С каждым часом это становится для меня все более истинным и принимает более определенную форму.
Корпан повернулся к трем Статуям с суровым, энергичным выражением, пронизанным решимостью.
– Я верю тебе, Маскалл. Не требуется лучших доказательств, чем ЭТО. Тайр не наивысший; в определенном смысле он даже НАИНИЗШИЙ. Ничто, кроме насквозь фальшивого и низкого, не могло унизиться до такой лжи… Я иду с тобой – но не вздумай предать меня. Эти знаки могли быть для тебя, а вовсе не для меня, и если ты меня бросишь…
– Я ничего не обещаю и не прошу тебя идти со мной. Если ты предпочитаешь остаться в своем маленьком мире или если у тебя есть сомнения, тебе лучше не ходить.
– Не говори так. Я никогда не забуду услуги, которую ты мне оказал… Давай поторопимся, а то потеряем звук.
Корпан тронулся вперед более решительно, чем Маскалл. Они быстро шли в направлении ударов. Более двух миль тропа шла вдоль карниза, не меняя уровня. Таинственное сияние постепенно исчезло и сменилось обычным светом Трила. Ритмические удары продолжались, но очень далеко впереди – сократить расстояние не удавалось.
– Что ты за человек? – вдруг выпалил Корпан.
– В каком смысле?
– Как ты оказался в таких отношениях с Невидимым? Почему со мной не было ничего подобного до встречи с тобой, несмотря на мои бесконечные молитвы и жертвы. В чем ты превосходишь меня?
– Слышать голоса, наверное, не профессия, – ответил Маскалл. – У меня простой и праздный ум – может быть поэтому я иногда слышу вещи, которые до сих пор слышать не удавалось.
Корпан помрачнел и замолчал; и тут Маскалл понял, насколько тот горд.
Вскоре карниз начал подниматься. Они находились намного выше площадки на противоположной стороне пропасти. Затем дорога резко свернула вправо, и они прошли над бездной и другим карнизом, как по мосту, идущему на вершину противоположных скал. Тут же перед ними предстала новая гряда. Они шли за барабаном вдоль подножия этих гор, но когда они проходили мимо отверстия большой пещеры, звук донесся из ее глубин, и они направили свои шаги внутрь.
– Она ведет в наружный мир, – заметил Корпан. – Я иногда ходил туда этим проходом.
– Значит, без сомнения, нас ведут именно туда. Признаюсь, я не огорчусь, если снова увижу солнечный свет.
– У тебя еще есть время думать о солнце? – с жесткой улыбкой спросил Корпан.
– Я люблю солнце, и во мне, пожалуй, совсем нет духа фанатика.
– И все же, несмотря на это, ты можешь попасть ТУДА раньше меня.
– Не надо язвить, – сказал Маскалл. – Скажу тебе еще одну вещь. В Маспел нельзя попасть по своей воле по той простой причине, что Маспел не имеет отношения к воле. Воля принадлежит этому миру.
– Тогда для чего твое путешествие?
– Одно дело идти к цели и медлить по дороге, и совсем другое – бежать туда со всех ног.
– Возможно, меня не так просто обмануть, как ты думаешь, – сказал Корпан, вновь улыбнувшись.
Свет в пещере сохранялся. Тропа сузилась и круто пошла вверх. Затем угол достиг градусов сорока пяти, и им пришлось карабкаться. Туннель стал таким узким, что Маскаллу припомнились страшные сны детства.
Вскоре появился дневной свет. Они поспешили закончить последнюю часть пути. Маскалл первым выскочил в красочный мир, весь в грязи и крови от бесчисленных царапин, и стоял, моргая, на склоне холма, купаясь в лучах яркого предвечернего солнца. Корпан шел за ним по пятам. Ему пришлось на несколько минут прикрыть глаза руками, настолько непривычен он был к слепящим лучам Бранчспелла.
– Удары барабана прекратились! – вдруг воскликнул он.
– Нельзя же ждать, что музыка будет играть все время, – сухо ответил Маскалл. – Это было бы слишком большой роскошью.
– Но теперь у нас нет ориентира. Мы не в лучшем положении, чем раньше.
– Ну, Торманс велик. Но у меня есть непреложное правило. Раз я пришел с юга, я всегда иду строго на север.
– Это приведет нас в Личсторм.
Маскалл внимательно смотрел на фантастически нагроможденные камни повсюду вокруг.
– Я видел эти камни из Маттерплея. Горы кажутся сейчас такими же далекими, как и тогда, а до конца дня не так уж много времени осталось. Как далеко отсюда до Личсторма?
Корпан посмотрел на отдаленную гряду.
– Не знаю, но если не произойдет чуда, этой ночью мы туда не попадем.
– У меня есть чувство, – сказал Маскалл, – что мы не только попадем туда этой ночью, но и что эта ночь будет самой важной в моей жизни.
И он с видом покорности судьбе уселся отдыхать.
