторил Марк.
– Знакомо звучит, да? Оказывается, он сын известного тебе лейтенанта Ларссона. Все эти годы ему жилось очень непросто – отец объявлен предателем, мать совершила самоубийство, его несколько раз переводили из школы в школу. Учебу он закончил в Авернском командорстве, после чего уехал оттуда и объявился уже здесь. У нас есть основания полагать, что его завербовали Вышние и теперь он действует по их поручению. Видно, надеется таким образом искупить грехи отца.
Впрочем, для Марка звучала знакомо не только фамилия, но также и имя. Со слов Абигали, так звали приятеля Герти, и вряд ли это было простым совпадением. Марку было неловко выдавать чужую тайну, однако он понимал, что в сложившихся обстоятельствах просто не вправе об этом умолчать.
– У Герти, моей подопечной, которую я привез в школу, есть друг Эйнар. Я, конечно, не уверен, что он…
– Он тот самый Эйнар Ларссон, – подтвердила его догадку Инга. – Мы в курсе. Сам факт гибели Викторикса мы установили довольно быстро – уже к вечеру первого дня после его исчезновения. Тогда же Ильмарссон заподозрил, что Герти, возможно, замешана в этом; она была чем-то угнетена и явно вела себя виновато. Пару раз в течение недели он пытался вызвать ее на откровенность, но безуспешно. А в воскресенье Герти сама пришла к нему и призналась, что у нее есть друг, с которым она тайком встречалась на берегу моря. Рассказала, кто он такой, и не стала скрывать, что именно он убил Викторикса. По ее версии, Эйнар только защищался, а теперь вынужден прятаться от мести черных магов. Но мы полагаем, что парень выполнял поручение Вышнего мира – выследить Викторикса за пределами школы и уничтожить его. А что касается Герти, то тут у нас нет уверенности – Эйнар мог встречаться с ней по собственной инициативе, а мог и по приказу все тех же Вышних. Кстати, любопытная деталь: по словам Герти, в ночь с субботы на воскресенье ей приснился Ривал де Каэрден и сообщил, что Эйнар в безопасности. А если вспомнить тот сон, благодаря которому ты взял ее с собой в школу, то это уже второе послание за полгода. По мне, так Вышний мир проявляет чересчур много заботы о простой пятнадцатилетней девочке.
– Вы думаете, что она… ну, как-то связана со всем этим?
– Трудный вопрос. Логика говорит, что если бы Вышние собирались использовать Герти в своих целях, они бы действовали тайком, не выдавая себя. Ведь было же очевидно, что ты расскажешь о ее сне и мастеру Ильмарссону, и мне. Хотя не исключено, что как раз на такой вывод с нашей стороны они и рассчитывали. А еще возможно, что Вышний мир ввел Герти в игру с единственной целью – отвлечь наше внимание от чего-то другого. Так сказать, операция прикрытия.
– Значит, вы считаете, что Вышние что-то замышляют?
– Я в этом не сомневаюсь. Вот только не могу разгадать их планы. Мне гораздо проще иметь дело с Нижним миром, ведь там хозяйничают отдельные личности. А в Вышнем мире действует коллективный разум – неповоротливый, медлительный, но чрезвычайно мощный, способный просчитать ситуацию на сотни ходов вперед. В позиционной игре с ним очень трудно тягаться. – Инга посмотрела на свои миниатюрные наручные часики. – Ну думаю, уже можно будить мастера Ильмарссона. Ты пойдешь со мной или останешься здесь?
– Э-э… пожалуй, останусь. Лучше вы сами поговорите с ним.
Она поднялась.
– Ладно, поговорю сама. И не бойся, он сердиться не станет. По большому счету, Ильмарссон сам во всем виноват. Я ведь предупреждала его, что очень рискованно брать тебя в школу, но он настоял на своем – сказал, что ты обладаешь задатками хорошего учителя и будет неправильно лишать тебя шанса реализовать свой талант. Главный мастер очень высокого о тебе мнения. Не ошибусь, если скажу, что он считает тебя одним из лучших своих учеников… Ну все, я пошла.
Инга ласково взъерошила Марку волосы и со словами: «Скоро вернусь», – растаяла в воздухе.
Еще пару минут после ее ухода Марк оставался на месте, допивая кофе и угощаясь конфетами. Потом вытер салфеткой испачканные шоколадом пальцы, встал со скамьи и направился за угол дома.
В саду между деревьями с веселыми криками носился Феликс, бегая наперегонки с Нильсом и Леопольдом, которые отчаянно поддавались ему. Андреа стояла у каменной ограды и наблюдала за сыном. Ее васильковые глаза светились печальной нежностью.
Марк подошел к ней и нерешительно произнес:
– Сандра, я…
Но она тут же перебила его:
– Забудь это имя! Я больше не Сандра, теперь я Андреа. Называй меня так, как раньше называл. Договорились?
– Хорошо.
– Дело даже не в том, что надо придерживаться легенды, – продолжала Андреа. – Для меня это уже не легенда, это моя новая жизнь. А Сандра осталась в прошлом. Она была несчастной неудачницей.
– А ты сейчас счастлива? – спросил Марк.
– Настолько, насколько это возможно в моем положении. Для меня главное, что счастлив Феликс… Кстати, – она слегка улыбнулась, – на моем родном языке его имя звучит как «счастливый».
– И почти так же, как «кот», – добавил Марк.
В это самое время мальчик повалился на траву и стал бороться с Нильсом и Леопольдом. Его заливистый смех перемежался с их мяуканьем.
– Инга и мастер Ильмарссон хорошо придумали насчет Нильса, – заметил Марк. – Ведь, как я понимаю, Феликс нечасто общается со своими сверстниками.
– Реже, чем хотелось бы. Обычно лишь по воскресеньям, когда в Кэр-Магни приезжают крестьяне из соседних деревень и привозят с собой детей. Тогда усадьба превращается в настоящий дурдом. А в остальные дни Феликс довольствуется обществом Нильса – что, в общем, тоже неплохо. Теперь же сюда зачастит и Леопольд… – Тут Андреа помрачнела. – Только бы он не рассказал Владиславу…
– Ты этого не хочешь?
– Нет! – ответила она очень твердо. – Совсем не хочу. Ни к чему хорошему это не приведет. Ведь Феликс до сих пор единственный ребенок Владислава, и в ближайшие годы у них с Ингой вряд ли появятся дети.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83