..
Мечтательное выражение вашего лица говорит о том, что мухи, кажется,
покорили и вас... Завершая наш разговор, должен сказать, что в тот день,
когда мои размышления были прерваны появлением облепивших меня мух, я
понял, что это означает, что мои идеи лишены мощи того параноидального
мыслительного потока, который является доказательством моей гениальности. С
другой стороны, если я не замечаю мух, это вернейший признак того, что я
полностью владею духовным состоянием.
Дама:
Знаете, такое впечатление, что все, что вы говорите, обладает каким-то
сокровенным смыслом! Значит, ваши усы - это антенны, через которые вы
получаете свои идеи!
В ответ на этот вопрос божественный Дали ничего не сказал. И затем он
превосходит самого себя. Он плетет свои излюбленные сюжеты, выписывает
вермееровские кружева столь тонко и изящно, что от назойливой дамы не
остается ничего, кроме ее низкого копчика. Вы, вероятно, уже догадались:
это моя воображаемая лукавствующая любовница, которая благодаря моим
кибернетическим манипуляциям, изменят своему мужу (любовнику любовницы).
11 мая
Во время моих встреч с Фрейдом я заметил, что его черты напоминают
бургундскую улитку *(В своей "Тайной жизни" Дали вновь возвращается к очень
щекотливому вопросу. Его недоброжелатели утверждали, что он никогда не
встречался с Фрейдом. Однако Ф.Каул в книге "Дали. Жизнь великого
эксцентрика" доказала с помощью письма, написанного Фрейдом Дали, что
художник и врач встречались в Лондоне) Отсюда: если вам угодно усвоить его
идеи, вам нужно "подцепить" их крючком, и тогда они выйдут на поверхность.
Если же нет, они разрушатся и с этим ничего уже нельзя сделать, вы до них
уже никогда не доберетесь. Напомнив о смерти Фрейда, добавлю , что снаружи
раковина бургундской улитки выглядит столь же совершенно, что и картины Эль
Греко. И Эль Греко, и улитка не имеют никакого определенного вкуса. С
обычной гастрономической точки зрения, они менее сочны и мягки, чем,
скажем, резиновый ластик.
Я уже слышу, что любители улиток громко выражают свое недовольство. Стало
быть, мне следует остановиться на этом суждении поподробнее. Хотя улитка и
Эль Греко сами по себе лишены какого бы то ни было вкуса, они обладают
другим, крайне редким и чудесным, достоинством "трансцендентной вкусовой
мимикрии" , которое заключается в самоуничтожении создания (в силу их
пресноты и отсутствия собственных вкусовых качеств) благоприятной почвы для
использования разного рода пряностей и приправ, с которыми их употребляют в
пищу. Оба они представляют собой чудодейственное средство для
удовлетворения самых разнообразных вкусов. И поэтому каждая из специй , с
которыми готовятся Эль Греко и бургундская улитка, может обрести свое plain
chaut *(буквально: церковное пение (Фр.)) совершенное и полнокровное
звучание.
Если у улитки есть свой собственный вкус, то может ли человеческое небо
дать точное пифагорово представление о том, что d средиземноморской
цивилизации представлено маленьким лиловато-синим полумесяцем, луноподобным
и агзирующим в экстатической эйфории - зубчиком чеснока? Чеснок излучает
такое сияние, что вызывает слезы, открывает безоблачный небесный свод
пресного безвкусия улитки.
Так и отсутствие вкусовых качеств у Эль Греко схоже с безвкусием
бургундской улитки без приправы. Но - обратите внимание! - подобно улитке,
Эль Греко обладает мощной способностью придавать всем цветам уникальную
оргиастическую силу. Пока он не покинул Италию, его живопись была золотой,
более чувственной и пышной, чем "венецианский купец"; но взгляните на него
после переезда в Толедо: он вдруг начинает впитывать все запахи, существо и
квинтэссенцию мистического духа Испании. Он становится большим: испанцем,
чем сами испанцы, ибо, мазохист, пресный , как улитка, он идеально подходит
для того, чтобы превратиться во "вместилище" , пассивную плоть для
стигматизации сефардовыми кинжалами аристократов. Именно отсюда его черный
и серый - основные цвета католической веры и воинст2вующей человеческой
сущности в облике гигантской чесночной дольки в форме луны, идущей на убыль
в умирающем серебре Лорки. Это тот самый лунный свет, что разлит в пейзажах
Толедо и мерцающих серебром складках и драпировках его "Вознесения" - с
одной из самых вытянутых фигур Эль Греко, столь во всех отношениях близкой
округлым очертаниям сдобренной пряностями бургундской улитки, -
присмотритесь, как она ползет и вытягивается на острие вашей иглы!