18. ХОНТ
Пока Маскалл сидел, Корпан беспокойно расхаживал туда-сюда, размахивая руками. Свой посох он потерял. Лицо его пылало сдерживаемым нетерпением, подчеркивавшим природную грубость его черт. Наконец он резко остановился перед Маскаллом и взглянул на него.
– Что ты намереваешься делать?
Маскалл поднял глаза и лениво махнул рукой в сторону далеких гор.
– Раз мы не можем идти, нужно ждать.
– Чего?
– Не знаю… Однако, что это? Те пики изменили цвет с красного на зеленый.
– Да, в том направлении дует лич-ветер.
– Лич-ветер?
– Это атмосфера Личсторма. Она всегда держится у гор, но когда ветер дует с севера, она достигает даже Трила.
– Значит, это что-то вроде тумана?
– Очень своеобразного, поскольку говорят, что она возбуждает сексуальные страсти.
– Значит, нам предстоит заняться любовью, – засмеялся Маскалл.
– Возможно, тебе это не покажется таким радостным, – немного угрюмо ответил Корпан.
– Но скажи мне, эти пики – как они сохраняют равновесие?
Корпан посмотрел на далекие свисающие вершины, быстро погружавшиеся во тьму.
– Страсть удерживает их от падения.
Маскалл вновь засмеялся, он ощущал странное душевное беспокойство.
– Что, любовь камня к камню?
– Это смешно, но это так.
– Вскоре мы взглянем на них поближе. За этими горами находится Бейри, не так ли?
– Да.
– А дальше Океан. Но как называется этот океан?
– Это говорят лишь тем, кто умирает возле него.
– Неужто этот секрет столь драгоценен, Корпан?
Бранчспелл на западе приближался к горизонту, оставалось еще больше двух дневных часов. Окружающий воздух подернулся дымкой, но она не была ни серой, ни прохладной. Личстормская гряда теперь казалась лишь размытым пятном на фоне неба. Воздух был наполнен электричеством и покалывал. Маскалл ощутил какое-то эмоциональное возбуждение, казалось, что самая мелкая внешняя причина могла бы заставить потерять самообладание. Корпан стоял молча, стиснув зубы. Маскалл продолжал смотреть на высокую груду камней неподалеку.
– Мне она кажется неплохой наблюдательной вышкой. Может, мы что-нибудь увидим с вершины.
Не дожидаясь мнения спутника, он начал карабкаться наверх и через несколько минут стоял на вершине. Корпан присоединился к нему.
С этой точки они видели всю местность, спускающуюся к морю, которое казалось лишь проблеском далекой сверкающей воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Корпан повернулся к трем Статуям с суровым, энергичным выражением, пронизанным решимостью.
– Я верю тебе, Маскалл. Не требуется лучших доказательств, чем ЭТО. Тайр не наивысший; в определенном смысле он даже НАИНИЗШИЙ. Ничто, кроме насквозь фальшивого и низкого, не могло унизиться до такой лжи… Я иду с тобой – но не вздумай предать меня. Эти знаки могли быть для тебя, а вовсе не для меня, и если ты меня бросишь…
– Я ничего не обещаю и не прошу тебя идти со мной. Если ты предпочитаешь остаться в своем маленьком мире или если у тебя есть сомнения, тебе лучше не ходить.
– Не говори так. Я никогда не забуду услуги, которую ты мне оказал… Давай поторопимся, а то потеряем звук.
Корпан тронулся вперед более решительно, чем Маскалл. Они быстро шли в направлении ударов. Более двух миль тропа шла вдоль карниза, не меняя уровня. Таинственное сияние постепенно исчезло и сменилось обычным светом Трила. Ритмические удары продолжались, но очень далеко впереди – сократить расстояние не удавалось.
– Что ты за человек? – вдруг выпалил Корпан.
– В каком смысле?
– Как ты оказался в таких отношениях с Невидимым? Почему со мной не было ничего подобного до встречи с тобой, несмотря на мои бесконечные молитвы и жертвы. В чем ты превосходишь меня?
– Слышать голоса, наверное, не профессия, – ответил Маскалл. – У меня простой и праздный ум – может быть поэтому я иногда слышу вещи, которые до сих пор слышать не удавалось.
Корпан помрачнел и замолчал; и тут Маскалл понял, насколько тот горд.
Вскоре карниз начал подниматься. Они находились намного выше площадки на противоположной стороне пропасти. Затем дорога резко свернула вправо, и они прошли над бездной и другим карнизом, как по мосту, идущему на вершину противоположных скал. Тут же перед ними предстала новая гряда. Они шли за барабаном вдоль подножия этих гор, но когда они проходили мимо отверстия большой пещеры, звук донесся из ее глубин, и они направили свои шаги внутрь.
– Она ведет в наружный мир, – заметил Корпан. – Я иногда ходил туда этим проходом.
– Значит, без сомнения, нас ведут именно туда. Признаюсь, я не огорчусь, если снова увижу солнечный свет.
– У тебя еще есть время думать о солнце? – с жесткой улыбкой спросил Корпан.
