Улавливаете разницу?
– Да, разница есть. Но не уверен, что вы сами ее понимаете. Что вы знаете о переправке плутония?
Бирман долго молчал, прежде чем ответить, а затем сказал:
– А зачем вам знать, каким образом переправляют плутоний? Хотите послать немного домой в качестве сувенира?
– По моим данным, есть реальная угроза того, что террористы похитили в Советском Союзе некоторое количество обогащенного плутония, достаточное для создания ядерного оружия. Мне нужно точно знать, как они его переправляют и когда начнут транспортировку. Как его упаковывают, чтобы уберечься от излучения? Есть ли какой-нибудь приборчик, фиксирующий радиацию, достаточно портативный, чтобы его можно было носить в кармане?
– Откуда у вас эти данные? – насторожился Бирман.
– У меня богатое воображение.
– Меня всегда беспокоила безопасность досье нашего управления здесь, в бюро, Мартин. А теперь я еще больше озабочен.
– Я не буду смотреть, что там в досье ЦРУ хранится на меня, Бирман, я не государственный чиновник, проверку на лояльность не проходил, как вы любите подчеркивать.
– Да, люблю. Проверку вы не проходили. Итак, откуда у вас эти сведения про террористов?
Мартин задумался, как лучше ответить.
– Подождите, – сказал он. – Имеете ли вы в виду, что в досье бюро ЦРУ содержится информация на этот счет?
– Я ничего не имею в виду? Я лишь спрашиваю, откуда у вас эти сведения.
– Ну, если вам уж очень хочется знать, Бирман, то я получил их от КГБ.
– Не шутите, Мартин. Я посажу вас под арест за нарушение правил безопасности, за…
– Ну-ну, вы что, Бирман, всерьез?
– Я человек серьезный. В игрушки не играю.
– Разве? Вы что, не знали об этом с самого начала? Из-за чего убили Хатчинса? Если это не игра, то что же?
Бирман как-то вдруг обмяк и спросил:
– Что вы имели в виду, сказав «из-за чего убили Хатчинса»?
– Вы же были там вместе с нами и все время врали нам, – наступал Мартин. – Не им, а нам! Мне, Ролли, послу! Мы спрашивали, что Хатч замышлял, а вы отвечали, что понятия не имеете. Но вы же все это время знали, что искал Хатч, – украденный плутоний. Бомбу, сделанную террористами.
Бирман побледнел как полотно:
– Так вот в чем дело!
Затем он овладел собой и покраснел как рак:
– Вы, должно быть, спятили, Мартин! Украсть секретную информацию, а потом шантажировать государственных чиновников!
– Почему вы думаете, что я украл что-то у вас?
– А откуда еще вы могли узнать о плутонии?
– ЦРУ ведь не единственный в мире источник информации, Бирман. Вы все же не всемогущий Господь. Хорошо, я скажу вам, что мною сделано, Бирман. У меня назначена встреча с офицерами КГБ, которую я сам организовал, чтобы обсудить некоторые вопросы, связанные с убийством Чарльза Хатчинса. Она состоится через два часа. Они согласились на эту встречу, думая, что я представляю ЦРУ или что я сам цэрэушник. Но теперь это не важно, так как встреча назначена и я пойду на нее. Но скажу вам одно, Бирман: намечается совместная операция, которая не только прояснит обстоятельства убийства Чарльз Хатчинса, но и избавит мир от первой серьезной попытки террористов сделать свою ядерную бомбу. И если вам известно что-то, что может помочь этому делу или, наоборот, сорвать его, то неизбежно возникнет вопрос, почему вы остались в стороне.
– 53 –
Пятница, 9 июня 1989 года,
5 часов вечера,
Лубянка
До последнего момента Мартин не был уверен, что встреча и вправду состоится. Существует некое упоение властью: дескать, вы подписываетесь под документом, неважно каким, имеет он смысл или нет, и вот она – власть. После звонка Чантурия Мартин позвонил Душенкину – и вот они опять все собрались в том же конференц-зале в доме № 2 на площади Дзержинского. С американской стороны присутствовали, помимо Мартина, Бирман и Ролли Таглиа, а с советской – Чантурия и оба полковника: Душенкин и Соколов. Переводчик-майор отсутствовал.
– Нам передали, что вы хотите сообщить нам кое-какие дополнительные сведения, – начал Душенкин, возглавлявший советскую делегацию. – Мы с готовностью выслушаем вас. Правда, поскольку убийцы сидят в тюрьме, мы не понимаем, что может быть нового.
– Мы сообщим не единственную новость, – первым выступил Мартин. – Вероятно, представим сразу три новых факта.
– Сразу три? Вы много поработали! – воскликнул Душенкин, но таким тоном, что все поняли: он отнюдь не восхищен активностью ЦРУ.
