– задумчиво спросил Маскалл.
– Разве ты не ешь? Пища относится к той же категории, что и любовь?
– Что это за пища?
– Рыба из реки.
Маскалл припомнил обещание, которое он дал Джойвинд. И в то же время он ощущал голод.
– А нет ничего поумереннее?
Она презрительно сжала рот.
– Ты прошел через Пулиндред, не так ли? Все люди там одинаковы. Они думают, что жизнь нужно созерцать, а не жить ею. Теперь, раз ты собираешься в Ифдон, тебе придется изменить свои представления.
– Иди, лови эту рыбу, – ответил он насупившись.
Широкие чистые воды текли мимо них со стороны гор, вздымаясь волнами. Ошикс опустилась на колени на берегу и пристально вглядывалась в глубину. Вдруг взгляд ее стал напряженным и сосредоточенным, она запустила руку в воду и вытащила какое-то маленькое чудище. Оно больше походило на рептилию, чем на рыбу, со своими зубами и чешуйчатым панцирем. Она швырнула его на землю, и оно начало ползать вокруг. Неожиданно она всю свою волю направила в сорб. Существо подскочило в воздух и упало замертво.
Она подобрала кусочек сланца с острым краем и с его помощью удалила чешую и внутренности. При этом она выпачкала руки и одежду светлой алой кровью.
– Найди друд, Маскалл, – сказала она с ленивой улыбкой. – Он был у тебя прошлой ночью.
Он поискал камень. Найти его было непросто, поскольку на солнце лучи его стали тусклыми и слабыми, но наконец он его отыскал.
Ошикс поместила камень внутрь чудища и оставила тушку лежать на земле.
– Пока он готовится, я немного смою кровь, раз она так тебя пугает. Ты что, никогда раньше не видел крови?
Маскалл смотрел на нее в недоумении. Вернулся прежний парадокс – контрастирующие половые признаки в ее личности. Ее решительные, умелые, самоуверенные мужские манеры казались абсолютно несовместимыми с волнующей женственностью ее голоса. Поразительная мысль мелькнула у него.
– Мне говорили, в твоей стране есть акт воли, называемый «поглощением». Что это такое?
Она отвела красные руки, с которых капало, подальше от одежды и рассмеялась, восхитительно и звонко.
– Ты думаешь, что я наполовину мужчина?
– Отвечай на мой вопрос.
– Я женщина в высшей степени, Маскалл – до мозга костей. Но это не значит, что я никогда не поглощала мужчин.
– И это значит…
– Новые струны для моей арфы, Маскалл. Более широкий диапазон страстей, более неистовое сердце…
– Для тебя да – но для них?
– Не знаю. Жертвы не описывают своих ощущений. Возможно, какого-то рода несчастье – если они вообще что-то осознают.
– Какой ужас! – воскликнул он, мрачно глядя на нее. – Можно подумать, что Ифдон страна дьяволов.
Ошикс мило усмехнулась и подошла к реке.
– Гораздо лучшие люди, чем ты – лучшие во всех отношениях – разгуливают с чужими волями в себе. Ты можешь быть сколь угодно высоконравственным, Маскалл, но факт остается фактом, звери созданы, чтобы быть съеденными, а простые натуры – чтобы быть поглощенными.
– И права человека не имеют никакого значения?
Она склонилась над рекой и мыла руки, но оглянулась, чтобы ответить на его замечание.
– Они имеют значение. Но мы считаем человека человеком лишь до тех пор, пока он может постоять за себя.
Вскоре поспела рыба, и они молча позавтракали. Время от времени Маскалл бросал на свою спутницу тяжелые, полные сомнений взгляды. То ли из-за странного вкуса пищи, то ли из-за долгого воздержания еда производила на него тошнотворное впечатление и даже казалась людоедством. Он ел мало и, встав, почувствовал себя оскверненным.
– Давай я закопаю этот друд где-нибудь, где я смогу его потом, при случае, найти, – сказала Ошикс. – Хотя в следующий раз со мной не будет Маскалла, которого я шокирую… А теперь пойдем рекой.
Они сошли с суши на воду. Она неторопливо текла им навстречу, но сопротивление, вместо того чтобы мешать им, оказывало обратное действие – оно заставляло их напрягать силы, и они двигались быстрее. Таким образом они несколько миль поднимались вверх по реке. Движение понемногу улучшило кровообращение Маскалла, и он стал смотреть на вещи гораздо веселее. Жаркое солнце, ослабший ветер, изумительное зрелище облаков, тихие хрустальные леса – все успокаивало и восхищало. Они подходили ближе и ближе к весело раскрашенным высотам Ифдона.
Что-то загадочное было в этих ярких стенах. Они влекли его, но все же он ощущал какой-то трепет. Они выглядели реальными и в то же время сверхъестественными. Если бы кому-то довелось увидеть портрет привидения, нарисованный четким твердым контуром, яркими красками, ощущения, вызванные таким зрелищем, в точности совпадали бы с впечатлениями Маскалла, изучавшего стены Ифдона.
