– Максим Николаевич Градский.
– Адрес.
– Берсеневская набережная, дом 20/2, квартира 182. Это огромное здание с просторными квартирами было построено еще при Сталине для высших аппаратчиков.
– Кто проживает вместе с вами?
– Отец, мать и сестра.
– Образование? Что окончили?
– Я окончил Московский пединститут, факультет русского языка и литературы.
– Место вашей работы?
– Дорожное управление.
Чантурия немного задумался, затем записал что-то в протокол.
– Чем вы там занимаетесь?
– Я дорожный мастер, сменный десятник по ремонту и эксплуатации Московской кольцевой автодороги, в Южном секторе.
– Несколько необычное занятие для выпускника пединститута, чей отец – первый замминистра?
Градский только пожал плечами:
– Может, и так.
– Как получилось, что вы оказались на этой работе?
– Мне нравится работать плечом к плечу с настоящими рабочими. Такая работа полезна. Стране нужна такая работа.
– Весьма похвально. А как вам удалось получить эту должность?
– Не вижу в этом вопросе связи с делом об убийстве.
– Здесь нет никакой связи. Просто мне интересно.
– Извините, но я полагаю, что меня вызвали сюда не для того, чтобы удовлетворять ваше любопытство.
– Вы совершенно правы. Итак, что вы помните о той вечеринке 17 января в кафе «Зайди – попробуй», начавшейся вечером и продолжавшейся до глубокой ночи?
– Не думаю, что меня удовлетворило количество выпитого мною спиртного.
– Пригласивший вас товарищ Стонов сказал, что ваша компания выпила, помнится, две бутылки водки и три бутылки шампанского.
– Ну, это его показание, а не мое.
– Конечно, его. А сколько же вы выпили?
– Не помню. Но вообще-то я пью очень мало. Мне не хотелось бы, чтобы это мое признание фиксировалось в протоколе.
– Хорошо. Прочитайте запись.
Чантурия передал ему протокол. Градский читал его медленно и внимательно. Он попросил внести несколько изменений, и Чантурия внес их. Наконец, после повторного чтения, Градский подписал протокол допроса.
– Довольно интересно, – сказал Орлов, возвращая протокол Чантурия. – Получается, что он явился на допрос одетый как простой работяга? В милицейских бумагах отмечалось, что в кафе он пришел в импортном пальто и заморском галстуке. На зарплату дорожного мастера такое не купишь.
– А может, это отец привез ему из загранкомандировки? – предположил Крестьянин.
Купинский, по прозвищу Крестьянин, был богатырь, самый сильный человек в их отделении. Его, крестьянского парня с Украины, перевели в Москву за спортивные успехи: он победил на Олимпийских играх в толкании ядра. Огромный рост и большой вес сослужили ему неплохую службу. Купинский не возражал, чтобы его называли Крестьянином. Он им был на самом деле и не видел в этом ничего зазорного.
– Первые заместители министра столько денег не зарабатывают, – ответил Чантурия.
Конечно, первым заместителям министров и не нужно зарабатывать таких денег. Им не требовалось покупать за границей какие-то вещи – их покупали для них другие. Но сказать вслух об этом никто не решился.
– Не думаю, что он живет на отцовские доходы, – закончил Чантурия свою мысль.
– Не на них? – переспросил Крестьянин. – А на что же тогда?
– На легкие деньги. Но пока я не знаю, что это за деньги.
– Вы полагаете, что он как-то связан с тем нападением?
– Не знаю. Что нам известно о нем? Только то, что он сынок первого замминистра, работа у него, как говорится, не бей лежачего, а одевается он будь здоров, но только не тогда, когда хочет запудрить нам мозги баснями о своих симпатиях к рабочему классу. Кого он пытается обмануть? Он мог бы получить любую работу по душе. Запросы его обходятся дорого, следовательно, и ежу понятно, что ему нужны деньги – гораздо больше, нежели он зарабатывает. Насколько мне известно, на его работе не подхалтуришь и взяток не получишь. Тогда почему же он цепляется за нее?
Крестьянин лишь недоуменно пожал плечами:
– Может, ради свободного времени?
– Вот-вот. Точно! – подтвердил Чантурия, указывая пальцем на Крестьянина. Тот прямо засиял: надо же, прямо в яблочко попал.
– Свободное время! – воскликнул Чантурия. – По закону он обязан работать, но закон не требует, чтобы он работал каждый день. На этой своей работе он вкалывает сутки – двадцать четыре часа подряд, – а потом у него получаются три выходных. Вот оно, свободное время. А зачем оно нужно?
– У него же есть подружка, – размышлял вслух Крестьянин.
– К тому же знающая английский язык, – добавил Орлов.
– Правильно. Может, и ее Знания ему для чего-то нужны, – предположил Чантурия. – Но все же, для чего ему свободное время? Конечно же, не для ухаживания за Светланой, он много времени с ней не проводит. Для чего же? Чтобы заработать те «легкие деньги», о которых мы пока не знаем, вот для чего. Но вполне может статься, что и его подружке, знающей английский язык и работающей над переводом всяких соглашений и документов по химии по большей части дома, по своему собственному графику, тоже нужно уделять определенную толику времени. У нее ведь есть великолепный предлог для встреч с иностранцами.
– Но в кафе-то он не общался с иностранцами, – возразил Крестьянин.
– Точнее сказать, не был в этом замечен. Но что же он делал там? Сын первого замминистра – и на дне рождения какого-то официанта? Да, его девушка – сестра приятеля этого официанта. Но этого далеко не достаточно, чтобы тебя пригласили на праздничную вечеринку, где расходы на каждого приглашенного на особом счету. В разговор встрял Орлов.
– У официанта Стонова денег полны карманы. Это и не удивительно, он работает в ресторане, который любят иностранцы. Возможно, у него даже немалые накопления в валюте. А что, если он замыслил какую-то сделку с Градским?
– Или с кем-то еще, кто хотел встретиться с ним, а может, и с ними обоими, да так, чтобы их не заметили.
– Ха, – промямлил Орлов.
– Я не верю в это, – подал голос Крестьянин. – Они же ни с кем не встречались. Никто не видел их с кем-то.
Чантурия в нетерпении махнул рукой:
– Они могли пойти в туалет в одно и то же время. Или же один из них танцевал со спутницей иностранца, или же иностранец танцевал с одной из них… Да они могли проделать такой шахер-махер десятками способов!
– Что проделать? – переспросил Крестьянин.
– Наркотики передать, вот что, – высказал предположение Орлов.
– Нам это пока неизвестно, – предостерег Чантурия. – Но давайте выделим кого-нибудь, чтобы он несколько дней последил за Градским.
– А за девушкой Градского? – спросил Орлов. Чантурия задумался. Затем принял решение.
– Нет. У нас пока руки коротки. Но давайте проверим ее с помощью нашего представителя в ее институте. Посмотрим, что он скажет о ней.
– 7 –
Четверг, 19 января 1989 года,
4 часа дня,
Суворовский бульвар
Уголовника по кличке Туз хорошо знали не только в милиции, но и в КГБ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97