– Сбор фактов, относящихся к этому делу, занял гораздо больше времени, чем предполагалось, – продолжал Мартин, рассчитывая, что Бирман расценит его слова как признание заслуг ЦРУ. – Но дело оказалось гораздо сложнее, чем мы думали. По сути дела мы еще и не докопались до самого дна. Тем не менее мы высоко ценим наше сотрудничество – без вашей помощи не удалось бы добраться даже до этих фактов.
Невозможно было определить, сколь трудно давались Душенкину и Соколову усилия удержаться от удивления.
– Как теперь стало известно, продолжал Мартин, – это дело развивается по четырем линиям. Во-первых, всем известная кража ядерных материалов с вашего военного завода в Семипалатинске. Во-вторых, смерть нашего коллеги Чарльза Хатчинса. В-третьих, контрабандная перевозка украденного материала из Советского Союза на место, где, в-четвертых, как мы полагаем, из него сделают оружие террора – ядерную бомбу, которая может быть применена как против Советского Союза так и против Соединенных Штатов.
Глаза у Душенкина расширились, а у Соколова наоборот, сузились. Душенкин подтолкнул Соколова, чтобы тот ответил.
– Вы упомянули четыре линии, – начал Соколов. – А назвали всего три. Та линия, где никаких новых фактов не появилось, связана с убийством вашего Чарльза Хатчинса, которое уже раскрыто.
– Нет, и в деле, связанном с убийством, тоже обнаружены новые факты. Непонятно лишь, каким образом были похищены ядерные материалы. Все остальное известно.
– Фантастика! – с иронией воскликнул Соколов. – Какую же связь вы уловили между похищением ядерных материалов в Семипалатинске и бандитским нападением на кафе, не говоря уже об оружии террора?
Соколов явно намеревался сказать и больше, но Душенкин предостерегающе поднял руку, и тот оборвал свое выступление на полуслове.
– Вы упомянули «всем известную кражу» в Семипалатинске, – сказал Душенкин. – С сожалением должен сказать, что мне, например, о ней не известно. Не можете ли пояснить поподробнее?
Мартин повернулся к Бирману. В этом вопросе тот собаку съел. Бирман развернулся вовсю. Если уж русские намерены заглянуть в его досье, то он скажет такое, что они позеленеют от зависти.
– За последний год-полтора, – начал разъяснять Бирман, – на заводе имени Ленина близ Семипалатинска, где производится ядерное оружие, выявилась нехватка некоторых ядерных материалов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Да, разница есть. Но не уверен, что вы сами ее понимаете. Что вы знаете о переправке плутония?
Бирман долго молчал, прежде чем ответить, а затем сказал:
– А зачем вам знать, каким образом переправляют плутоний? Хотите послать немного домой в качестве сувенира?
– По моим данным, есть реальная угроза того, что террористы похитили в Советском Союзе некоторое количество обогащенного плутония, достаточное для создания ядерного оружия. Мне нужно точно знать, как они его переправляют и когда начнут транспортировку. Как его упаковывают, чтобы уберечься от излучения? Есть ли какой-нибудь приборчик, фиксирующий радиацию, достаточно портативный, чтобы его можно было носить в кармане?
– Откуда у вас эти данные? – насторожился Бирман.
– У меня богатое воображение.
– Меня всегда беспокоила безопасность досье нашего управления здесь, в бюро, Мартин. А теперь я еще больше озабочен.
– Я не буду смотреть, что там в досье ЦРУ хранится на меня, Бирман, я не государственный чиновник, проверку на лояльность не проходил, как вы любите подчеркивать.
– Да, люблю. Проверку вы не проходили. Итак, откуда у вас эти сведения про террористов?
Мартин задумался, как лучше ответить.
– Подождите, – сказал он. – Имеете ли вы в виду, что в досье бюро ЦРУ содержится информация на этот счет?
– Я ничего не имею в виду? Я лишь спрашиваю, откуда у вас эти сведения.
– Ну, если вам уж очень хочется знать, Бирман, то я получил их от КГБ.
– Не шутите, Мартин. Я посажу вас под арест за нарушение правил безопасности, за…
– Ну-ну, вы что, Бирман, всерьез?
– Я человек серьезный. В игрушки не играю.
– Разве? Вы что, не знали об этом с самого начала? Из-за чего убили Хатчинса? Если это не игра, то что же?
Бирман как-то вдруг обмяк и спросил:
– Что вы имели в виду, сказав «из-за чего убили Хатчинса»?
– Вы же были там вместе с нами и все время врали нам, – наступал Мартин. – Не им, а нам! Мне, Ролли, послу! Мы спрашивали, что Хатч замышлял, а вы отвечали, что понятия не имеете. Но вы же все это время знали, что искал Хатч, – украденный плутоний. Бомбу, сделанную террористами.
Бирман побледнел как полотно:
– Так вот в чем дело!