Он нарушил долгое молчание.
– У этих гор совершенно необычные формы. Все линии прямые и перпендикулярные – никаких склонов или изгибов.
Она вернулась, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.
– Это типично для Ифдона. Природа у нас как удары молота. Ничего мягкого и постепенного.
– Я слышу тебя, но не понимаю.
– Ты увидишь, как по всему Маресту участки почвы проваливаются вниз или устремляются вверх. Деревья растут быстро. Мужчины и женщины, прежде чем действовать, не думают дважды. Ифдон можно назвать местом быстрых решений.
Маскалл был потрясен.
– Какая новая, дикая, примитивная страна.
– А как там, откуда ты? – спросила Ошикс.
– О, мой мир дряхл, природе там требуется сто лет, чтобы передвинуть фут суши. Люди и животные ходят стадами. От оригинальности отвыкли.
– А женщины там есть?
– Как и здесь, и не очень отличаются внешне.
– Они любят?
Он рассмеялся.
– Так сильно, что это изменило одежду, речь и мысли целого пола.
– Они, наверное, красивее меня?
– Нет, мне кажется, нет, – сказал Маскалл.
И снова они довольно долго молчали, нетвердо продвигаясь дальше.
– Что за дело у тебя в Ифдоне? – вдруг спросила Ошикс. Он заколебался, прежде чем ответить.
– Ты можешь представить, что можно иметь перед собой цель такую большую, что целиком она не видна.
Она долго пытливо смотрела на него.
– Какого рода цель?
– Нравственная цель.
– Ты намереваешься исправить мир?
– Я ничего не намереваюсь – я жду…
– Не слишком долго жди, ведь время не ждет. Особенно в Ифдоне.
– Что-то произойдет, – сказал Маскалл. Ошикс едва заметно улыбнулась.
– Значит, у тебя в Маресте нет никакой конкретной цели?
– Нет, и если ты позволишь, я пойду с тобой в твой дом.
– Странный человек! – сказала она с коротким волнующим смешком. – Именно это я все время и предлагаю. А что касается Кримтифона…
– Ты упоминала это имя раньше. Кто он?
– О! Мой любовник или, как сказал бы ты, мой муж.
– Это не улучшает ситуацию, – сказал Маскалл.
– Оставляет ее такой, как она есть. Нам нужно просто удалить его.
– Несомненно, мы друг друга понимаем, – сказал изрядно напуганный Маскалл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Разве ты не ешь? Пища относится к той же категории, что и любовь?
– Что это за пища?
– Рыба из реки.
Маскалл припомнил обещание, которое он дал Джойвинд. И в то же время он ощущал голод.
– А нет ничего поумереннее?
Она презрительно сжала рот.
– Ты прошел через Пулиндред, не так ли? Все люди там одинаковы. Они думают, что жизнь нужно созерцать, а не жить ею. Теперь, раз ты собираешься в Ифдон, тебе придется изменить свои представления.
– Иди, лови эту рыбу, – ответил он насупившись.
Широкие чистые воды текли мимо них со стороны гор, вздымаясь волнами. Ошикс опустилась на колени на берегу и пристально вглядывалась в глубину. Вдруг взгляд ее стал напряженным и сосредоточенным, она запустила руку в воду и вытащила какое-то маленькое чудище. Оно больше походило на рептилию, чем на рыбу, со своими зубами и чешуйчатым панцирем. Она швырнула его на землю, и оно начало ползать вокруг. Неожиданно она всю свою волю направила в сорб. Существо подскочило в воздух и упало замертво.
Она подобрала кусочек сланца с острым краем и с его помощью удалила чешую и внутренности. При этом она выпачкала руки и одежду светлой алой кровью.
– Найди друд, Маскалл, – сказала она с ленивой улыбкой. – Он был у тебя прошлой ночью.
Он поискал камень. Найти его было непросто, поскольку на солнце лучи его стали тусклыми и слабыми, но наконец он его отыскал.
Ошикс поместила камень внутрь чудища и оставила тушку лежать на земле.
– Пока он готовится, я немного смою кровь, раз она так тебя пугает. Ты что, никогда раньше не видел крови?
Маскалл смотрел на нее в недоумении. Вернулся прежний парадокс – контрастирующие половые признаки в ее личности. Ее решительные, умелые, самоуверенные мужские манеры казались абсолютно несовместимыми с волнующей женственностью ее голоса. Поразительная мысль мелькнула у него.
– Мне говорили, в твоей стране есть акт воли, называемый «поглощением». Что это такое?
Она отвела красные руки, с которых капало, подальше от одежды и рассмеялась, восхитительно и звонко.
– Ты думаешь, что я наполовину мужчина?
– Отвечай на мой вопрос.
– Я женщина в высшей степени, Маскалл – до мозга костей. Но это не значит, что я никогда не поглощала мужчин.