Вообразите, что это сила гравитации, которая притягивает ее к земле и -
если вы как бы "вывернете" образ наизнанку, - сила, которая возносит ее
ввысь, к небесам!
Таково, только в одном визуальном образе, доказательство, которым я
подтверждаю свой тезис, пока еще не получивший поддержки, согласно которому
Фрейд - ничто иное, как "великий мистик наизнанку". Ибо если его мозг,
тяжелый и полный всяческой бестолковщиной материализма, вместо гнетущей
тяжести, вытолкнутой силой гравитации самых глубоких подземных слоев,
вызывает по контрасту иной, чем от небесной бездонной выси, вид
головокружения, - этот мозг, повторяю, вместо сходства с аммиачной улиткой
смерти поразительно напоминает знаменитое "Вознесение" Эль Греко, о котором
уже говорилось чуть выше.
Мозг Фрейда, одного из самых острых и значительных умов современности, -
это par exellence улитка земной смерти. По этой причине в нем существо
вечной трагедии иудейского гения, лишенного первичного элемента - красоты -
условия, необходимого для познания Бога, непостижимо прекрасного.
Еще не осознав всего этого, за год до смерти Фрейда я нарисовал его
карандашный портрет, в котором изобразил его земную смерть. У меня была
мысль сделать вместо обычного портрета психиатра чисто морфологическое
изображение гения психоанализа. Когда портрет был готов, я попросил Стефана
Цвейга, который был связующим звеном между нами, показать его Фрейду и с
волнением ожидал его реакции. Когда-то я был весьма польщен его фразой,
сказанной с чувством при нашей встрече: "Никогда не встречал столь
совершенный испанский типаж! Что за фанатик!"
Он сказал это и Цвейгу после длительного и весьма напряженного изучения
моей персоны. Но ответ Фрейда я узнал только спустя четыре месяца, когда в
сопровождении Гала вновь встретил Стефана с женой на ленче в Нью-Йорке. Мне
так не терпелось, что я, не дожидаясь кофе, спросил, как воспринял Фрейд
мой портрет.
"Он ему очень понравился", - сказал Цвейг.
Я попросил его рассказать обо всем поподробнее, горя желанием узнать,
сделал ли Фрейд какие-нибудь конкретные замечания или по меньшей мере
комментарий, бесконечно ценный для меня, но, как мне показалось, Цвейг
уклонился от ответа, либо его занимали другие мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Мечтательное выражение вашего лица говорит о том, что мухи, кажется,
покорили и вас... Завершая наш разговор, должен сказать, что в тот день,
когда мои размышления были прерваны появлением облепивших меня мух, я
понял, что это означает, что мои идеи лишены мощи того параноидального
мыслительного потока, который является доказательством моей гениальности. С
другой стороны, если я не замечаю мух, это вернейший признак того, что я
полностью владею духовным состоянием.
Дама:
Знаете, такое впечатление, что все, что вы говорите, обладает каким-то
сокровенным смыслом! Значит, ваши усы - это антенны, через которые вы
получаете свои идеи!
В ответ на этот вопрос божественный Дали ничего не сказал. И затем он
превосходит самого себя. Он плетет свои излюбленные сюжеты, выписывает
вермееровские кружева столь тонко и изящно, что от назойливой дамы не
остается ничего, кроме ее низкого копчика. Вы, вероятно, уже догадались:
это моя воображаемая лукавствующая любовница, которая благодаря моим
кибернетическим манипуляциям, изменят своему мужу (любовнику любовницы).
11 мая
Во время моих встреч с Фрейдом я заметил, что его черты напоминают
бургундскую улитку *(В своей "Тайной жизни" Дали вновь возвращается к очень
щекотливому вопросу. Его недоброжелатели утверждали, что он никогда не
встречался с Фрейдом. Однако Ф.Каул в книге "Дали. Жизнь великого
эксцентрика" доказала с помощью письма, написанного Фрейдом Дали, что
художник и врач встречались в Лондоне) Отсюда: если вам угодно усвоить его
идеи, вам нужно "подцепить" их крючком, и тогда они выйдут на поверхность.
Если же нет, они разрушатся и с этим ничего уже нельзя сделать, вы до них
уже никогда не доберетесь. Напомнив о смерти Фрейда, добавлю , что снаружи
раковина бургундской улитки выглядит столь же совершенно, что и картины Эль
Греко. И Эль Греко, и улитка не имеют никакого определенного вкуса. С
обычной гастрономической точки зрения, они менее сочны и мягки, чем,
скажем, резиновый ластик.