– Я люблю солнце, и во мне, пожалуй, совсем нет духа фанатика.
– И все же, несмотря на это, ты можешь попасть ТУДА раньше меня.
– Не надо язвить, – сказал Маскалл. – Скажу тебе еще одну вещь. В Маспел нельзя попасть по своей воле по той простой причине, что Маспел не имеет отношения к воле. Воля принадлежит этому миру.
– Тогда для чего твое путешествие?
– Одно дело идти к цели и медлить по дороге, и совсем другое – бежать туда со всех ног.
– Возможно, меня не так просто обмануть, как ты думаешь, – сказал Корпан, вновь улыбнувшись.
Свет в пещере сохранялся. Тропа сузилась и круто пошла вверх. Затем угол достиг градусов сорока пяти, и им пришлось карабкаться. Туннель стал таким узким, что Маскаллу припомнились страшные сны детства.
Вскоре появился дневной свет. Они поспешили закончить последнюю часть пути. Маскалл первым выскочил в красочный мир, весь в грязи и крови от бесчисленных царапин, и стоял, моргая, на склоне холма, купаясь в лучах яркого предвечернего солнца. Корпан шел за ним по пятам. Ему пришлось на несколько минут прикрыть глаза руками, настолько непривычен он был к слепящим лучам Бранчспелла.
– Удары барабана прекратились! – вдруг воскликнул он.
– Нельзя же ждать, что музыка будет играть все время, – сухо ответил Маскалл. – Это было бы слишком большой роскошью.
– Но теперь у нас нет ориентира. Мы не в лучшем положении, чем раньше.
– Ну, Торманс велик. Но у меня есть непреложное правило. Раз я пришел с юга, я всегда иду строго на север.
– Это приведет нас в Личсторм.
Маскалл внимательно смотрел на фантастически нагроможденные камни повсюду вокруг.
– Я видел эти камни из Маттерплея. Горы кажутся сейчас такими же далекими, как и тогда, а до конца дня не так уж много времени осталось. Как далеко отсюда до Личсторма?
Корпан посмотрел на отдаленную гряду.
– Не знаю, но если не произойдет чуда, этой ночью мы туда не попадем.
– У меня есть чувство, – сказал Маскалл, – что мы не только попадем туда этой ночью, но и что эта ночь будет самой важной в моей жизни.
И он с видом покорности судьбе уселся отдыхать.
18. ХОНТ
Пока Маскалл сидел, Корпан беспокойно расхаживал туда-сюда, размахивая руками. Свой посох он потерял. Лицо его пылало сдерживаемым нетерпением, подчеркивавшим природную грубость его черт. Наконец он резко остановился перед Маскаллом и взглянул на него.
– Что ты намереваешься делать?
Маскалл поднял глаза и лениво махнул рукой в сторону далеких гор.
– Раз мы не можем идти, нужно ждать.
– Чего?
– Не знаю… Однако, что это? Те пики изменили цвет с красного на зеленый.
– Да, в том направлении дует лич-ветер.
– Лич-ветер?
– Это атмосфера Личсторма. Она всегда держится у гор, но когда ветер дует с севера, она достигает даже Трила.
– Значит, это что-то вроде тумана?
– Очень своеобразного, поскольку говорят, что она возбуждает сексуальные страсти.
– Значит, нам предстоит заняться любовью, – засмеялся Маскалл.
– Возможно, тебе это не покажется таким радостным, – немного угрюмо ответил Корпан.
– Но скажи мне, эти пики – как они сохраняют равновесие?
Корпан посмотрел на далекие свисающие вершины, быстро погружавшиеся во тьму.
– Страсть удерживает их от падения.
Маскалл вновь засмеялся, он ощущал странное душевное беспокойство.
– Что, любовь камня к камню?
– Это смешно, но это так.
– Вскоре мы взглянем на них поближе. За этими горами находится Бейри, не так ли?
– Да.
– А дальше Океан. Но как называется этот океан?
– Это говорят лишь тем, кто умирает возле него.
– Неужто этот секрет столь драгоценен, Корпан?
Бранчспелл на западе приближался к горизонту, оставалось еще больше двух дневных часов. Окружающий воздух подернулся дымкой, но она не была ни серой, ни прохладной. Личстормская гряда теперь казалась лишь размытым пятном на фоне неба. Воздух был наполнен электричеством и покалывал. Маскалл ощутил какое-то эмоциональное возбуждение, казалось, что самая мелкая внешняя причина могла бы заставить потерять самообладание. Корпан стоял молча, стиснув зубы. Маскалл продолжал смотреть на высокую груду камней неподалеку.
– Мне она кажется неплохой наблюдательной вышкой. Может, мы что-нибудь увидим с вершины.
Не дожидаясь мнения спутника, он начал карабкаться наверх и через несколько минут стоял на вершине. Корпан присоединился к нему.
С этой точки они видели всю местность, спускающуюся к морю, которое казалось лишь проблеском далекой сверкающей воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76