Затем он овладел собой и покраснел как рак:
– Вы, должно быть, спятили, Мартин! Украсть секретную информацию, а потом шантажировать государственных чиновников!
– Почему вы думаете, что я украл что-то у вас?
– А откуда еще вы могли узнать о плутонии?
– ЦРУ ведь не единственный в мире источник информации, Бирман. Вы все же не всемогущий Господь. Хорошо, я скажу вам, что мною сделано, Бирман. У меня назначена встреча с офицерами КГБ, которую я сам организовал, чтобы обсудить некоторые вопросы, связанные с убийством Чарльза Хатчинса. Она состоится через два часа. Они согласились на эту встречу, думая, что я представляю ЦРУ или что я сам цэрэушник. Но теперь это не важно, так как встреча назначена и я пойду на нее. Но скажу вам одно, Бирман: намечается совместная операция, которая не только прояснит обстоятельства убийства Чарльз Хатчинса, но и избавит мир от первой серьезной попытки террористов сделать свою ядерную бомбу. И если вам известно что-то, что может помочь этому делу или, наоборот, сорвать его, то неизбежно возникнет вопрос, почему вы остались в стороне.
– 53 –
Пятница, 9 июня 1989 года,
5 часов вечера,
Лубянка
До последнего момента Мартин не был уверен, что встреча и вправду состоится. Существует некое упоение властью: дескать, вы подписываетесь под документом, неважно каким, имеет он смысл или нет, и вот она – власть. После звонка Чантурия Мартин позвонил Душенкину – и вот они опять все собрались в том же конференц-зале в доме № 2 на площади Дзержинского. С американской стороны присутствовали, помимо Мартина, Бирман и Ролли Таглиа, а с советской – Чантурия и оба полковника: Душенкин и Соколов. Переводчик-майор отсутствовал.
– Нам передали, что вы хотите сообщить нам кое-какие дополнительные сведения, – начал Душенкин, возглавлявший советскую делегацию. – Мы с готовностью выслушаем вас. Правда, поскольку убийцы сидят в тюрьме, мы не понимаем, что может быть нового.
– Мы сообщим не единственную новость, – первым выступил Мартин. – Вероятно, представим сразу три новых факта.
– Сразу три? Вы много поработали! – воскликнул Душенкин, но таким тоном, что все поняли: он отнюдь не восхищен активностью ЦРУ.
– Сбор фактов, относящихся к этому делу, занял гораздо больше времени, чем предполагалось, – продолжал Мартин, рассчитывая, что Бирман расценит его слова как признание заслуг ЦРУ. – Но дело оказалось гораздо сложнее, чем мы думали. По сути дела мы еще и не докопались до самого дна. Тем не менее мы высоко ценим наше сотрудничество – без вашей помощи не удалось бы добраться даже до этих фактов.
Невозможно было определить, сколь трудно давались Душенкину и Соколову усилия удержаться от удивления.
– Как теперь стало известно, продолжал Мартин, – это дело развивается по четырем линиям. Во-первых, всем известная кража ядерных материалов с вашего военного завода в Семипалатинске. Во-вторых, смерть нашего коллеги Чарльза Хатчинса. В-третьих, контрабандная перевозка украденного материала из Советского Союза на место, где, в-четвертых, как мы полагаем, из него сделают оружие террора – ядерную бомбу, которая может быть применена как против Советского Союза так и против Соединенных Штатов.
Глаза у Душенкина расширились, а у Соколова наоборот, сузились. Душенкин подтолкнул Соколова, чтобы тот ответил.
– Вы упомянули четыре линии, – начал Соколов. – А назвали всего три. Та линия, где никаких новых фактов не появилось, связана с убийством вашего Чарльза Хатчинса, которое уже раскрыто.
– Нет, и в деле, связанном с убийством, тоже обнаружены новые факты. Непонятно лишь, каким образом были похищены ядерные материалы. Все остальное известно.
– Фантастика! – с иронией воскликнул Соколов. – Какую же связь вы уловили между похищением ядерных материалов в Семипалатинске и бандитским нападением на кафе, не говоря уже об оружии террора?
Соколов явно намеревался сказать и больше, но Душенкин предостерегающе поднял руку, и тот оборвал свое выступление на полуслове.
– Вы упомянули «всем известную кражу» в Семипалатинске, – сказал Душенкин. – С сожалением должен сказать, что мне, например, о ней не известно. Не можете ли пояснить поподробнее?
Мартин повернулся к Бирману. В этом вопросе тот собаку съел. Бирман развернулся вовсю. Если уж русские намерены заглянуть в его досье, то он скажет такое, что они позеленеют от зависти.
– За последний год-полтора, – начал разъяснять Бирман, – на заводе имени Ленина близ Семипалатинска, где производится ядерное оружие, выявилась нехватка некоторых ядерных материалов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97