Я уже слышу, что любители улиток громко выражают свое недовольство. Стало
быть, мне следует остановиться на этом суждении поподробнее. Хотя улитка и
Эль Греко сами по себе лишены какого бы то ни было вкуса, они обладают
другим, крайне редким и чудесным, достоинством "трансцендентной вкусовой
мимикрии" , которое заключается в самоуничтожении создания (в силу их
пресноты и отсутствия собственных вкусовых качеств) благоприятной почвы для
использования разного рода пряностей и приправ, с которыми их употребляют в
пищу. Оба они представляют собой чудодейственное средство для
удовлетворения самых разнообразных вкусов. И поэтому каждая из специй , с
которыми готовятся Эль Греко и бургундская улитка, может обрести свое plain
chaut *(буквально: церковное пение (Фр.)) совершенное и полнокровное
звучание.
Если у улитки есть свой собственный вкус, то может ли человеческое небо
дать точное пифагорово представление о том, что d средиземноморской
цивилизации представлено маленьким лиловато-синим полумесяцем, луноподобным
и агзирующим в экстатической эйфории - зубчиком чеснока? Чеснок излучает
такое сияние, что вызывает слезы, открывает безоблачный небесный свод
пресного безвкусия улитки.
Так и отсутствие вкусовых качеств у Эль Греко схоже с безвкусием
бургундской улитки без приправы. Но - обратите внимание! - подобно улитке,
Эль Греко обладает мощной способностью придавать всем цветам уникальную
оргиастическую силу. Пока он не покинул Италию, его живопись была золотой,
более чувственной и пышной, чем "венецианский купец"; но взгляните на него
после переезда в Толедо: он вдруг начинает впитывать все запахи, существо и
квинтэссенцию мистического духа Испании. Он становится большим: испанцем,
чем сами испанцы, ибо, мазохист, пресный , как улитка, он идеально подходит
для того, чтобы превратиться во "вместилище" , пассивную плоть для
стигматизации сефардовыми кинжалами аристократов. Именно отсюда его черный
и серый - основные цвета католической веры и воинст2вующей человеческой
сущности в облике гигантской чесночной дольки в форме луны, идущей на убыль
в умирающем серебре Лорки. Это тот самый лунный свет, что разлит в пейзажах
Толедо и мерцающих серебром складках и драпировках его "Вознесения" - с
одной из самых вытянутых фигур Эль Греко, столь во всех отношениях близкой
округлым очертаниям сдобренной пряностями бургундской улитки, -
присмотритесь, как она ползет и вытягивается на острие вашей иглы!
Вообразите, что это сила гравитации, которая притягивает ее к земле и -
если вы как бы "вывернете" образ наизнанку, - сила, которая возносит ее
ввысь, к небесам!
Таково, только в одном визуальном образе, доказательство, которым я
подтверждаю свой тезис, пока еще не получивший поддержки, согласно которому
Фрейд - ничто иное, как "великий мистик наизнанку". Ибо если его мозг,
тяжелый и полный всяческой бестолковщиной материализма, вместо гнетущей
тяжести, вытолкнутой силой гравитации самых глубоких подземных слоев,
вызывает по контрасту иной, чем от небесной бездонной выси, вид
головокружения, - этот мозг, повторяю, вместо сходства с аммиачной улиткой
смерти поразительно напоминает знаменитое "Вознесение" Эль Греко, о котором
уже говорилось чуть выше.
Мозг Фрейда, одного из самых острых и значительных умов современности, -
это par exellence улитка земной смерти. По этой причине в нем существо
вечной трагедии иудейского гения, лишенного первичного элемента - красоты -
условия, необходимого для познания Бога, непостижимо прекрасного.
Еще не осознав всего этого, за год до смерти Фрейда я нарисовал его
карандашный портрет, в котором изобразил его земную смерть. У меня была
мысль сделать вместо обычного портрета психиатра чисто морфологическое
изображение гения психоанализа. Когда портрет был готов, я попросил Стефана
Цвейга, который был связующим звеном между нами, показать его Фрейду и с
волнением ожидал его реакции. Когда-то я был весьма польщен его фразой,
сказанной с чувством при нашей встрече: "Никогда не встречал столь
совершенный испанский типаж! Что за фанатик!"
Он сказал это и Цвейгу после длительного и весьма напряженного изучения
моей персоны. Но ответ Фрейда я узнал только спустя четыре месяца, когда в
сопровождении Гала вновь встретил Стефана с женой на ленче в Нью-Йорке. Мне
так не терпелось, что я, не дожидаясь кофе, спросил, как воспринял Фрейд
мой портрет.
"Он ему очень понравился", - сказал Цвейг.
Я попросил его рассказать обо всем поподробнее, горя желанием узнать,
сделал ли Фрейд какие-нибудь конкретные замечания или по меньшей мере
комментарий, бесконечно ценный для меня, но, как мне показалось, Цвейг
уклонился от ответа, либо его занимали другие мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38