– Полетел недалеко. И не один, а в компании.
– С кем же?
– Мы пока не знаем фамилии. Очень красивая русская женщина. Она купила билеты на поезд до Брянска.
– Когда?
– Сегодня ночью. Теперь они почти доехали.
«Как же все это, черт побери, произошло?» – промелькнуло у Чантурия в голове.
– А он получил разрешение?
– Насколько мне удалось выяснить – нет. Но вы же знаете, как ведется учет. Мне в этих делах копаться не очень-то хотелось. Кто знает, может, кто-то еще заинтересуется этим делом.
– Да, ты прав.
Чай уже немного остыл, и Серго отхлебнул глоток.
– Здесь у нас на работе надо бы организовать завтраки по субботам, – заметил он. – Как удалось все это раскопать?
– Конечно, благодаря хорошему планированию. Но главным образом счастливый случай. А если уж сказать по правде, исключительно за счет счастливого случая. Кто-то из соседнего отдела заболел и Татарина направили вместо заболевшего следить за одним диссидентом. Он-то и опознал Ласточку, который пришел к этому диссиденту вместе с женщиной, и проследил за ними до самого отправления поезда.
– Диссиденты! Что происходит? Кто этот диссидент?
– Дмитрий Кассин. Все, что я мог разузнать, не задавая прямых вопросов, я выгнал. Этот псих из афганских ветеранов нуждается в лечении. Я побоялся задавать излишние вопросы.
– А нужно было бы. Татарин написал докладную?
– Он сразу же позвонил мне. Я сказал, что сам напишу, и отослал его обратно следить за диссидентом. Он никому не говорил, что отлучался. Не беспокойтесь, Татарин лишних вопросов не задает.
– Хорошо все проделано. А есть ли какие-нибудь соображения насчет этой женщины? Кто она?
– Пока нет. Была глубокая ночь. Не допросить ли нам диссидента?
– Нет. В этом случае нам нужно будет объяснять все сотрудникам отдела, которые «пасут» его. Чем меньше народу знает об этом, тем лучше, – сказал Чантурия, а спустя некоторое время добавил: – Обратные билеты они купили?
– Да. Но без указания дня отправления и номера поезда.
– Вы что, будете встречать все поезда, прибывающие из Брянска?
– Уже все задействовано.
– Сколько выделено людей?
– Да двое, конечно. Они будут меняться.
– Молодец. А ребята надежные?
– Ребята с острыми глазами и без затей. Если мы не хотим, то и вопросов никаких задавать не станут.
– Хорошо. Нужно установить наблюдение за Ласточкой и за женщиной, как только они вернутся.
– Разумеется.
– А вы не поручили никому в Брянске проследить за ними? Не попросили проводников посмотреть, где они сойдут с поезда? Может, они до Брянска-то и не доедут? Может, они отправились куда-то на вещевой рынок в Подмосковье и вернутся в город?
– Это курьерский поезд. До Брянска идет без остановок. Ну а что касается Брянска, то я поостерегся устанавливать там за ними наблюдение.
Он виновато посмотрел на начальника.
– Но не поздно установить его и сейчас. Может, у вас есть кто-то в Брянске, на кого можно положиться?
– Нет. Раньше там служил мой приятель Машкин – мы вместе учились. Но его давно перевели в другое место. Нет, ты прав: это слишком опасно. Особенно если в Брянском управлении Комитета узнают, что он американец. Тогда непременно возникнут всякие вопросы. Нет, мы просто обязаны ни в коем случае не упустить их по возвращении в Москву.

Глава четвертая
СТАРЫЙ БУЯН
– 40 –
Суббота, 3 июня 1989 года,
7 часов 45 минут утра,
Брянск
В Брянск они приехали утром, когда солнце уже грело вовсю, хотя не было еще и восьми часов. Роса на бетонной платформе вокзала уже испарилась, но в воздухе по-прежнему висела прохладная серебряная дымка. Проводница откинула стальную крышку, открыв вагонную лестницу для выхода пассажиров. Подмигнув Мартину, когда он сходил, она обратилась в Алине:
– Хотелось бы поездить с таким симпатичным мужчиной, как ваш.
Алина сходила по ступенькам вслед за Мартином. Он помог ей спрыгнуть на платформу, она улыбнулась, но ни слова не сказала.
– Иностранцы не всегда лгут, – сказал он.
– Да, не всегда.
– Но часто.
– Но не всегда же.
Они спросили у таксиста, как пройти к автобусной остановке, и поехали к междугородному автовокзалу. Там в ожидании своего автобуса они взяли на завтрак пирожки с капустой и по стакану чая. Время подошло к десяти, стало припекать.
Старенький автобус тяжело урчал, будто пожилой советский рабочий, медленно взбираясь на затяжные подъемы невысоких холмов, и облегченно дребезжал, быстро скатываясь по пологим склонам. Когда шофер включал при подъемах первую скорость, автобус оставлял за собой сизое облако смрадного дыма, которое подолгу висело в воздухе не рассеиваясь, как некое неприятное напоминание о пройденном пути.
– Старый Буян, – громогласно объявил водитель. – Буяны и шелапуты, выходите – это ваша остановка.
На остановке Старый Буян водитель всегда веселил пассажиров этой незамысловатой шуточкой.
Они вышли из автобуса, переждали, пока улягутся дым и пыль, и огляделись.
– Где же здесь может обитать дядя Федя? – недоуменно спросила Алина, а искать особенно и не надо было: Старый Буян располагался на открытой поляне среди леса.
В деревеньке насчитывалось всего пять домов, три из них представляли собой бревенчатые развалюхи, которые, похоже, никогда не красили. Две избы, тоже из бревен, были покрашены в ярко-желтый цвет – такую краску совсем недавно продавали в брянском универмаге. Возле каждого дома был огороженный жердями просторный приусадебный участок, на четырех участках разбиты огороды, овощей с которых, по всей видимости, хватало не только для нужд местных жителей, но и на продажу. Пятый участок зарос лопухами.
– Думаю, разыскать его труда не составит, – заметил Мартин.
Как только подкатил автобус, из четырех изб вышли женщины посмотреть, кто приехал. За одной увязались двое ребятишек. Из пятой же избы, где вместо огорода росли сорняки, никто не вышел.
Алина подошла к самой молодой женщине, той, что с двумя детьми, и спросила, где найти Федора Николаевича.
– А, дядю Федю! Да он вот там живет, – ответила та и, загородив от солнца ладонью глаза, кивнула на пятый дом с чертополохом на месте огорода. Когда она подняла к глазам руку, стала заметна выпуклость на ее животе, характерная для беременных. Сперва Мартин решил было, что она, может, сестра Дмитрия, но потом оказалось что дядей Федей называют всех, у кого имя Федор, а отца зовут Николаем.
– Он там, в избе. Стучите в дверь, пока не достучитесь. Марья Павловна тоже там, бедненькая. Но она зачастую на стук не откликается. А племяш ихний Дима, кажись, в лес пошел. Я видела, как он утром уходил.
– Дима? – переспросила Алина.
– Да-да. Их племяш. Он энтой зимой приехал и живет с ними. Очень любезно с его стороны. Мало кто ладит с ними, – сказала женщина в быстро добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97