– И это значит…
– Новые струны для моей арфы, Маскалл. Более широкий диапазон страстей, более неистовое сердце…
– Для тебя да – но для них?
– Не знаю. Жертвы не описывают своих ощущений. Возможно, какого-то рода несчастье – если они вообще что-то осознают.
– Какой ужас! – воскликнул он, мрачно глядя на нее. – Можно подумать, что Ифдон страна дьяволов.
Ошикс мило усмехнулась и подошла к реке.
– Гораздо лучшие люди, чем ты – лучшие во всех отношениях – разгуливают с чужими волями в себе. Ты можешь быть сколь угодно высоконравственным, Маскалл, но факт остается фактом, звери созданы, чтобы быть съеденными, а простые натуры – чтобы быть поглощенными.
– И права человека не имеют никакого значения?
Она склонилась над рекой и мыла руки, но оглянулась, чтобы ответить на его замечание.
– Они имеют значение. Но мы считаем человека человеком лишь до тех пор, пока он может постоять за себя.
Вскоре поспела рыба, и они молча позавтракали. Время от времени Маскалл бросал на свою спутницу тяжелые, полные сомнений взгляды. То ли из-за странного вкуса пищи, то ли из-за долгого воздержания еда производила на него тошнотворное впечатление и даже казалась людоедством. Он ел мало и, встав, почувствовал себя оскверненным.
– Давай я закопаю этот друд где-нибудь, где я смогу его потом, при случае, найти, – сказала Ошикс. – Хотя в следующий раз со мной не будет Маскалла, которого я шокирую… А теперь пойдем рекой.
Они сошли с суши на воду. Она неторопливо текла им навстречу, но сопротивление, вместо того чтобы мешать им, оказывало обратное действие – оно заставляло их напрягать силы, и они двигались быстрее. Таким образом они несколько миль поднимались вверх по реке. Движение понемногу улучшило кровообращение Маскалла, и он стал смотреть на вещи гораздо веселее. Жаркое солнце, ослабший ветер, изумительное зрелище облаков, тихие хрустальные леса – все успокаивало и восхищало. Они подходили ближе и ближе к весело раскрашенным высотам Ифдона.
Что-то загадочное было в этих ярких стенах. Они влекли его, но все же он ощущал какой-то трепет. Они выглядели реальными и в то же время сверхъестественными. Если бы кому-то довелось увидеть портрет привидения, нарисованный четким твердым контуром, яркими красками, ощущения, вызванные таким зрелищем, в точности совпадали бы с впечатлениями Маскалла, изучавшего стены Ифдона.
Он нарушил долгое молчание.
– У этих гор совершенно необычные формы. Все линии прямые и перпендикулярные – никаких склонов или изгибов.
Она вернулась, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.
– Это типично для Ифдона. Природа у нас как удары молота. Ничего мягкого и постепенного.
– Я слышу тебя, но не понимаю.
– Ты увидишь, как по всему Маресту участки почвы проваливаются вниз или устремляются вверх. Деревья растут быстро. Мужчины и женщины, прежде чем действовать, не думают дважды. Ифдон можно назвать местом быстрых решений.
Маскалл был потрясен.
– Какая новая, дикая, примитивная страна.
– А как там, откуда ты? – спросила Ошикс.
– О, мой мир дряхл, природе там требуется сто лет, чтобы передвинуть фут суши. Люди и животные ходят стадами. От оригинальности отвыкли.
– А женщины там есть?
– Как и здесь, и не очень отличаются внешне.
– Они любят?
Он рассмеялся.
– Так сильно, что это изменило одежду, речь и мысли целого пола.
– Они, наверное, красивее меня?
– Нет, мне кажется, нет, – сказал Маскалл.
И снова они довольно долго молчали, нетвердо продвигаясь дальше.
– Что за дело у тебя в Ифдоне? – вдруг спросила Ошикс. Он заколебался, прежде чем ответить.
– Ты можешь представить, что можно иметь перед собой цель такую большую, что целиком она не видна.
Она долго пытливо смотрела на него.
– Какого рода цель?
– Нравственная цель.
– Ты намереваешься исправить мир?
– Я ничего не намереваюсь – я жду…
– Не слишком долго жди, ведь время не ждет. Особенно в Ифдоне.
– Что-то произойдет, – сказал Маскалл. Ошикс едва заметно улыбнулась.
– Значит, у тебя в Маресте нет никакой конкретной цели?
– Нет, и если ты позволишь, я пойду с тобой в твой дом.
– Странный человек! – сказала она с коротким волнующим смешком. – Именно это я все время и предлагаю. А что касается Кримтифона…
– Ты упоминала это имя раньше. Кто он?
– О! Мой любовник или, как сказал бы ты, мой муж.
– Это не улучшает ситуацию, – сказал Маскалл.
– Оставляет ее такой, как она есть. Нам нужно просто удалить его.
– Несомненно, мы друг друга понимаем, – сказал изрядно напуганный Маскалл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76